Список обреченных
Шрифт:
Станица Николаевская где-то под Краснодаром. Саша уже в Москве жил два года, поэтому и здесь, а в Николаевскую ездил мстить за сестру. Очень просил посодействовать перед Альбицким, чтобы этого гада в список внесли. Я говорю: «Саша, я не из Лиги, мне все обвинения навесили, меня пытали, я ничем не смогу помочь». «Знаю, — говорит, — знаю. Конечно, не из Лиги. Ты только запомни, Дамир: «Дягилев Артемий Кузьмич, станица Николаевская». Нас все равно расстреляют, а людям поможем». «Тебя, — говорю, — может и нет, если будешь поменьше трепаться под их камеры. Жалобу можно через сайт подать». «Мы, уже подали, но лично-то как-то лучше».
— Дамир, — сказал Олег Николаевич. — Будьте поосторожнее.
— Да, мы шепотом, — одними губами сказал Дамир. — Он еще добавил: «Защиты и справедливости». Олег Николаевич, но ведь действительно так не должно быть.
«Сам проговорился, что знаком с Альбицким, — думал Олег. — Но иначе было нельзя, в том разговоре не должно было быть ни малейшей фальши, иначе бы все пропало».
Как легко он сказал это про расстреляют! У Олега сжалось сердце. Смирился? Решил остаток дней забыть о себе и помогать другим? Это, наверное, к лучшему. Но до чего же горько!
Вернувшись домой, он написал Андрею и изложил эту историю. И назвал имя, и место. Что мы должны делать, если убийца уже направил на нас пистолет, если насильник уже схватил свою жертву? Неужели стоять и ждать? Да, конечно, в идеале преступником должна заняться полиция, потом следствие, потом суд. А если нет ни полиции, ни следствия, ни суда? Остались одни названия без изначального смысла. И ждать помощи неоткуда, кроме пистолета в твоей руке.
Олег почувствовал, что теряет почву под ногами.
«Олег Николаевич, спасибо за информацию, — пришел ответ. — Мы проверим. Если невиновен, ни один волос не упадет с его головы. Не беспокойтесь. Нас сейчас просто забрасывают жалобами из регионов. С одной стороны, для нас это очень тяжело, людей не хватает, а с другой мы, конечно, зря сосредоточились только на столицах (если учесть, что Екатеринбург — это столица Урала).
Да, в столицах больше возможностей украсть по-крупному, но в глубинке такая средневековая жесть, что столицы кажутся обителями ангелочков. Исправимся. Будем расширяться и создавать региональные отделения. И делить список.
Если кто-то еще попросит «защиты и справедливости» — пишите. Будет и защита, и справедливость, и даже милосердие, если случай не очень патологический.
Альбицкий».
Региональные списки появились примерно через месяц, они были на порядок больше столичных и проработаны не хуже: с перечислением и описанием преступлений, со ссылками на источники, иногда с документами.
Дягилев там был.
Саша узнал об этом еще через несколько дней. Бог его знает, как!
Подошел благодарить на следующей прогулке.
— Дамир, спасибо огромное! От всех нас.
— За что? — спросил Дамир.
— Дягилев в списке.
— Саша, я не из Лиги. Просто совпало так, вы же жалобу подавали через сайт.
— Да, я помню, что не из Лиги. Только вы там побыстрее как-нибудь с исполнением, ну очень достал!
Дамир вздохнул.
— Дамик, если тебе надо что-то, мы все сделаем. Деньги соберем, — сказал Саша.
— Спасибо, Саш. У меня все есть, меня поддерживают.
Саша понимающе кивнул.
— На письма не успеваю отвечать, даже не удобно. У меня их горы.
— Ну, так!
— Только адвоката ко мне больше месяца не пускают. Но с другой стороны и не допрашивают. Ни разу не вызывали.
Вопрос с адвокатом взялся решить Олег Николаевич. Но допуска Константинова так и не добился.
Решение пришло с неожиданной стороны.
В апреле Штерн получил очередное письмо от Альбицкого.
Глава 18
«Олег Николаевич, по нашей информации следствие движется к завершению и будет окончено максимум за две недели, — писал Альбицкий. — Учитывая такие космические скорости, сроки ознакомления с делом они сократят.
Я далек от мысли, что они не допустят Константинова даже до ознакомления, все-таки это явное нарушение закона. Но ему понадобиться помощник. У нас есть неплохой парень Петр Михайлович Левиев. Это штатный адвокат Лиги.
Он защищал двух наших агитаторов и вытащил на штрафы с амбулаторным посещением ПЦ, а одному курьеру дали за отсиженным. В наших обстоятельствах, сами понимаете, это блестяще.
У него есть еще одно несомненное преимущество: он знает детали убийств, приписываемых Дамиру, скажем так, из первых рук. И увидит несоответствия в тех показаниях, которые они для него напридумывали.
Работать будет pro bono, точнее за наш счет. От Константинова не отказывайтесь, он велик, и для Пети будет мастер-класс.
Альбицкий».
«Это дискредитирует Дамира», — написал Олег Николаевич.
«Дамира уже ничего не дискредитирует, — возразил Андрей. — Левиев не только наших защищал, он вообще специализируется по политическим делам. Все-таки потери Лиги не так велики, чтобы, работая только у нас, он не умер с голода. А преимущества его несомненны. С Константиновым посоветуйтесь».
Илья Львович идею одобрил.
И уже на следующий день после заключения договора с отцом Дамира, Левиева пустили к подзащитному.
Худой парень лет тридцати больше напоминал разночинца позапрошлого века, чем адвоката нынешнего. Даже волосы несколько длиннее, чем может позволить себе адвокат. Но одет аккуратно и недешево, похоже, не потому что заморочен подобной ерундой, а потому что профессия обязывает.
Он протянул руку Дамиру.
— Петр. Давай на «ты» и по имени. Ненавижу официоз. На суде вспомним. Идет?