Создания света — создания тьмы
Шрифт:
Смотреть в зеркало — все равно что разглядывать сквозь стекло комнату, полную розовой паутины, колеблемой порывами ветра.
Фамильяр сидит на ее правом плече, и безволосый хвост свешивается ей на грудь. Она гладит его, и он виляет хвостом.
Ведьма улыбается, и паутина медленно тает под ее взглядом. Холодные огни прыгают вокруг нее, не рассеивая темноты.
Затем паутина исчезает, и она видит Блис. Но среди всех красок и движения Блиса она видит лишь обнаженного до пояса человека, стоящего в центре небольшой площадки, окруженной людьми.
У него широкие плечи, а руки вздуваются
Тот, кто лежит перед ним, тяжел и грузен, но сейчас похож на раздавленное насекомое. Он пытается приподняться на одной руке, и его спутанная борода метет пыль. Он свирепо смотрит вверх, и губы его беззвучно шевелятся.
Человек с желтыми глазами делает небрежное движение ногой, выбивая из-под него руку. Бородач падает лицом вниз и больше не движется. Минутой позже его уносят. — Кто? — пищит фамильяр.
Огненная Ведьма не отвечает и смотрит в зеркало. В круг входит четырехрукий человек, ступни его узловатых ног перекручены и оканчиваются как бы еще одной парой ладоней. Он лыс и весь блестит, словно облитый маслом, и когда он подходит к своему противнику, мгновенно опускается на четвереньки, так что нижняя пара его рук упирается в землю. Откидываясь назад, он словно выворачивается наизнанку, и теперь на площадке изготовилась к прыжку огромная лоснящаяся лягушка.
Он и прыгает как лягушка, но его раскоряченные руки ловят пустоту, и в этой пустоте его встречают два быстрых удара ребром ладони — по шее и под живот, подталкивающих и разворачивающих его. Он пролетает дальше, кувыркаясь в воздухе — голова, руки, пятки, но упав, припадает к земле, бока его вздымаются и опадают, и он прыгает вновь.
В этот раз противник хватает его за лодыжки и держит вверх ногами на вытянутых руках.
Но четырехрукий извивается, охватывает держащие его запястья и бьет головой в живот. Теперь по его черепу течет кровь — он задел один из шипов на ремне, но высокий человек не отпускает его. Он упирается в землю и раскручивается как волчок, сжимая лодыжки четырехрукого — быстрее… еще быстрее… Он кружится целую минуту, затем опускает соперника в пыль, легко наклоняется над ним и выпрямляется. Четырехрукий лежит неподвижно. Минуту спустя уносят и его.
И еще трое побеждены им, включая Билли — Колючку, чемпиона четвертого города, и победителя качают, увенчивают гирляндами и награждают кубком и денежным чеком. Но на лице желтоглазого нет и тени улыбки, пока взгляд его не падает на стоящую в толпе Мегру из Калгана.
Она ждет этого взгляда. Огненная Ведьма следит за губами зевак.
— Оаким, — наконец говорит она. — Все называют его Оакимом.
— Зачем мы подсматриваем за ним?
— Я видела сон, который прочла как совет: Следи за местом, где изменится направление волны. Даже здесь, за пределами Средних Миров, мой разум связан с волнами Энергий. Я больше не могу использовать их, но все еще их воспринимаю.
— Почему этот человек — этот Оаким — находится там, где меняется направление волны?
— Это зеркало знает многое, но, увы, молчит. Оно показывает, но ничего не объясняет. Но оно берет из сна мои неосознанные мысли, так что мне остается лишь понять увиденное.
— Он быстр и очень силен.
— Верно. Я не видела подобных ему с тех пор, как солнцеглазый Сет пал от Молота, разбивающего солнца, в битве с Безымянным. Оаким нечто большее, о, большее, чем кажется толпе или той маленькой девочке, на которую он сейчас смотрит. Смотри, как мои слова заставляют зеркало проясняться! Мне не нравится темная аура вокруг него… Нет, мой сон не зря был беспокойным. Мы должны увидеть, что за ним стоит. Мы должны узнать, что он такое.
— Он возьмет девочку на холм, — мурлычет фамильяр, тыкаясь холодным носом в ухо ведьмы. — Давай посмотрим!
— Хорошо, — усмехается она, а фамильяр виляет хвостом и поглаживает лапами свою кудрявую макушку.
Человек стоит на поляне, окруженной живой изгородью и полной цветов. Окажись вы здесь, вы бы увидели украшенное гирляндами ложе, скамьи, столик и решетку, поддерживающую вьющиеся розы, — все под огромным зонтичным деревом, заслоняющим полнеба. Поляна залита ароматами цветов и музыкой, которая висит в воздухе и медленно сочится сквозь него. Бледные огни пляшут в ветвях, и крошечный фонтанчик искрится у столика возле самых корней.
Девушка закрывает в живой изгороди калитку, на которой тотчас вспыхивает надпись «Не беспокоить!», и идет к мужчине.
— Оаким… — шепчет она.
— Негра…
— Ты знаешь, зачем я позвала тебя?
— Это — сад любви, — говорит он, — и если я что-нибудь смыслю в обычаях этой страны…
Она улыбается, снимает серебряную полоску с груди, вешает ее на куст и кладет руки ему на плечи. Он хочет прижать ее к себе, но безуспешно.
— А ты сильна, крошка.
— Я привела тебя сюда бороться, — заявляет она. Он бросает взгляд на голубую кушетку, затем снова на девушку, и слабая улыбка чуть трогает уголки его губ. Мегра качает головой:
— Не так, как ты думаешь. Сначала ты должен победить меня. Мне не нужен обычный мужчина, чья спина может сломаться от моих объятий. Не нужен мне и слабак, который выдохнется через час или даже через три. Мне нужен мужчина, чья сила будет течь как река, — бесконечно. Ты такой, Оаким?
— Ты видела меня в борьбе.
— Ну и что? Я сильнее любого мужчины, какого когда-нибудь знала. А сейчас, Оаким, ты пытаешься прижать меня к себе и не можешь.
— Я не хочу делать тебе больно. Она смеется в ответ и легко размыкает его руки на своей талии, и бросает Оакима на землю Сада любви.
— Это называется ката-гарума, один из приемов нате-вазы. Ты будешь бороться?
Он встает на ноги, стягивает с себя рубашку, только что бывшую белой, и улыбается. Девушка смотрит на него без улыбки:
— Ты будешь бороться со мной? В ответ Оаким протягивает ей розу, сорванную с решетки.
Отведя локти за спину и сжав кулаки, она резко выбрасывает руки вперед и сдвоенным ударом бьет его в живот.
— Я вижу, тебе не по нраву розы… — задыхается Оаким.
И — он наступает на стебель. Глаза Мегры сверкают синим огнем: