Средневековые города и возрождение торговли
Шрифт:
Бурги были укреплениями, стены которых включали очень ограниченное пространство. Результат был тот, что в самом начале купцы были вынуждены селиться вне крепостного пространства, ибо свободного места для них не было. Они строили рядом с бургами внешний бург, т. е. предместье (forisburgus, suburbium). Он назывался современниками новый бург ("novus burgus"), в противоположность старому бургу (vetus burgus), к которому он присоединялся. В Нидерландах и Англии употреблялось слово, удивительно соответствующее его природе — portus.
На административном языке Римской империи называли portus не морской порт, а место окруженное, служащее складом или пунктом перегрузки товаров. Выражение это, с едва заметным изменением смысла, дожило до Меровингской и Каролингской эпохи. [109] — "Портом называется обнесенное место, куда привозят и откуда вывозят товары". Замечательно, что все места, к которым это выражение относилось, были расположены на речных путях и в них собирались рыночные пошлины. Они были пристанями, где в естественном движении торговли собирались товары, предназначенные
109
109 Digeste, L. 16, 59. "Portus называется огороженное место, куда ввозятся товары и откуда они вывозятся". Исидор Севильский; Этимология, книга XIV, глава VIII, 39, 40. "Portus называется от вывозимых товаров".
110
110 В XII веке слово еще удерживало свое первоначальное значение места выгрузки: "Внутри бурга Бризаха и общины Арентиненской не будет portus'a, который в просторечии называется ladstradt, разве только около Бризаха". Gengier. Stadtrechtsaltertumer, 44.
Между portus и рынком и ярмаркой различие очень ясное. В то время как последние были местами периодических съездов покупателей и продавцов, первый был местом постоянной торговли, центром непрерывного товарооборота. После VII в. Динант, Гюи, Валансьен и Камбре были местами, обладающими portus и, следовательно, пунктами перегрузки товаров. [111] Экономический упадок VII века и норманские вторжения естественно разрушили их торговлю. Это продолжалось, пока в X веке старые porti не получили новую жизнь или пока новые не были основаны в Брюгге, Генте, Ипре, Омере и т д. В то же время появляется в англосаксонских текстах слово port, употребленное, как синоним для латинских слов urbs и civitas, и даже теперь термин "port" совпадает со словом city, где слышится английская речь. [112]
111
111 H. Pirenne. "L'origine des constitutions urbaines au Moyen age". Revue historiee, v. LVII, 12.
112
112 Murray. New Englich Dictionary, v. VII, p. II, 1136.
Ничто не показывает более ясно тесную связь между экономическим оживлением средневековья и началом городской жизни. Они были так интимно связаны, что одно и то же слово, которое обозначало коммерческое учреждение, служило на одном из больших наречий Европы для обозначения города. Старонемецкий язык дает подобный пример. В нем слово poort и слово poorter оба употребляются, первое в смысле город, второе в смысле горожанин. Можно определенно установить, что porti, так часто употребляемое в X и XI веках и относимое к предместьям — бургов Фландрии и соседних стран, были созданы торговыми группами.
Некоторые места в хрониках или в житиях святых, которые говорят об этом, хотя недостаточно детально, не оставляют места для сомнений в этом вопросе. Достаточно здесь процитировать курьезный рассказ из Miracula st. Womari, написанный около 1060 г. монахом, очевидцем событий, им изображаемых.
Тут мы имеем дело с группой монахов, прибывших с процессией в Гент. Жители выходят навстречу им, подобно "рою пчел". Они ведут своих благочестивых посетителей сначала в церковь св. Фараильда, расположенную в границах бурга. В ближайший день они покидают последнюю, чтобы отправиться в церковь св. Иоанна Крестителя, недавно выстроенную в portus (см. Miracula st. Womari [113] ). Тут мы имеем дело со случаем смежного положения двух центров различного происхождения и характера. Один более старый — крепость; другой, более новый, место торговли. И от взаимной дифузии этих двух элементов, из которых первый мало-помалу поглощается вторым, рождается город. [114]
113
113 Monumenta Germaniae historica, XV, 841.
114
114 H. Pirenne. "Les villes flamandes avant le XII siecle". Annales de l'Est et du Nord I, 22.
Прежде чем идти дальше, стоит отметить судьбу тех городов и бургов, положение которых не благоприятствовало тому, чтобы они стали торговыми центрами. Типические примеры, если не выходить за Нидерланды, дают Теруан или бурги, построенные около монастырей Ставело, Мальмеди, Лоббес и т. д. В эпоху аграрной культуры средневековья все эти места были замечательны по своему расцвету и влиянию.
