Современная канадская повесть

Райт Ричард

Как-то они повезли его в «Диснейленд» — всего полчаса езды. Там Лэндон поплавал по Миссисипи на колесном пароходике, поглядел — прижатый к перекладине верхней палубы внуками и бабушками — на резиновых крокодилов, пасшихся вдоль берега. Мать и Чарли, бывавшие здесь часто, стремились показать ему самое интересное: шоу «Дикий запад», «Страну чудес», но Лэндон, при всем желании разделить их энтузиазм, остался к этому местечку равнодушен. Скорее оно произвело на него гнетущее впечатление, но, чтобы оставаться славным малым и не портить им день, он вовсю улыбался, так что у него заболело лицо.

Несколько вечеров в неделю мать отправлялась с Чарли в «Звездные россыпи», перед отъездом из Калифорнии выбрался с ними и Лэндон; по узким ступенькам он взгромоздился за матерью. В будке киномеханика Чарли, в старомодных очках без оправы, заправлял гигантскую бобину в проектор, а мать Лэндона раскладывала

бутерброды, вытащила шесть банок безалкогольного «Доктора Пеппера» — в одной упаковке. Лэндон понял: для такой страстной киношницы, как его мать, большего рая не земле и не придумаешь. Правда, она не раз жаловалось на современные фильмы. Слишком много в них секса, почти все — без сюжета. Где они — величайшие звезды минувших лет? Спенсер Трейси и Грегори Пек? Уолтер Пиджин и Джина Герни? Пока Чарли прогревал большой черный проектор, обследуя его внутренности, словно доктор, Лэндон смотрел через маленькое окошко на заполнявшуюся автомобилями стоянку. Они скатывались с горочки у въездных ворот и медленно разворачивали свои скошенные морды в сторону большой простыни экрана. Из динамиков неслась песня «Лунная река», а на западе в Тихий океан садилось ярко-оранжевое солнце.

В «Звездных россыпях» в тот вечер шли фильмы про мотоциклистов и пляжно-курортную жизнь; через какое-то время мать заснула в кресле и откинулась назад — губы чуть приоткрылись, полные ноги раздвинулись. Из японских сандалет торчали пальцы с розовато-лиловыми ногтями. При свете урчащего проектора Чарли читал книжку в мягкой обложке и попивал «Доктора Пеппера». Лэндон взглянул мимо него — в белой полосе лившегося из будки света роились тучи насекомых. Нет, его приезд явно был ошибкой — и на следующее утро он вылетел в Канаду.

У Краун-хилл они свернули с шоссе 400 и по тихой дороге поехали на запад. По мере приближения к Бей-Сити Лэндона охватывало все более глубокое волнение. Ведь здесь — его корни, его истоки! Небо расчистилось, и сейчас над ними была ослепительная голубизна. По бокам дороги заросшие серой щетиной поля ждали прихода апрельских дождей. Когда-то границей города было кладбище. Сейчас его со всех сторон зажали мотели и стоянки для отъездивших свое автомобилей. Мелькнула и бензоколонка «Эссо» и «Тексако», а вот и полковник Сандерс, со своей кентуккийской улыбкой во весь рот — вращается на гигантском ведре высоко над входом в магазин, где отпускаются на дом горячие цыплята. Рядом с кладбищем находилась «Голубая луна», когда-то принадлежавшая деду. В те годы она стояла здесь одна-одинешенька, и люди говорили, что дед спятил: кто же строится около кладбища? Конечно, они были правы. Должно быть, в те времена земля была дешевой, либо старый Ульф сознательно пошел на то, чтобы дело его прогорело. Очень в его духе. Клиентов поощрять нечего. Они мешают серьезному созерцанию. Лэндон сбросил скорость — осталось лишь несколько коттеджей побольше, их не сразу и разглядишь за соснами. «Голубая луна» превратилась в Г-образный мотель из блочного бетона, над входом висела большая молодая луна — фирменный знак. Слова «имеются комнаты», как и раньше, пофыркивали синим электрическим светом. А старый дом с верандой исчез. Это и понятно. Он еще давным-давно разваливался. Лэндон, глубоко взволнованный, нажал на тормоза и съехал с шоссе — толстые шины заверещали по гравию стоянки возле мотеля.

— Маргарет, мы здесь на минутку остановимся, — сказал Лэндон. Он выключил двигатель, и они сидели в молчании — было слышно лишь постукиванье охлаждавшихся кулачков под капотом.

— Что это за место, Фредерик? — наконец спросила Маргарет, глядя на него.

— Оно принадлежало моему деду, — объяснил Лэндон. — Не мотель, конечно, а вон те коттеджи за соснами. Их было с добрый десяток. Боже ты мой, я ведь здесь лет двадцать пять не останавливался. Обычно еду мимо — и все. Пойдем, посмотрим.

Они вышли из машины. После двух часов сидения было приятно размять ноги. Лэндон изогнул спину — пусть поработают застывшие суставы. Он взял Маргарет за руку, и они зашагали по гравию к соснам позади мотеля. Ветра здесь не было, полуденное солнце обжигало им спины.

