Современная румынская пьеса

Деметриус Лучия

Молчание.

И р и н а. Ну и как бы там теперь?

Г о л о с Т и т у. Ничего… лучше, чем на столбе. Вот где жуть была… Срываемся и лезем, срываемся и лезем… Как вода до пяток дойдет — так и взмываем вверх… Прямо Антеи {77} … Страх силы придавал…

И р и н а. А что это тебя одного и слышно? (Другим, ободряющим тоном.) Послушай, девушка, ты чего молчишь? Женишок-то твой куда как разговорчив! (Дружески.) Эй, парень, дай-ка и ей рот

раскрыть! (С нежностью.) Видела бы ты, кто у меня здесь… в колыбельке. Приходи, посмотришь. И он доброму гостю рад будет. А то ходят тут разные ведьмы да чучела… Давай, приходи… Впрочем, как же ты по воде пройдешь… Слушай, вот что я тебя спросить хотела. (Со вздохом.) Как это ты надумала связаться с ним на всю жизнь… в такое время? (Помолчав.) Хотя, с другой стороны, вы, конечно, правильно решили. Если все ждать да выбирать — толку не будет. Да вот хоть меня взять. Тут дамбу прорвало — а я рожать… (Смеется, потом испуганно.) А рядом — отец умирает. Это всегда так — жизнь и смерть неразлучно под руку ходят.

77

Антей — в древнегреческой мифологии сын Посейдона и Геи (Земли). Был неодолим в единоборстве до тех пор, пока соприкасался с матерью-Землей.

Г о л о с Т и т у. А ребенок живой?

И р и н а (смеется). Что за вопрос! Конечно, живой! Как родился, как закричал — с тех пор и живой. Вовсю живой, то ему грудь подай, то он мокренький… Не понимает, где находится. Не знает, что каждая лишняя капля… чего бы то ни было… может теперь стать каплей, переполнившей чашу… то есть сорвать дом и унести вниз.

Ребенок кричит. Ирина хлопочет над ним. Снаружи доносится пение.

(Помолчав.) Ты что, поешь?

Г о л о с Т и т у. Да, хотя голос у меня не ахти. Да и взял я выше, чем надо.

И р и н а (не зная, что сказать). Все равно. Человеческий голос. Знаешь, теперь я и смерти не боюсь, теперь нас тут много. Я вот про что думаю.

Г о л о с Т и т у. Ну?

И р и н а. Вы только не сердитесь, если я глупость скажу. Может, вы уже нашли себе кого…

Г о л о с Т и т у. Кого — «кого»?

И р и н а. Посаженых. А то я подумала, может, мы вас и обвенчаем? Когда мой муж вернется… Когда река в берега войдет… Что скажете?

Молчание.

Ну вот видите, ни к чему это вам…

Г о л о с Т и т у. Да нет… отчего ж? Если б вчера… Вчера еще можно было… Вчера она еще жива была…

И р и н а. Кто — она?

Г о л о с Т и т у. Да невеста моя.

И р и н а (вдруг поняв). А-а-а… Господи!

Г о л о с Т и т у. Сам уж не знаю, как это вышло… может, простыла… Я-то все боялся, как бы она с ума не сошла. Знаете… в такие страшные минуты… это бывает… но она не поддалась… хорошо держалась… и меня подбадривала… даже подтрунивала… Так мы и поддерживали друг друга. (Другим тоном.) У вас свечки не найдется?

И р и н а. Была где-то… Все плавала вокруг гроба.

Г о л о с Т и т у. Это хорошо, что вы заранее о гробе подумали.

И р и н а. Да, так уж случилось. А то ведь мы не очень запасливы…

Г

о л о с Т и т у. Постойте, вы же сказали, он жив… (Испуганно.) Или вы тоже… того… тронулись… Хорош бы я был… два часа болтать с сумасшедшей и не заметить, что у нее не хватает… да нет, вроде ребенок кричал…

И р и н а (с упреком). Убедился? Гроб был отцовый. Он, знаешь ли, все к смерти готовился. Его уже, как говорится, тянуло… Хотя часа своего он, конечно, не знал…

Г о л о с Т и т у. Неподходящий он выбрал час.

И р и н а. Неподходящий, что и говорить… Но все же он умер… хорошей смертью… Ему даже, можно сказать, повезло… Знаешь, когда кругом такая заваруха… Умереть своей смертью, иметь гроб… под рукой… чистый, убранный, все как полагается…

Г о л о с Т и т у. Ах так вот откуда у вас свеча…

И р и н а. Ага. А на что она тебе там… наверху?

Г о л о с Т и т у. Да, вы правы… ветер здесь… но все равно… (Стонет.) Ох, как у меня рука замлела! Я ее рукой придерживаю. С тех пор как она сама держаться не может… Я чувствовал, как она понемногу остывает… Все-таки хорошо, что мы обручились. Как-никак радость. Радость и в нашей жизни была. Важный шаг… Ой, как плечо ломит!

И р и н а. Слушай, ты должен быть сильным! Чтобы жить! Чтобы все рассказать! Это твой долг… У тебя теперь долг перед ней… И ничего не бойся… Не бойся… Спой что-нибудь…

Г о л о с Т и т у. Что?

И р и н а. Ну… что-нибудь… песню…

Г о л о с Т и т у. Ничего на ум не приходит…

И р и н а. Тогда… Я спою… только ты уж не сердись, я колыбельную… Пусть ребенок уснет…

Г о л о с Т и т у. Мне-то что. У меня и так сон пропал. Пойте… хоть колыбельную…

И р и н а (несколько визгливо поет колыбельную).

Баю-бай, Мальчик мой, Вырастай, Малыш, большой.

Я твою маму знала. Она что тебе в детстве пела?

Г о л о с Т и т у. Мама?.. Она меня в корыте держала. Теперь, конечно, другие условия. У детей люльки есть… всякие там игрушки… А у меня подкова была. Знаете, трудные годы… после войны… Засуха…

И р и н а. Знаю… У меня тоже был… деревянный самолет, из щепок и проволоки…

Г о л о с Т и т у. Тсс! Шум какой-то… Может, вертолет… Э-ге-гей!..

И р и н а. И я что-то слышала…

Г о л о с Т и т у. Нет, это вороны пролетели. Или галки.

И р и н а. Что-то мне скучно здесь становится… Покойник вокруг плавает… Гроб то есть…

Г о л о с Т и т у. Ну, насчет покойников мы с вами квиты.

И р и н а. Как твоя рука?

Г о л о с Т и т у. Да ничего… Перестал ее чувствовать…

И р и н а. А как же ты свою невесту держишь? Или бросил ее?

Г о л о с Т и т у. Нет-нет, мне ее никак бросать нельзя… Если я ее брошу, то и сам… брошусь… я ее к руке привязал… Ремнем… Знаете, она такая красивая… как будто уснула… а я жду, когда она проснется…

И р и н а. Да, рановато тебя в бурные воды жизни занесло…

Г о л о с Т и т у. Как вы думаете, прибудут за нами в течение суток? Потому что больше я, пожалуй, не выдержу. Постараюсь, конечно, но вряд ли…

И р и н а. Еще бы! Какие там сутки! Гораздо раньше, через часок-другой, может быть… Должны… Хорошо, что ты там, на виду. Тебя они издали заметят. Не забудь им только про меня сказать… Пусть ищут как следует… когда явятся…

Г о л о с Т и т у. Да, я тут как на мачте… на корабле… на самой верхотуре… Только ничего на горизонте не видно…