Спасите наши души
Шрифт:
– А где этот, московский? – спросил один из них.
Я затаил дыхание.
– Да шут его знает, – безразлично ответил другой. – Недавно его видел, стоял, косяк подпирал. Наверное, решил свинтить пораньше. Счастливчик... ему-то отчет не писать. Зачем его к нам прикрепили только?
– Начальству видней, – философски ответил первый. – Ладно, пойдем, Колька сам тут закончит. Курить хочется – уши уже в трубку свернулись.
Хлопнула входная
– Прошу прощения, Петр Ионович, Валентина Ивановна. Сами понимаете – приказ.
– Конечно, мы понимаем, – за двоих пробасил Якир. – Но вы скажите там, что у нас ничего нет, искать бесполезно.
– Обязательно передам.
Дверь хлопнула ещё раз, но хозяева не торопились уходить из прихожей. Я дал бы палец на отсечение, что они оба приткнулись ушами к тонкому дереву и слушали, как уходят следователь с третьим оперативником.
– Ушли, – раздался женский шепот.
– Да... пронесло, – этой уже Якир. – Ты как почувствовала вчера – хорошо, что всё убрали.
Я вышел из-за шкафа и открыл дверь в спальню.
– Что убрали, Петр Ионович? – доброжелательно спросил я.
Он застыл столбом, но его жена взвизгнула от неожиданности – и Якир пришел в себя.
– Вы почему здесь? Уходите, я милицию вызову! Кто вы вообще такой?
Я молча продемонстрировал обложку своего удостоверения.
– Вы были с ними! – женщина обвиняюще ткнула в меня указательным пальцем. – Петя, скажи ему, чтобы уходил!
– Вы слышали мою жену! Ваш обыск закончен, ордер больше не действует, мы не обязаны терпеть ваше присутствие!
Мне показалось, что он попытался надвинуться на меня – такая зековская привычка, которая иногда позволяет одержать победу в конфликте ещё до его начала, но узкие двери «хрущевки» не дали ему совершить этот маневр. К тому же супруга не поняла замысла своего Пети и мешалась у него на пути.
– Прошу прощения, но я не уйду. А если и уйду, то позвоню начальнику той группы, – кивок в сторону входной двери, – и поинтересуюсь, почему они оставили без внимания две коробки, которые вы укрыли под ванной, нелепо замаскировав их половыми тряпками. Что-то мне подсказывает – они вернутся очень быстро. А понятые, наверное, ещё не успели разбежаться, так что соберут их обратно быстро. Так что? Мне уйти или поговорим?
Я блефовал, конечно – никто бы сюда возвращаться не стал, мои коллеги с Лубянки не затем приходили. И моя помощь им была без надобности, я бы только нажил дополнительных проблем. Но у меня имелись собственные резоны для общения с Якиром, и я считал, что немного запугиваний не помешает. К тому же мой блеф сработал.
Якир перестал рваться ко мне и замер. Его жена вообще закрыла рукой рот – такой универсальный жест, который
– Так что, товарищ Якир, – я выделил голосом слово «товарищ», показывая, что предстоящая беседа будет мирной – насколько это возможно в наше время, – поговорим или мне идти к телефонному аппарату?
Он потух, словно где-то внутри его тела выключился невидимый реактор, и уже не смотрел на меня с ненавистью и раздражением – теперь его взгляд выражал, скорее, опаску. Я был неизвестной величиной, а любой человек боится неизвестности.
– Поговорим, – пробормотал он и чуть отступил назад.
– Тогда давайте на кухне? – предложил я. – А то в комнатах коллеги наследили.
Он согласился.
***
Наверное, мне стоило сразу переходить к тому, что меня интересовало. Но я решил зайти издалека.
– Вам эту квартиру после реабилитации дали? – спросил я, хотя и сам знал ответ.
Жена Якира ничего не сказала – она сразу отвернулась, чтобы поставить чайник. Да и вообще, насколько я мог понять, была женщиной молчаливой, задавленной домашним бытом и авторитетом мужа. Но сам Якир в разговор включился.
– Да, сразу после возвращения в Москву, – с плохо скрытой гордостью подтвердил он. – Водки не предлагаю, нету.
Я покосился на холодильник.
– Водки не надо, благодарю, – сказал я. – Чаю, пожалуй, тоже, не хочется в разгар разговора бегать в уборную.
Я улыбнулся, давая понять, что почти шучу. Но в моей шутке была лишь доля шутки – я уже увидел посуду, присутствующую в этом жилище, она была похожа на хозяина – весьма расхристанная и неухоженная. Впрочем, для бывшего зека и будущего алкоголика Якир выглядел вполне презентабельно. А вот его жена мне не понравилась – вернее, не понравилось её состояние. Судя по всему, лагеря оставили ей на память серьезно подорванное здоровье; я не помнил подробностей, но, кажется, и дочь она рожала ещё за колючей проволокой – что тоже вряд ли шло на пользу женскому организму. [1]
– Валюша, оставь, я тоже тогда не буду, – сказал-приказал Якир.
Она послушно выключила газ.
– Я тогда пойду... не буду мешать, – и робко глянула на меня.
Я благосклонно кивнул. Мне на её присутствие было всё равно – есть она, нет её, я всё равно буду говорить то, что и собирался. Но дождался, пока за ней не хлопнула дверь дальней комнаты.
– Виктор Орехов, старший оперуполномоченный пятого отдела управления КГБ по Москве и области, – представился я.