Сплетни живут не только под лестницей
Шрифт:
Уэсли потому так долго и читал письмо, чтобы справиться с гневом и немного подумать. Пришедшая в голову мысль показалась ему гениальной. Пусть чертовка Мэри убирается из его дома вслед за сестрой! Не настолько плохи дела мистера Смита, чтобы не найти для второй племянницы тарелку супа. А уж с Дженни они прекрасно проведут время до Рождества, в блаженной тишине и покое.
Если бы он знал тогда, чем обернется его самовольное решение, если бы знал...
СМИТЫ.
Дядюшка Беатрис мистер Смит жил в маленьком захолустном городке Бэкхэме, который образовался вокруг почтовой станции, с населением не более тысячи человек. Две улицы с домами побогаче, где жила зажиточная часть населения, церковь и дом викария, несколько маленьких примыкающих к городку поместий мелких джентри, и в отдалении богатая усадьба местного лэнд-лорда - баронета Дартуэя. Вот и все достопримечательности местечка, который выбрал для жительства мистер Смит.
Этот почтенный господин после нескольких лет проведенных в самом центре лондонского Сити сумел настолько удачно обстряпать свои дела, что заработанных денег хватило на покупку маленького имения и на скромную, безбедную жизнь. Беатрис приходилась ему крестницей, поэтому довольно часто гостила в Чайд-парке (так называлось имение мистера Смита), но вот Мэри была приглашена в гости впервые, поэтому сильно удивилась, узнав о приглашении.
Она, конечно, раньше встречалась с пожилым джентльменом и в Лондоне, и в поместье отчима. Её всегда удивляло - как у леди Уэсли может быть такой грубый и непривлекательный брат. Ещё более странным казался девушке сам факт того, что мать никогда не стыдилась этого родства. Правда, в поместье Уэсли мистер Смит приезжал всегда один и его не представляли местному обществу, но, тем не менее, ему были радыдаже больше, чем остальным гостям. И вот, по какой-то странной прихоти матери, она едет в гости к джентльмену, который всегда смотрел на неё с таким выражением лица, словно она ему что-то задолжала. Зачем, почему? Но кто осмелится задавать вопросы всевластной Изабелле?
Мэри знала, что помимо дядюшки, есть ещё и тетушка, и двое кузенов - Николас и Сара. С первым - молодым человеком двадцати пяти лет сестры были прекрасно знакомы, а вот Сару Мэри никогда не видела. Ей было известно, что девица чуть младше брата и ещё не замужем, хотя обручена с помощником местного священника, по выражению Изабеллы, весьма достойным молодым человеком. Кстати, Ник жил в Лондоне - отец передал ему свою долю в компании, и вот уже лет пять, как был доверенным лицом Изабеллы во всех делах.
К вечеру следующего дня после выезда из Уэсли-холла, за окном экипажа истомившихся от тряски барышень Джонсон, наконец-то, замелькали грязные улочки Бэкхэма.
Карета, подрыгивая на ухабах и утопая в огромных лужах, неспешно подкатилась к крыльцу приземистого двухэтажного дома. Серый, неказистый, он представлял собой унылое зрелище, зато в холле путешественниц ждал горячий приём со стороны полной черноволосой дамы.
– Ну, наконец-то приехали, - громко воскликнула она, прижав к необъятной груди Беатрис, - подумать только, ты не была у нас почти два года! И что ты забыла в этом Уэсли-холле? Каких приличных женихов можно найти среди светских прощелыг и вертопрахов? Они отродясь не заработали ни одного пенни, а только и знают, что транжирить отцовские деньги, да приданое дурочек невест, ослепленных их громкими титулами?!
Мэри опешила от странной откровенности пожилой дамы, которая прямо с порога обрушилась на них с какими-то странными матримониальными планами, но умница Беатрис, которая лучше знала свою тетушку, благоразумно сделала вид, что не услышала этих слов.
– Вы, наверное, голодны,- запричитала женщина потом,- такие худенькие, такие бледненькие! Я всегда толковала Изабелле, чтобы следила за тем, как едят девочки, иначе всех отправит на кладбище чахотка.
