Сожженные мосты
Шрифт:
— ГРУ? Почему ГРУ занимается делами, которыми пристало бы заниматься полиции, господин полковник?
— Возможно, потому, что полиция не может или не хочет ими заниматься. Возможно, потому, что в Польше до сих пор не отменено военное положение [84] .
— А почему вас так интересует судьба графини?
— Возможно, потому, что я поляк. Возможно, потому, что я родственник Ягодзинским, хотя и дальний. Но больше всего меня интересуете вы, граф. Прежде всего, я бы хотел работать с вами. Тем более что с местным подпольем вы уже познакомились.
84
Это
— Это плюс или минус?
— Скорее плюс. Но это как разыграть. Итак — я жду вашего решения, граф. Скажу сразу — если вы откажетесь, мы просто направим благодарность командованию вашего полка. Вы предотвратили террористический акт, проявив личное мужество, — за это вы заслуживаете повышения по службе. Если же вы скажете «да», тогда…
Полковник Збаражский порылся в кармане, достал какой-то билет, черный, с золотой каймой по краю.
— Это билет на бал. Состоится девятого, его дает Царь Польский Константин в своем загородном дворце. Графиня Елена будет там.
Билет лег между ними на стол — как манящий кусочек будущего. Будущего заманчивого, но одновременно и дышащего холодом опасности.
Граф Ежи посмотрел на полковника, будто в его бесстрастном лице можно было прочитать ответ на стоящий перед ним вопрос. Потом на билет, соблазнительно сверкающий золотой каймой. Потом снова на полковника. И взял билет…
04 июня 2002 года
Тегеран
Никогда не рассказывай свои планы Всевышнему — он рассмеется. И никогда не давай название дню — пока не прожил его до конца.
В посольство я прибыл с рассветом, в семь часов утра. Зафрахтованный вертолет — североамериканский «Белл-222» — дожидался в аэропорту Мехрабад: посольству вертолет не полагался, приходилось каждый раз фрахтовать машину у одной из прокатных контор, какие имелись при каждом уважающем себя аэропорту.
А с утра надо было разгрести накопившиеся дела — верней, продолжить их разгребание, потому что следовать стилю работы старика Юрьевского я не собирался…
И еще надо было подумать. Крепко подумать.
Что происходит?
Лучшая оборона — всегда нападение. А врагов надо держать к себе так близко, как это только возможно, ближе, чем друзей.
Неужели шахиншах раскусил меня? Неужели понял? Или — донесли?
Стоп, стоп, стоп…
Что и когда шахиншах мог раскусить, если меня посылали в Персию, нацеливая на наши Восточные территории? На возможный заговор там. Кто мог донести, если еще ничего не произошло, по крайней мере, пока?
Как бы то ни было — надо играть дальше.
Переполох внизу я уловил не сразу, просек только, когда услышал, что несколько человек одновременно вошли в присутствие. Успел только встать, когда открылась дверь…
В кабинет шагнул высокий, даже можно сказать, долговязый молодой человек, по крайней мере выше меня ростом, простоватое, гладко выбритое лицо, бледно-голубые глаза, соломенного цвета волосы. Типичный древний перс — потому что древние персы, жившие до нашей эры, были именно такие, голубоглазые и светловолосые [85] .
85
Это действительно так, сами древние
Перебили не всех — через несколько лет выживший в бойне царевич Хосров вернулся в город во главе войска всадников, казнил отца и приказал бросить визиря и свою мачеху с детьми на растерзание львам. А когда это было сделано, он повелел перебить всех евреев, каких только найдут его воины. Оставшиеся в живых евреи тогда бежали в Хазарию, но Персия уже никогда не достигла прежнего величия.
Вот такая легенда. — Прим. автора.
Те, кто пришел с этим человеком, остались в присутствии, не решились идти дальше.
— Чем обязан?
— Сэр, мое имя Хусейн Хосейни… Я взял на себя смелость не дожидаться вашего визита и первым нанести его…
Странно, но почему-то Хусейн сразу мне понравился. Было в нем что-то… простое. Даже придворный этикет у него получался каким-то свойским. Дружеским — видимо, сказывается прививаемая в британской армии неформальность, культ неформальности. То, что русские офицеры считают за панибратство.
— Князь Александр Воронцов, чрезвычайный и полномочный посол Российской империи при дворе Шахиншаха Персидского Мохаммеда Хосейни, — полностью отрекомендовался я, протянув руку. Хватка Хусейна была истинно военная, до судороги в пальцах…
— Рад знакомству, сударь, — принц Хусейн по-мальчишески улыбнулся.
— Вы отлично владеете русским. Где вы этому научились? Вы ведь получили образование в Великобритании?
— В Персии русский знают все. Русский, английский и арабский — эти языки я учил с детства, по каждому из них у меня был преподаватель. Скука страшная, сударь…
Да, похоже, этому молодому человеку и впрямь требуется наперсник. Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе — так, кажется, звучит пословица? Контрразведка и Гвардия Бессмертных — ноша пока совсем не по нему.
— Осмелюсь спросить, не собираетесь ли вы посетить Багдад в ближайшее время? — спросил принц.
— По странному стечению обстоятельств как раз собирался.
— Удивительно, но я тоже…
Кортеж у принца Хосейни был внушительным. Более чем…
«Руссо-Балты», как отцу, ему не полагались по чину и по должности. Их заменяли внедорожники «Датсун-Патруль» [86] , собираемые на заводе в Исфахане по лицензии. Несколько внедорожников «Патруль», бронированных, окруженных вооруженными до зубов бойцами Гвардии Бессмертных, ждали перед посольством, бесцеремонно перекрыв всю улицу. Возглавляли и замыкали колонну внедорожники той же марки, но рейдовые, опоясанные каркасом жесткости, как на авто для ралли-рейдов, и с двумя-тремя пулеметами на турелях. В городе они смотрелись совершенно дико, как дико смотрится в городе и любая военная техника.
86
В нашем мире это «Ниссан-Патруль». До 70-х годов ХХ века автомобили «Ниссан» продавались под маркой «Датсун», а джипы «Патруль» и в самом деле собираются в Иране по лицензии.