За мотелем они, взявшись за руки, спустились по небольшому склону и перепрыгнули через мелкую дренажную канаву. Два квадратных бревенчатых коттеджа были выкрашены в черный цвет с бледно-голубой окантовкой. На каждой оконной ставне вырезана молодая луна. Рядышком — рама с вертелом и кирпичной жаровней. К стенке одного коттеджа кто-то прислонил сосновые стульчики и столики для пикника. Эта бесхитростная садовая мебель, черт бы ее подрал! Дедушка Лэндона выпилил ее и сколотил своими руками. В тридцатые годы народ истосковался по деревенским картинкам. И вот мы имеем этот хлам. Тем не менее было в нем что-то странно притягательное. Как во вкусе зеленых яблок. В тени деревьев доживала свой век последняя снежная заплата, здесь она была частично спрятана от своего врага — солнца — и упрямо цеплялась за данную ей форму, за жизнь. Длинная серая трапа пожухла, в каких-то местах была примята к земле — от долгого лежания под снегом. Лэндон показал сквозь сосны — там поблескивала голубизной вода.

— Это Джорджиа-Бей, Маргарет. Часть озера Гурон, Великих озер, здесь проходили пути первооткрывателей. Триста с лишним лет назад здесь шел Сэм Чамплин [82] …

Они прошагали по мертвым сосновым иголкам кофейного цвета и остановились, глядя на воду.

— Когда-то вниз вела тропка, — сказал Лэндон. — Бог ее знает, куда она подевалась. Заросла, наверное.

Он взял ее за руку, и они двинулись дальше. Раньше здесь росли прекрасные большие деревья. Они простирались почти до берега залива. А сейчас — одни лопухи да повявшие золотарники [83] , несколько жалких елок да сосен. В мартовские дни по воскресеньям он приходил сюда с матерью. Они собирали букетики фиалок и триллиумов [84] . Триллиумы срывать не полагалось, и в помещении они долго не стояли. Но мать всегда говорила: после стольких месяцев зимы душа радуется любому цветку, и несколько часов в доме властвовали эти обездоленные растения. Увы, скоро они чахли и увядали. Маргарет взяла его ладонь в свою и прижалась щекой к его плечу. Она знала — с детства знакомое место растревожило его, нахлынули давнишние воспоминания. У открытой двери одной из комнат мотеля девушка запихивала постельные принадлежности в тележку для грязного белья, потом покатила ее к следующей комнате. Тут же они заметили, что у входа в мотель стоит человек и наблюдает за ними. Это был низкорослый крепыш, руки засунуты в карманы брюк. Наверное, хозяин, подумал Лэндон, и желает знать, какого черта нам здесь надо.

82

Известный путешественник, в начале XVII в. открывший Квебек и ряд районов Новой Англии.

83

Травянистое растение с желтыми цветками, собранными в соцветия.

84

Многолетняя трава. Ее русское народное название «вороний глаз» происходит от сизовато-черного цвета ягод этого растения.

Они зашагали обратно к мотелю, и Лэндон сказал:

— Я знавал здесь счастливые времена, Маргарет. И ведь никогда по-настоящему сюда не возвращался. Пару часов с сострой и отцом — не в счет. Как-то мы перестали понимать друг друга, обычно я поболтаю с ними немного — и назад. Вроде незачем задерживаться… — Он смолк. Маргарет слушала его, но смотрела на человека, к которому они подходили. Лэндон же смотрел на нее. Ветер еще не утихомирился и тянул ее за шелковый платок. Из-под материи выпростались пряди темных волос, и время от времени Маргарет рассеянно убирала их со лба. Лицо ее посвежело на ветру. Немного поколебавшись, Лэндон заговорил. — Маргарет… Может, тебе это покажется странным, но я хотел бы здесь остановиться…

— Здесь? — Она посмотрела на него. — Я думала, ты рвешься повидаться с отцом.

— Да нет же. Не сейчас остановиться, а на обратном пути. Заночевать здесь. А комнату снимем прямо сейчас. Хочу хоть немного наверстать упущенное. Покажу тебе город моего детства. Все равно днем делать нечего.

Лэндон был сильно возбужден, и Маргарет улыбнулась ему.

— Та-ак… Ты заманил меня за город на выходные, чтобы устроить оргию… соблазнить меня…

— Да. Именно так…

Лэндон был в восторге от Маргарет и, положив ей руку на талию, поцеловал ее холодные щеки. А если этот человек на них смотрит? Плевать на него! Может, хватит печься о том, что подумают другие?

— Но как это будет выглядеть? — спросила Маргарет. — Я, кажется, не ханжа, но, Фредерик… Твоей сестре это наверняка покажется странным?

— Вне всякого сомнения, ну и пусть, — быстро сказал Лэндон и оглянулся — еще раз посмотреть на коттеджи. — В это время года холодно, но если достать обогреватели… Мы бы остановились в одном из этих старых коттеджей… Я заметил там дрова. — Но он тут же отказался от этой мысли. — Нет, пожалуй, это не очень остроумно. В них же всю зиму никто не жил.

Маргарет крепко прижала руку Лэндона к своей талии. Она о чем-то сосредоточенно думала.