Но они были расположены слишком далеко от больших путей сообщения; они не были захвачены экономическим оживлением, ни, так сказать, оплодотворенными. В эпоху расцвета городов они оставались бесплодными, семена падали, как бы на каменную почву. Ни один из них не поднялся выше уровня полуаграрных городов-рынков. [115] Мы не хотим сказать, что в эволюции города бург и окружающие его поселения в целом исполняли лишь вспомогательную роль. Усвоив социальный порядок очень отличный от того, который был современен рождению городов, они не могли быть способны дать начало новому порядку своими собственными силами. Они были, так сказать,
115
115 Мы можем сделать то же самое наблюдение, касающееся городов Баве и Тонгре, которые были важными административными центрами на севере Галлии в римскую эпоху. Не будучи расположены по течению какой-либо реки, они не получили выгод от оживления торговли. Баве исчез в IX веке. Тонгре остается, но не имеет никакого значения до наших дней.
116
116 Естественно, нельзя требовать, чтобы развитие имело место в каждом городе в совершенно одинаковых формах. Купеческий пригород не везде ясно отделяется от основного бурга, как, например, во фландрских городах. В соответствии с местными условиями вселяющиеся купцы и ремесленники свои колонии разными путями. Здесь только главные линии развития могут быть даны. См. по этому вопросу замечания Оттокара: Опыты по истории французских городов. Пермь, 1919, 244.
Замечательной чертой торговых групп был их непрерывный рост с начала X в. Они являют большой контраст с неподвижностью, в которой находились города и бурги, у подножья которых они были расположены. Они непрерывно привлекают к себе новых жителей. Они расширялись постоянно, увеличивая свою площадь, так что во многих местах, с начала XII в., они имели кругом со всех сторон свою крепость, около которой жались их дома. В начале XII в. явилась необходимость создавать для них новые приходы. В Генте, в Брюгге, в Омере и во многих других местах современные тексты отмечают сооружения церквей, по инициативе местных богатых торговцев. [117]
117
117 В 1042 году церковь бюргеров в Сен Омере была выстроена, за счет известного Ламберта, который был по всей вероятности сам бюргером. Giry. Histoire de St. Orner. Paris. 1877, 369.
Только общая идея может быть установлена относительно порядка и расположения пригородов, так как детали неизвестны. Тип их был в общем очень простой. Здесь был, обыкновенно, рынок, всегда на берегу реки, тут протекавшей. Это был узел улиц (plateae), ведущих отсюда по направлению к воротам, через которые лежал выход в деревенскую территорию. Купцы окружали пригород защитными сооружениями, бывшими столь характерными для него. [118]
118
118 См. карту Брюгге в начале XII в. в Galbert de Bruges, Histoire du meurtre de Charles le Bon, Comte de Flandre, edit Pirenne. Paris, 1891.
Эти защитные сооружения были совершенно необходимы в обществе, где, невзирая на усилия церкви и князей, насилие и грабеж продолжались с полной для всех очевидностью. Перед распадом каролингской империи и норманскими вторжениями монархии удалось сохранить общественную безопасность и, как результат, porti этого времени или, по крайней мере, большое число их оставались неукрепленными. Но во второй половине IX в. здесь не было другой гарантии безопасности личной собственности, кроме как защита за валами. Капитулярий 845–856 гг. ясно заявляет, чтобы богатые люди и немногие купцы, которые пока остались, думали об убежище в городах. [119]
119
119 Boretius. Capitularia regum francorum, II, 405.
Новое оживление торговли привлекло внимание разбойников всякого рода в такой степени, что торговые центры чувствовали определенную нужду в необходимой защите против них. Купцы не давали спуску разбойникам, будучи вооружены, и делали из своих поселений род крепостей. Поселения, которые они основывали у подножия городов и бургов, приводят на память тесное же подобное поселение в крепостях и крепостцах, построенных в XVII–XVIII вв. в колониях Америки и Канады европейскими эмигрантами. Подобно последним, они обыкновенно защищались солидным палисадом из заостренных бревен с воротами и рвом кругом. Интересная память об этих первых городских укреплениях сохраняется в обычае, долго жившем в геральдике, обозначать город в форме круглой изгороди. Известно, что эта простая изгородь из бревен не имела другой цели, как парировать неожиданные нападения. Она обеспечивала безопасность против бандитов, но не могла выдержать правильной осады. [120] В случае войны ее покидали и предавали огню, чтобы не дать врагу использовать ее в своих целях, в то время как убежища искали в более сильной цитадели города или бурга. Это было так до начала XII в., когда растущее благополучие купеческих колоний сделало их способными создавать безопасность более верным способом, т. е. сооружением солидных каменных укреплений, с башнями, способных выдерживать серьезную лобовую атаку.
120
120 См. примечание к III главе, 14, текст, цитированный для Камбре. В Брюгге в начале XII века город был защищен только деревянным палисадом.