Спецназ Лысой Горы
Шрифт:
На этот раз это был даже не рев – так должна звучать молния в месте и миге своего рождения – она сделала то, что должно… Прости, Карина, прощай, Карина, ты выполнила свою часть пророчества.
На колени, не думать о птицах, забыть о времени – и увидеть его: сильнее сильного, мудрее мудрого, чистая мощь, разрывающая любые оковы…
Ветер повалил меня на спину – в высоте, в небе, очищенном от птиц, кружил он. Синий, сияющий в голубом, смотреть и не моргать, потому что нет сил пропустить взмах крыльев, изгиб шеи… до слез, до – забыл, что пора дышать, до… я лежал в теплом, темно-красном, влажном – всё равно. Ради него
Потом я буду вспоминать его шею и глаза, которые – наверное, мне показалось – всё еще помнили. Глаза размером с мельничный жернов – существуют. И они смотрели на меня. Если один глаз закрылся и открылся, а второй всё так же смотрит – значит, Голубой Дракон мне подмигнул?
Шпагу Карины и её ножи я оставил себе. Ей – только глубокая могила, чтобы никакой зверь не тронул.
Только камень, который пришлось тащить метров пятьсот – ближе не нашлось такого, чтобы тяжелый и все же – поднять. Если я вернусь, мне придется с этим жить. Мне придется дойти до конца и вернуться, чтобы это было не зря.
Осталось уже не много. Дракон вернулся в Мир Троих, не пустив к нам Ворона. Тысячи птиц исчезли, стоило Голубому Дракону принять свой истинный облик. Дыра закрылась. Здесь остался только Волк. Я его чую, он меня ждет. Волк спит, но в его подрагивающих веках – я. Он дергает во сне лапами, пытается меня убить. Он проснется за минуту до того, как я подойду на расстояние полета стрелы.
Глава одиннадцатая
Стрела и меч
Иногда есть смысл не обходить гору.
Ведьма Маргарита мне бы сейчас не помешала. Я знал, что волки, с которыми мы уже столкнулись, порождения этого дедушки всех волков, но я не думал, что они появятся так скоро. Равнина, раскинувшаяся передо мной, была больна сотнями хищных тварей, и все они дожидались одного бойца. Я не собирался быть честным в бою, и мой соперник был достоин меня.
Считается, что Марат стреляет из лука лучше меня. На самом деле Марат просто любит стрелять из лука, а я предпочитаю ближний бой. И, конечно, я никогда не смогу стрелять так быстро, но вот что касается точности и кучности, а также дальности… Тут я могу.
Надо бы попасть сразу. Промазать вовсе будет трудно – у цели впечатляющие параметры. Вопрос в том, что будет дальше: стрела его ранит всерьез или просто разозлит? Чудовище, поджидавшее меня, не должно быть здесь. Оно до такой степени было не плоть от плоти этой земли, что мир прогибался под ним… Иногда лучше не думать. Стрела, тетива… Движение. Если это была лапа, то она двигалась со скоростью языка жабы. С тем же успехом можно было подойти поближе и погладить его за ухом – вдруг у него острая аллергия на Алекса Каховского, с летальным исходом.
Две следующие стрелы я отправил в полет не то чтобы без надежды, а просто хотел посмотреть, как молниеносная лапа справится с двумя стрелами сразу. Она справилась. Соревноваться в скорости было бесполезно. В силе – тоже. Я бы с удовольствием поучаствовал в конкурсе рассказчиков анекдотов, и у меня были бы все шансы на победу. Жаль, не знаю, как донести эту мысль до двухэтажного волка… Чтобы добраться до его глотки, нужно брать с собой приставную лестницу.
Очередную стрелу я выпускал уже просто в качестве подтверждения собственной настойчивости и целеустремленности. Я промазал – недолет, и стрела серьезно ранила одного из волчат… Ну, то есть рядом с папочкой они смотрелись детьми. Детишки рассердились и решили наказать плохого дядю. Для этого им придется пробежать аж метров пятьдесят.
