Спецназ обиды не прощает
Шрифт:
Первым пошел Клейн. Охранник довел их до спортплощадки и стоял в сторонке, покуривая, пока Клейн с Эльдаром лазили по турникам и брусьям. Нашелся даже потертый футбольный мяч, и им удалось недолго погонять его по асфальтовому полю. Недолго, потому что в небе появился оранжевый вертолет. Он начал поворачивать и снижаться, накренившись и посверкивая стеклами. Охранник торопливо скомандовал:
— Сматываемся! Бегом в расположение!
Снижающийся Ми-8 наполнял пространство грохотом и свистом, под деревьями взметнулись желтые и бурые листья, и поползла по дорожке сада, кувыркаясь, старая газета.
Они добежали до барака, охранник проверил, закрыто ли окно, и сказал:
— Ничего, скоро они улетят, тогда еще погуляете.
— Долго нас еще будут держать здесь? — спросила Рена.
— Здесь долго не держат, — сказал охранник и вышел.
Обычное занятие заключенного — ожидание очередной кормежки. Рена занималась с сыном географией, играя в «города». Клейн валялся на шубах, разглядывая каталог туристического агентства «Туранбуран Круиз» и подсказывая Эльдару. На букву «л» он подсказал автоматически — Ленинград.
— Нет такого города, — сказала Рена.
— Нет, есть! — возразил малыш. — Я сам слышал.
— Сынок, Ленинград был раньше, теперь его нет.
— Нет, я сам слышал, по телевизору показывали, как фашисты хотели уничтожить Ленинград, но у них ничего не получилось, и наши победили.
— У фашистов-то не получилось, — сказал Клейн.
— Сынок, теперь этот город называется по-другому. Это Санкт-Петербург, на букву «эс». Санкт — по-немецки «святой», «Петер» — Петр, «бург» по-немецки «город». Получается «Город Святого Петра». Ну, что с тобой?
— А почему? — спросил Эльдар недовольно. — Почему Ленинград называется по-немецки? Наши что, не победили?
— Все нормально, — Клейн отбросил каталог и обнял малыша за плечи. — Наши победили. Ленинград стоит на старом месте, никуда не делся, только название поменял, но это ерунда.
— Как? Юрунда? — мальчуган расхохотался, обрадовавшись смешному словечку.
Клейн успел проголодаться к тому времени, когда в окно постучали. Это был тот самый талыш.
— Охранщики все уехали, — сказал он. — Двери закрывали, через окно надо вылезать. Пошли, хлеб кушать будем.
— Охранники уехали, а ты кто?
— Я? — удивился талыш. — Я повар, да.
— Что за бардак, — сказал Клейн. — Такой бардак уже пахнет провокацией. Почему на окнах нет решеток?
— Раньше был решетка. Белый Голова сказал, чтоб снимали. Был один несчастный случай, да.
Клейн догадался, что кличку «Белая Голова» здесь присвоили Мишане Шалакову.
Повар провел их в свой домик на краю сада, там уже был накрыт стол, и они наконец-то поели как люди, а не как заложники. Рена говорила с талышом по-азербайджански. Эльдар тоже участвовал в разговоре, вежливо отвечая на вопросы повара, чем приводил того в восторг.
— Какой сын у тебя, честный слово, талант, э, просто талант! — говорил талыш Клейну. — Дай Бог здоровья. Культурный мальчик, настоящий бакинец.
— Он не бакинец, — сказала Рена. — Он в Ленкорани родился. Вы Новруза Расул-заде знаете? Это дедушка Эльдара.
— Расул-заде? Новруз-бек? — круглое лицо повара просияло восторженной улыбкой. — Такой человек! Его у нас все знают. Большой человек, уважаемый.
— Раньше был уважаемый, а сейчас… — Рена вздохнула.
— Э, сестра, так не говори. Жалко, он в Баку уехал. В Ленкорани он был как царь. Зачем уехал? Сейчас мог делать отдельный республика, Талышистан, да, — повар засмеялся. — Сейчас такой время. Татарстан отдельно, Туркестан отдельно, талыши тоже люди, тоже хотят отдельный республика. Вай, какой человек! А я думаю, почему мальчик такой умный? Земляк, да!
— А можно вертолет посмотреть? — спросил Эльдар.
— Ай балам, почему нельзя? Пойдем посмотрим.
— А тебе ничего не будет за это? — спросил Клейн повара. — Все-таки нам вроде положено под замком сидеть.
— Э, никого нету, только на воротах сидят, и еще летчики. Пошли погуляем, потом чай пить будем. Они только ночью приедут, я все слышал. На размен поехали. Мне сказали, собак открой, пускай собаки охраняют. Я что, совсем ненормальный? Собаки никого не слушают, только одного монгола слушают. Если монгол не приедет, кто будет собак закрывать?
— А почему он может не приехать? — спросил Клейн.
— Я просто так сказал, да. У них каждый день кто-нибудь не приезжает.
«Неужели они так мне доверяют, что оставили без охраны? — подумал Клейн. — Уверены, что я никуда не денусь? Думают, что я не смогу убежать, бросив тут жену с ребенком? Значит, они и не собираются выпускать Рену. Они выпустят меня, а ее оставят заложницей. Чтобы я был более послушным».
— Мне не нравится, что в лагере нет охраны, — тихо сказала Рена, когда Эльдар отбежал от них, гоняясь за курицей. — Это подозрительно. Что-то случилось.
— Ничего не случилось. Просто теперь они думают, что я работаю на них.
— Но ты же не будешь работать на них?
— Я буду просто работать. Как раньше, — сказал Клейн. — Только теперь мы будем жить вместе. Тебе придется привыкнуть к северному климату. Эльдарчик будет учиться в самой лучшей гимназии. И еще мы купим новую квартиру, побольше.
— Ты серьезно? — она остановилась. — Ты им веришь? Они взяли нас в заложники, а ты им веришь? Они напали на женщину с ребенком, они подонки, а ты им веришь?