Список обреченных
Шрифт:
— Все уже почти норм, Кирилл Иванович. Обойдусь.
— Ну, как? — спросил парень, записавшийся на «занятия» вслед за Женей.
— Жесть! Зачет я точно не сдам.
— Да, сдашь! — сказал майор. — Если постараешься.
Был вечер, первая звезда появилась на прозрачном синем небе, похожем на гладкое цветное стекло. Влажно. В долинах поплыл туман. На далеком шоссе, где-то внизу то появлялись, то гасли, скрываясь за лесом огни машин.
А ведь можно здесь остаться. Не возвращаться в Россию. Жить. Андрей будет
Анка сидела на камне, у обрыва, свесив ноги вниз.
— Можно? — спросил Женя, подойдя ближе.
Она кивнула, и он опустился рядом.
Взял ее руку.
Она не протестовала, но накрыла его ладонь своей.
— Мы монахи, Женя, — сказала она. — Я не хочу ничем себя связывать. Не хочу привязываться ни к чему. Не хочу, чтобы что-то держало меня на этом свете. Извини.
В начале мая Олег Николаевич получил очередное письмо от Альбицкого.
Был вечер, около пяти. Воскресенье. Штерн работал в Москве и только до двух. Успел вернуться в московскую квартиру и даже пообедать.
«У меня к вам дело, не требующее отлагательств, — писал Андрей. — До сих пор следователи соблюдали договоренности: Дамир не заявляет о пытках, а они не трогают его девушку. Но теперь, когда информация все равно разошлась, вплоть до комитета ООН против пыток, его заявление мало что изменит. Так что, по нашим сведениям, следствием решено нарушить договоренности, и сделать Дашу Терентьеву его сообщницей.
Наш источник сообщает, что уже готово постановление о привлечении в качестве свидетеля. Но пока они не решили, с чего начнут: с ночного обыска или с вызова на допрос. В первом случае ее увезут с обыска и тут же задержат как подозреваемую, во втором — вызовут в качестве свидетеля, а потом изменят правовой статус. У нас фора во времени максимум два дня. Лучше уложиться в один.
Мы два месяца пытаемся уговорить ее уехать, но, к сожалению, ни она, ни ее родители не осознают опасности, как часто бывает с людьми, которые не знают за собой никакой вины. Ваш дар убеждения известен. Дамира спасли Вы. И я предлагаю Вам спасти еще одного человека. Вы должны встретиться с Дашей и убедить ее немедленно уехать. Поддельные документы с ее фото, инструкции и билеты на автобус до украинской границы Вам передаст Левиев. Он будет у Вас в течение часа».
«Вы мне приказываете?»
«Я думал, что для того, чтобы кого-то спасти, Вам не нужны приказы. Я Вам помогаю».
Левиев явился минут через пятнадцать.
— Проходите, — сказал Штерн.
Петра Михайловича он не знал раньше, познакомились только после того, как он вступил в дело Дамира.
— Я буквально на минуту, — бросил тот и прикрыл за собой дверь. — Вот, конверт для Даши. Берите. Здесь все, что нужно.
И вручил Олегу довольно увесистый конверт книжного формата.
— У вас встреча с Дашей через час, в половине седьмого, в кафе «Жан». Это недалеко от Киевского вокзала. Вот адрес.
И адрес упал к Штерну на Телеграм.
— Константинов с ней договорился об этой встрече. Но подробностей она не знает. Она не должна возвращаться домой. И об этом ей скажете вы. Ее автобус отходит в восемь вечера. Там рядом. Проследите, чтобы она в него села. Там будет наш человек, который поможет ей перейти границу. Конверт пусть откроет только в автобусе, когда он тронется. Кроме документов и билетов там немного денег, банковская карта и новый телефон. Старый пусть оставит вам. Не забудьте его выключить. Потом спишемся.
В пятнадцать минут седьмого Олег Николаевич уже сидел за столиком в полуподвальном «Жане» и ждал Дашу. Белые скатерти, красные стены с винотекой. Полусферы бра и полусферы люстр на цепях. Бесконечный коридор отражений в зеркалах.
Кафе было довольно модным, но заполнялось ближе к закату. Не в мае в семь часов вечера. Здесь водились, говорят, даже лягушачьи лапки. Но было совершенно не до того.
Штерн заказал кофе.
Даша тоже пришла чуть раньше и направилась к нему.
Он сразу узнал ее по фотографии, которую ему показывал Дамир, и его описаниям. Изящная девочка-снежинка со светлой кожей и русыми волосами, собранными в хвост. Она выглядела школьницей, а не студенткой.
Господи! Как же он ей скажет, что ей надо одной, срочно, прямо сегодня по поддельным документам, с нелегальным пересечением границы уезжать в другую страну!
— Олег Николаевич? — спросила она, садясь напротив него.
— Да, Даша.
— Я много о вас читала в интернете.
— Значит мне меньше рассказывать.
— О вас очень много благодарных отзывов.
— Да, есть.
— Я сначала думала, что они от частных пациентов.
— От них тоже.
— Но я стала смотреть более старые. Они от арестантов! И они гораздо сильнее что ли…
Как она быстро усвоила это слово «арестант»!
— Ну, кто будет больше благодарен врачу: тот, кого вылечили от насморка, или от рака?
— Все равно когнитивный диссонанс, — сказала она. — Вы же тюремщик.
— Я тюремный психолог. Это другое. Я не охраняю моих пациентов, я помогаю им не вернуться обратно. Так что, пожалуй, это противоположно тюремщику.
— Как там Дамир?
— Уже нормально. Даже слишком нормально для человека, которого пытали и которому грозит смертная казнь.
— Он связан с Лигой?
— Нет, конечно!
— Но тогда его выпустить должны, разве нет? Есть же тот парень, который признался. Почему же его не выпускают? Должны же выпустить.
Олег Николаевич вздохнул.
— Ничего они не должны, к сожалению. По мнению их начальства, они группу должны раскрыть, а не Дамира выпустить. Понимаете, все же очень круто придумано: как бы раскрыто шесть убийств. И все сделал один человек. Так не бывает. Им нужна группа! Группа — это надбавки, повышения по службе и звездочки на погоны. А в таком деле сам бог велел!