Спелый дождь
Шрифт:
А сейчас радикал -
Каждый, кто «по талонам» живет *.
Слюдяные глаза.
Перекошены злобою лица.
Струпья с сердца не слезли,
* Талонная система обеспечения, введенная в СССР в конце 80-х годов ХХ века.
256
И снова туда же - к кнуту!
Хочет есть радикал,
И по сходной цене лохмотину -
Прикрыть наготу.
Отыграв-отболванив
Обостренною схваткою классов -
В социальном удушье
Найдется
Боже мой, сколько раз
Молодым человеческим мясом,
Наспех сляпав Указ,
Затыкала ты прорву,
Страна...
8.
«Двадцать пять, пять и десять» -
Ваш почерк,
Лже-юре, лже-факто,
Самосудчики века,
Жестокость вождей, ваш прогресс.
Опочил Сатана. *
Вы остались с железною хваткой.
Демократией-эхом
Двадцатый аукнул партсъезд.
И по ростепели
Беговые снега захрипели.
О солдатских этапах
Не успели пропеть «соловьи»
Об ушедших «во льды» **,
Захлебнувшихся в белой купели...
И о нас у болот
Кулики не пропели свои.
Спой хоть ты, моя память!
А может быть, боль устарела?
Или ты, моя совесть,
Отреклась от помойных тех ям?
Мысль, как узник,
В былое глядит, ожидая расстрела,
До жестокой тоски
Ощутив пустовей бытия.
По апрелю снежит.
На ветле, за окошком, сорока.
И такая вокруг -
Всех ко всем
Безучастная тишь.
Неужель ты вот так, умираешь душа,
Раньше срока,
И не помнишь, что помнишь,
* И.В. Сталин.
** Побег.
257
И не видишь - куда ты глядишь.
Значит, зря мы прошли
По окопно-этапной трясине.
Значит, общество наше
Годами не грея, дымит.
Значит, нет больше совести,
Чуткости к звуку:
Россия!..
–
Когда сердце от боли
Сдетонирует, как динамит.
Что, земля моя, с нами?
Неужели мы неизлечимы?
Вжатый, втоптанный, вмятый,
Я слышал твое:
«Поднимись!»
И старался не плакать
Тогда, когда были причины,
Но дышать не могу -
Прет опять ломовой оптимизм.
Вновь плодят слепоту.
Лишь глаза на мгновенье закрою -
Образ нынешних действий
Все тот же: он бьет, я служу.
Беззащитно. Пустотно. Беспомощно.
Мнится порою,
Будто мы
Пласт к пласту
Отвалились за жизни межу.
Мало, что ли, вскормили
Судейской похлебкой из стали?
До кровавой отрыжки -
Мильоны!
Под самый кадык.
Но не слышно:
«Шабаш...
На
Распиная себя
Под речуги идейных владык».
Краснопенная, бешеная
Тройка-птица, опомнись, куда ты?!
Героичен твой путь и трагичен,
И свят, и свинцов.
Без помех, сам-на сам,
Демагоги прошли в депутаты.
На литфронте бои -
Импотенты дубасят скопцов.
Племя соцреализма.
Отцы. Просветители черни.
Мысль и честь в портмоне.
Содержимое яд -
Мед уста.
Да. У каждого века
258
Свой символ для Тайной Вечери:
Свой Пилат, свой Иуда.
Роди только, время, Христа!
Лобызать, распинать -
Прикажи лишь!
–
Не все ли равно?
Здесь отдельной душе -
Как под сетью гигантскою птице.
Все до капли положено
В рамках того, что дано:
Можешь петь, подпевать,
Продвигаться по должности, спиться.
В этом темпе. И только.
Так будет еще после нас:
Поживут-пожуют
И исчезнут. Что было, то сплыло.
Человеку - трагично.
Массе - может быть голодно, стыло.
Срам и скорбь за былое,
Такое, увы, не для масс!
Нет такого в истории,
Время мое, не листай.
Не буди неприязнь
У всевластной урядницкой клики.
Мы уходим,
Последние певчие северных стай,
Гениальные в серость
Роняя предсмертные крики.
9.
Волны дум. Вихри дум.
Отдели вопль восторга от воя -
Благородные чувства
От визга подкупленных клак.
Тает льдинкою век.
Отторгается все, что живое.
Веру в светлое завтра
Железный втирает кулак.
Значит, нет на земле
И не будет другого расклада:
Тем - горбатить без роздыха,
Этим - стославить тот труд.
Притерпеться к ярму.
Придышаться к тюрьме и распаду.
Те - с престижем рождаются.
Эти - в забвенье умрут.
Всем, в ком совесть жива,
Нам земля - не плацдарм для наживы.
Я не с вами, кто сжег
Наших белых надежд корабли.
Ваши праздники - бред.
259
Вы больны.
Ваши лозунги лживы,
По которым народ
Вы к блаженству под страхом вели.
Я из дебрей эпохи,
Из джунглей двадцатого века
По окопам и лагам
Горемычную правду свою
Приволок к тебе, молодость,
Веруя в честь человека,
Отдающего жизнь
Для других - в доброте и в бою.