Лучше пока об этом не думать, тем более что волчатам абсолютно плевать, что я там думаю.
Тот факт, что идея положить две стрелы на тетиву – идиотская, не помешал мне её реализовать. Если бы рядом пролетала ворона, а в траве пробегала мышь, у меня был шанс поразить обеих. Поразить – не в смысле убить, а в смысле сильно удивить – какой там олух расшвыривает стрелы.
Время для стрел заканчивалось: скоро мои руки будут либо заняты мечом, либо тем, что их будут откусывать, глотать и переваривать. Почему-то герб Киева с изображением двух стрел на луке перестал меня вдохновлять. Почему две? Десять стрел были бы так же бесполезны. Но… Но не могут же все эти пророчества писаться полными дебилами… Или могут?
Моя стрела могла доставить настоящее неудобство, если бы попала в глаз папе-волку. С учетом того, что я уже видел, – ему будет достаточно просто моргнуть. Могу поспорить, что у волчары веко по прочности не уступает броне.
Я снова наложил стрелу на тетиву – и пустил ее навесом, так, чтобы она падала сверху, и у волка было время подготовиться. Дело было не в размере и не в реакции: если бы только это, вместо меня здесь была бы Маргарита, и ребята из армии, те, что хорошо ходят строем. Навалились бы со всех сторон – вот и нету великана…
Волк-великан тоже был тенью, огромной, сдохнуть, какой большой, но то, что стояло за ним, было большим настолько, что я просто не понимал, что именно я там чувствую. Я ударил, не целясь: все равно же я не знал, куда целиться. Ударил Олекса, маг, который знал свою силу, второй стрелой, для которой не нужны были ни лук, ни тетива…
Олекса попал. Внешне ничего не произошло, всё так же ко мне мчались трехметровые твари, все так же туша гиганта возвышалась на равнине, но связь их с тенью прервалась: теперь они были здесь сами по себе, и меч Ария уже скользнул мне в руку, чтобы закончить начатое.
Волки ломились навстречу, я должен был спасаться… Так было всегда, так не было сейчас. Я торопился, но в диаметрально противоположную сторону – мне нужно было к их папочке. Мимо первых я просто пробежал: они не сообразили, что со мной делать. Следующие и не пытались соображать – они просто старались попасть по мне – лапой, клыком, хвостом… Попадали под меч. Волки хороши в ближнем бою, другого они и не знают, но сегодня им не повезло с жертвой.
Алекс бы прошел не дальше второго. Алекса с мечом Ария – остановили бы уже у самого гиганта… Олекса же прошел, не оглядываясь, каждый раз парируя и ни разу не атакуя, чтобы, наконец, нанести первый удар – папа-волк взвыл, детишки почтительно замерли, чтобы не мешать. Я не пытался уклоняться, наступать и отступать, я пёр вперед, надеясь на то, что на обладателя таких размеров вряд ли вообще кто-то когда-либо пёр. Он меня задел, фактически, погладил – правую руку я просто перестал чувствовать, зато достиг пункта назначения – бесполезно быть быстрым, если ты уже пропустил противника под брюхо. Кажется, что-то такое было в биографии одного то ли Сигизмунда, то ли Сигурда, если не ошибаюсь, главной опасностью в моем положении было захлебнуться… Правда, там был дракон… Если бы мне сказали, что мой волк – это такой специальный дракон, – я бы поверил. Если бы мне сказали, что сейчас он ляжет на меня и раздавит, – я бы тоже поверил, поэтому я не стал дожидаться этого тяжелого во всех смыслах события – и откатился в сторону. Вовремя. Туша просела, и там, где только что был я, осели центнеры живого веса. Хотелось бы полежать, отдохнуть… Не в этой жизни. Волчьи чада решили, что всё-таки оставлять меня один на один с родителем было неправильно, и снова вступили в драку. Быть может, в другой ситуации я бы и не сделал этого, а сейчас просто не было иного выхода. Я запрыгнул на уже начавшую подниматься тушу и, дважды чуть не свалившись с нее, добрался до шеи.