Она ещё много говорила, но Мэри уже составила себе представление об уме хозяйки дома и перестала к ней прислушиваться. Вышел на звук женских голосов в холл и сам мистер Смит - хмурый, приземистый старик.
– Почему ты здесь?- вместо приветствия спросил он Мэри.
– Мы приглашали только Беатрис!
Она бы сама с удовольствием задала кому-нибудь этот вопрос, но откровенная грубая неприязнь старого джентльмена заставила девушку задохнуться от унижения.
– Меня прислала сюда мама,- чуть ли не со слезами пробормотала она,- но если вы против...
Но мистер Смит только рукой махнул.
– Конечно, я против!
Он немного в задумчивости помял подбородок, сверля взглядом смущенную и растерянную девушку, которая не знала, что делать - то ли отдать плащ слуге, то ли вернуться на улицу в ещё не отъехавший экипаж?
– Почему Изабелла так распорядилась,- между тем, недоуменно пожал плечами мистер Смит,- что у неё в голове? Мы же с ней уговаривались... Ладно,- обратился он к потрясенной Мэри,- располагайся пока в гостевой комнате, а там видно будет. Правда, мы тебя не ждали, и там не топлено, но ничего, потерпишь!
Кое-что стало ясно только после обеда, когда дядюшка позвал обеих девиц в свой кабинет - унылую, мрачную комнату, заваленную бумагами и толстенными бухгалтерскими книгами, такую же неудобоваримую, как и её владелец.
– Вот что,- сразу же взял он быка за рога,- ты, девочка моя, тут не просто так, хотя мы всегда рады видеть нашу голубку! Мать нашла тебе мужа...
Мэри с жалостью взглянула на побелевшую от волнения сестру и с невольным уважением поразилась, насколько та хорошо держится - ни единого вопроса, уточнения, да что там, даже возгласа и то не последовало. Ей было невдомек, что Беатрис просто онемела от возмущения и испуга.
Мистер Смит, наоборот, остался чрезвычайно довольным, что обошлось без слез, обморока, истерик, и теперь торопливо продолжал:
– Мистер Джеймс Лэтери - весьма достойный джентльмен. Ему двадцать семь лет, из хорошей семьи, руки и ноги на месте, но самое главное - у молодого человека большие табачные плантации в окрестностях Нового Орлеана, поэтому он вполне способен обеспечить и жену, и самое многочисленное потомство!
Сестры всполошено переглянулись. Заговорила первой, конечно же, удивленная Мэри:
– Новый Орлеан? Богатство? Но зачем оно Беатрис, если у неё самой денег девать некуда? Поближе женихов не нашлось, как на другом конце света?
Мистер Смит так ударил кулаком по столу, что барышни подскочили на месте.
– Вот поэтому тебя сюда никто и не звал, чтобы не совала нос, куда не следует! Я тебя пригласил в кабинет, чтобы прямо указать - прикуси язычок! Джеймс - единственный сын нашего заокеанского компаньона. Приданое Беатрис пойдет не на новые панталоны и сюртуки для какого-нибудь светского бездельника, а будет вложено в дело, укрепив и приумножив капиталы компании. Это очень хорошая сделка, причем необходимая в данной ситуации, когда такой ажиотаж на рынке колониальных товаров. Все кинулись в этот бизнес, как будто торговля сахаром сама по себе сделает их жизнь сладкой! Путаются под ногами, сбивают цены, и, как знать, не получит ли семейство Лэтери более выгодные предложения по фрахту от каких-нибудь ловкачей, и что тогда? Разорение, крах, нищета... Брак же между вами упрочит положение фирмы, сделает её гораздо устойчивее в условиях такой жесточайшей конкуренции. В общем, это вопрос не обсуждается... Мы пригласили Джеймса сюда, подальше от светских знакомых вашего отчима, чтобы они не фыркали на парня и не смущали его. Познакомитесь, приглядитесь, а там и сроки венчания назначим. Но сразу говорю - чем скорее, тем лучше!