Среда обитания
Шрифт:
За педантизм и въедливость кое-кто в управлении считал Белянчикова службистом. Но Юрий Евгеньевич меньше всего думал о продвижении по службе. Таким уж он был скроен - дисциплинированным, четким аккуратистом, врагом всяких недомолвок. Иначе он работать не мог. Служи он в бухгалтерии, на стройке или еще в каком другом месте - он везде отдавал бы работе всего себя.
В этот вечер, несмотря на то что поручение, которое ему предстояло утром выполнить, было совсем простое, Белянчиков тоже удалился на кухню, прихватив свою тетрадку.
Все,
...Еще вечером Белянчиков позвонил Рожкиной и условился о встрече. Рожкина работала во вторую смену, с утра была свободна, и майор поехал к ней домой в Озерки. Жила Рожкина в большом панельном доме, недавно построенном среди деревянных особнячков. Вокруг стоял сосновый лес, невдалеке поблескивало озеро, и было слышно, как где-то рядом проносятся электрички.
Наталья Викторовна оказалась молодой еще женщиной, с простым, не то чтобы красивым, но очень милым русским лицом. Темно-каштановые волосы были расчесаны на прямой пробор и закрывали уши. Белянчикову показалось, что Рожкина чем-то похожа на одну известную балерину.
Усадив Юрия Евгеньевича на диван в небольшой, очень светлой и чистенькой комнате, она спросила, не хочет ли он кофе.
– Спасибо, Наталья Викторовна, - сказал майор.
– Я ведь на минутку.
Рожкина села напротив и закурила сигарету. Потом, спохватившись, пододвинула Юрию Евгеньевичу пачку "Столичных" и пепельницу.
Белянчиков поблагодарил ее кивком. Он не курил.
– Нашли?
– спросила Рожкина. Майор чувствовал, как она волнуется.
– Нет, Наталья Викторовна. Не нашли. Не все у нас получается так, как хотелось бы...
– Он вытащил из кармана несколько фотографий, среди которых было фото мужчины, найденного в Орлинской церкви, и положил перед Рожкиной.
– С этими людьми вам никогда не приходилось встречаться?
Медленно перебирая карточки, она внимательно вглядывалась в лица. Долго рассматривала фото неизвестного из Орлинской церкви. Наконец, догадавшись, спросила:
– Он мертвый?
Белянчиков неопределенно пожал плечами. Рожкина положила фотографии на столик, сделала глубокую затяжку и мотнула головой.
– Нет, никого из них я не знаю. В первый раз вижу и, судя по всему, в последний.
– Она посмотрела на фото мертвого еще раз. Потом взяла в руки и чуть повернула к свету.
– Нет, нет...
Больше майору Белянчикову делать у Рожкиной было нечего. Но он не мог просто встать и уйти. Ведь перед ним сидела женщина, у которой недавно убили мужа, а убийца до сих пор не найден.
"А
– Вы меня извините за то, что я побеспокоил вас, Наталья Викторовна, - сказал майор.
– Побеспокоил, а ничего нового не сообщил.
Рожкина кивнула.
– Этот человек имеет отношение к убийству?
– спросила она.
И Юрий Евгеньевич понял, что Наталья Викторовна имеет в виду мертвого мужчину. Женским своим чутьем выделила его фото из всех остальных.
– Трудно сказать. Мы думали, кто-то из знакомых Николая Михайловича. Кстати, у него не было друзей среди коллекционеров старинных икон?
– Наверное, были. Он ведь занимался историей России... Даже наверняка были. Как-то Коля мне рассказывал про большую коллекцию, - она покачала головой.
– Кажется, он называл фамилию Замчевского.
– Это кто?
Рожкина пожала плечами.
– Не знаю. Наверное, кто-то из его знакомых.
– У вас нет телефона, адреса? Может быть, остались в бумагах мужа?
Наталья Викторовна вздохнула.
– Нет, не остались. Единственное, что пропало в тот день, - так это Колина записная книжка.
– Пропала записная книжка?
– удивился Белянчиков. Он читал материалы по делу, и там ничего не было сказано об этой пропаже. Наоборот, одной из особенностей убийства Рожкина как раз и являлся тот факт, что ничего не пропало. Ни деньги, ни часы, ни документы...
– А вы говорили об этом следователю?
– Нет. Я обратила внимание на пропажу много позже. Когда понадобилось разыскать телефон одного Колиного приятеля. Николай рассказывал мне незадолго до смерти, что наткнулся на следы старинной коллекции документов и книг, а какой - не сказал. Я думала, что об этом знает Флорентий Никифорович... А записную книжку могли обронить и в "скорой", и в больнице. Мало ли, что могло случиться. Пришлось звонить на Колину службу, узнавать телефон там.
– Ну и что же ответил вам Флорентий Никифорович?
– спросил Белянчиков. Он не любил безответных вопросов, даже в том случае, когда они никакого отношения к делу не имели.
– Флорентий Никифорович ничего об этом не слышал.
– Он не коллекционирует старинные иконы?
– Нет.
– Назовите, пожалуйста, его фамилию.
– Лосев Флорентий Никифорович - известный ученый, специалист по фольклору. Коля очень любил его.
– Рожкина замолчала и рассеянным взглядом обвела стеллажи с книгами. "Кому теперь нужны эти ученые записки?
– с горечью подумала она.
– Даже к букинистам не отнесешь... А Коля был жив, и книги жили".
– Наталья Викторовна, вам так и не удалось выяснить, что за коллекцию обнаружил Николай Михайлович?