Современная китайская проза
Шрифт:
И зонтики — всех видов и форм. Нет, одиночество — не для людей! И еще не решено, кому больше принадлежит весна: цветам, травам, деревьям — или людям. В одеждах еще оставалась какая-то нерешительность, стыдливость, точно люди робко искали подходящее. Но зонты выбирали с гораздо большей смелостью. Все эти оранжевые, розовые, лиловые и голубые мокрые зонтики в один миг распахивались под небом, собирались при входе на галерею или в беседку, отряхивались от жемчужинок воды, а затем вздымались, чтобы защитить от дождя: воистину пестрые бабочки, то раскидывающие крылышки, то прячущие их. Окутав горы и воды, дождь придал им какой-то выставочный вид. Дождем любовались,
Какая-то девчушка самозабвенно шлепала по лужам, привлекая всеобщее внимание.
— Взгляните, сколько в ней радости, вот как гулять надо! — обратилась Лицзюнь к Ли Чжэньчжуну. В этот момент поднялся ветер, колыхнув завесу дождя, и струи обдали их троих, как раз заходивших в беседку, будто обласкав прохладой. — Не простыньте! — Лицзюнь потащила Ли Чжэньчжуна поглубже в беседку, и они невольно рассмеялись.
Та веселящаяся девчушка тоже поскакала к беседке и заскочила внутрь, вся точно мокрая курица, веселая мокрая курица, выжимая волосы и вытирая лицо.
— Холодно, ты же простудишься! — окликнула ее Лицзюнь. Ей как будто нравилось заговаривать с незнакомыми людьми.
— Нет, я люблю мокнуть под дождем, — ответила девочка с южным акцентом.
Рядом с ней, подумал Ли Чжэньчжун, Лицзюнь уже кажется взрослой, сдержанной горожанкой. Молодежь приносит в жизнь горячность и своеобразие. Отчего же Юй Вэйлинь не хочет этого видеть? Разве не порадовали бы ее эти веселые молодые туристы, открой она шире глаза? К чему уповать лишь на те дни, когда лунообразные ворота парка Сююань оставались на запоре? В сущности, ведь тогда и ее, Юй Вэйлинь, тут не было.
И он предложил молодой паре:
— Пошли, вон за тем поворотом я выведу вас в одно местечко, где мы хорошо посидим, ладно?
— Посидим? Чайная, что ли? Чашечка аррорута из лотосов озера Сиху?
— Не то. Тут пока живет одна старая дама, навестим ее, вытащим погулять. А порошок аррорутовый, я думаю, у нее найдется, — пояснил Ли Чжэньчжун.
Молодые люди не стали возражать. Миновали деревянный мосток, обогнули несколько искусственных горок, прошли вдоль узорчатой стены и оказались в бамбуковой рощице. Весь вид портил мусорный бак, полный прелых листьев, рыбьих голов, яичной скорлупы, раковин моллюсков и обрывков бумаги. Намоченное дождем, все это выглядело весьма непрезентабельно. Сюда выносила мусор Юй Вэйлинь. Несколько табличек «Посторонним вход воспрещен» искривились или вовсе слетели с толстых стволов бамбуков на землю. А за всем этим и виднелся тот самый пятикомнатный дом. Обветшавший довольно-таки. Но, несмотря на облезшую краску, еще можно было разобрать следы былых памятных надписей и стихов. Дом как бы тщился сохранить дух старинной интеллигентности. Теперь это просто жилище, а через какое-то время, согласно проектам Чжан Циня, тут будут продавать пирожные, мороженое, кока-колу да лимонад. Любопытное превращение.
Размышляя над этим, Ли Чжэньчжун постучался в ближнюю дверь.
Изнутри донесся неприветливый голос Юй Вэйлинь:
— Это не общественный парк, а частная квартира!
— Ну а я как раз и ищу частное лицо, — рассмеялся Ли Чжэньчжун.
— Кого именно?
— Да открывайте же скорей, сестра Юй, это я, старина Ли, с гостями.
Лишь после такого объяснения дверь со скрипом раскрылась.
