«Спасская красавица». 14 лет агронома Кузнецова в ГУЛАГе
Шрифт:
Написал, послал, но ответа не получил…
25 апреля 1942 года подкомандировку на лето закрыли, а нас всех перевели на головной 17-й л/п. 17-й л/п был небольшой, всего на л/п было две бригады: с/х бригада и бригада возчиков, да отдельно был ЦАРМ [68] , где было 80–100 человек.
Впечатление от л/п было нехорошее, в особенности от столовой и бараков: здания были деревянные, в бараках кишмя кишели клопы и разная паразитическая живность.
Здесь меня зачислили в с/х бригаду, работать пришлось на общих
68
Центральные авторемонтные мастерские.
В конце мая 1942 года на л/п пригнали московский этап «октябристов». От них мы узнали, что творилось на воле, в особенности в октябрьские дни в Москве [69] . Как было больно слушать их слова, как было стыдно за ответственных партийных и советских работников, которые своими действиями старались деморализовать московское население и которые пачками бежали из Москвы…
В июле 1942 года из управления лагеря на меня пришел наряд на отправку в Верхне-Веслянский совхоз.
69
Паника и массовое бегство из Москвы 16–19 октября 1941-го, произошедшие вследствие быстрого приближения гитлеровских войск к столице после поражения Красной армии в Вяземской операции, а также принятия Сталиным совершенно секретного постановления «Об эвакуации столицы СССР».
В прекрасный теплый день на попутной машине меня отправили через 8-й л/п в Верхне-Веслянский совхоз.
Так как на 8-й л/п не было в течение четырех недель конвоя для дальнейшего передвижения, я там задержался.
На 8 л/п работы были исключительно с/х, так что здесь было несравненно легче работать, чем на 1-м л/п.
Нашей бригаде был отведен только что отстроенный барак, в котором еще не было ни клопов, ни вшей, ни блох; здесь кормили три раза в день, работы сравнительно не тяжелые.
В первых числах августа мне сказали собираться в этап в Верхне-Веслянский совхоз.
22. Перевозка в Верхне-Веслянский совхоз
Я собрал свои вещи, вышел к воротам зоны. За зоной у ворот стоит грузовая машина, меня выпускают в ворота, выхожу, сажусь в машину, в которой сидит один заключенный и конвойный. Нас везут на станцию Весляна, куда нас уже доставляли в 1941 году в августе.
Верхне-Веслянский совхоз находился примерно в ста километрах; в него можно попасть кратчайшим путем по железной дороге через ж.-д. станции Весляна и Ропча.
На машине нас доставили на ст. Весляна. Время уже клонилось к вечеру, а поезд в сторону Ропча шел примерно в 3–4 часа утра, так что на ст. Весляна до поезда пришлось сидеть 7–8 часов.
Наш конвоир все выяснил, подошел к нам и сказал: «Ну, ребята, я вас покидаю здесь, а сам иду к знакомым. Я к приходу поезда приду».
По записям НКВД значилось бы, что «два государственно важных преступника со сроками: один 15 лет и отбывший лишь один
Но так как ни тот, ни другой «государственный преступник» за собой никакой вины не имел, то они оба спокойненько до прихода поезда ждали своего конвоира.
За 15–20 минут до прихода поезда пришел наш конвоир, купил ж.-д. билеты и вручил их нам.
Поезд подошел, мы сели в один вагон, а конвоир в другой, и поехали до станции Ропча. Вышли из вагона, к нам подошел наш конвоир, и мы все вместе пешочком двинулись до Верхне-Веслянского совхоза.
От станции Ропча до Верхне-Веслянского совхоза примерно 18–20 км.
23. Верхне-Веслянский совхоз
Верхне-Веслянский совхоз находился на левом берегу р. Весляны на возвышенном месте: с территории совхоза прекрасный вид на реку и заречье.
В заречье круглое озеро, очень красивое, из озера протекает малозаметный ручеек; вокруг озера лес, большая часть его состоит из хвойных пород, да и территория совхоза находится в лесу.
Лес постепенно сводили, производили раскорчевку пней, а потом эту площадь распахивали и засевали агрокультурой, в основном овощными культурами, картофелем и капустой.
Совхоз был своего рода здравницей для заключенных. Ежегодно в него с лесоповальных л/п направляли работяг-доходяг, приурочивая к уборочной кампании. Во время уборки овощей люди заметно поправлялись, а потом их опять отправляли на производственные, лесозаготовительные л/п.
В совхоз меня направили для работы в качестве агронома. Агрономическая работа меня воодушевила. Это не то что работать на общих работах, где иногда подчиняешься не разуму, а физической силе.
Здесь был установлен хороший порядок:
– Ежевечерне, после ужина, созывались совещания агрономов, бригадиров, десятников, работяг;
– Совещанием руководил начальник совхоза, а иногда начальник производства (заключенный).
– На совещании подводились итоги дневных работ и давались задания на следующий день.
– На совещании имели право присутствовать и выступать все присутствовавшие…
Причем эти совещания настолько были интересны, что они иногда затягивались допоздна и не были в тягость работягам.
Начальник совхоза, учитывая тяжелое положение заключенных, всяческими мерами старался как-нибудь отвлечь работяг от их мрачных мыслей, и, надо сказать, ему это удавалось.
Он был украинец, много знал украинских рассказов. Бывало, закончим производственную часть, огласят разнарядку, а после этого он начинает вести рассказы на украинские темы. Народу набьется полно, слышишь раскаты здорового смеха; пора уже идти спать, а народ расходиться не хочет…
Осенью, после сбора урожая, на меня возложили руководство по раскорчевке пней. На раскорчевке работало до 200 человек, а в зимнее время я руководил лесоповалом. Необходимо отметить, что руководить работами заключенных, когда находишься в той же шкуре, нелегко, в особенности с уркачами. Частенько это сопряжено с потерей жизни…