Увидев за спиной Ли Чжэньчжуна его спутников, Юй Вэйлинь сначала опешила, но затем буркнула: «Очень рада» — и провела их в комнату для гостей.
— И представить себе не могла, что под таким ливнем вы появитесь в Сююане, да еще в сопровождении молодых людей. Чьи же это дети? — многозначительно спросила она, сделав ударение на «чьи».
— Э, ну да, мы тут вместе гуляли…
Юй Вэйлинь переключила внимание на молодую пару. Лицзюнь сняла плащ и сидела прямо, откинув волосы, с поднятой головой встретив ее изучающий взгляд. Улыбнулась было, но улыбка, не успев распространиться по лицу, натолкнулась на какое-то препятствие и застыла, а глаза испуганно расширились.
И Юй Вэйлинь начала с улыбки, которая затем тоже стала угасать. Вдруг Юй Вэйлинь воспламенилась. Повернулась к Ли Чжэньчжуну и шепотом спросила:
— Так… чья же это дочь?
Она понизила голос, хотя было ясно, что шепот достигнет ушей Лицзюнь.
Только тут уразумел Ли Чжэньчжун смысл этих «чьи», «чья». Юй Вэйлинь явно ошиблась, решив, что лишь потому Ли Чжэньчжун под дождем отправился на прогулку с этой парочкой, что то были не рядовые молодые люди. И разъяснил со снисходительной улыбкой:
— Ничья, мы случайно встретились, вот и все.
Он еще не успел закончить, как лицо Юй Вэйлинь одеревенело, и тоном следователя она обратилась к Лицзюнь:
— Не вы ли это вчера в шестнадцать пятнадцать на той скамейке…
— Да, мы, — прямо глядя в глаза Юй Вэйлинь, ответила Лицзюнь.
— Я… я… я не могу радоваться вашему появлению. — Юй Вэйлинь отвернулась, показав гостям спину, ее всю трясло.
Ли Чжэньчжун испуганно поднялся. А Лицзюнь невозмутимо взглянула на Юй Вэйлинь и мужа, улыбнулась им, а затем и Ли Чжэньчжуну. Взмахнула рукой, будто отгоняя мошку, перебросила плащ на другую руку, подхватила супруга и неторопливо направилась из комнаты.
Ли Чжэньчжун сделал было шаг вперед, но потом повернулся к Юй Вэйлинь.
— В чем дело, сестра Юй?
— Вот они-то и обозвали меня больной!
Лицзюнь была уже у двери и повернулась, услышав эти слова.
— Не надо говорить «они», только я одна. И теперь вижу, что не ошиблась.
— Лицзюнь! — одернул ее муж.
— Др свидания! — помахала та Ли Чжэньчжуну.
Юй Вэйлинь в изнеможении опустилась в плетеное кресло — прямо на шелковое набивное покрывало.
Ли Чжэньчжуну стало не по себе. Поначалу он держал в основном сторону молодых людей. Но последняя реплика Лицзюнь, в особенности это «не ошиблась», возмутила его, даже причинила боль. Что за развязность, бесцеремонность?! Юй Вэйлинь по возрасту годится ей в матери, разве можно так разговаривать с пожилой женщиной? И потом — отчего бы не принять во внимание, что это старый боевой друг Ли Чжэньчжуна?
— Извините, — с неподдельным сочувствием и безмерным сожалением сказал он Юй Вэйлинь. — Такого не ожидал. Ребята показались славными. Мы ведь только в поезде… — И он рассказал, как познакомился с молодой парой, и еще раз выразил сожаление.
Юй Вэйлинь слушала и отпускала комментарии:
— Ну что ж на вас-то обижаться? Вы ведь не нарочно. Терпеть не могу эту молодежь! Я вам неровня, но мы товарищи, и я скажу откровенно: боюсь, вы слишком долго работали в центральных учреждениях и несколько отдалились от практической жизни! Сейчас всякий народ попадается, будьте внимательны. Зачем это они сразу помчались в гостиницу «Доблесть» разыскивать вас? Там ведь живут руководящие товарищи! Что? А вы хоть имена их знаете? Как? Лицзюнь? До чего противное имя! Прошу вас, подумайте, не стоит ли обратиться в соответствующие инстанции…