Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире
Шрифт:
Всегда алчно стремится завладеть плотью людей. Обладает могучими ногами, так мощно прыгает, что даже самые длинные расстояния для нее не препятствие [44] .
Крупное копытное животное, способное менять свой цвет и внешний вид. Благодаря этой способности оно может полностью сливаться с окружающим пейзажем, становясь совершенно невидимым для врагов. Согласно бестиариям, парандрус обитает в Эфиопии.
44
Проклиная кота, убившего беднягу Филиппа Сперроу, Скелтон пожелал, чтобы «горная мантикора сожрала твой мозг».
Мантикорой (в переводе с фарси — людоед) индусы называли тигра-людоеда. Острые края зубов многих хищников могут создавать ощущение, что во рту несколько рядов зубов. Черный ороговевший кончик хвоста напоминает
Сверхъестественное существо, аналогичное вервольфу. На Гаити и в настоящее время рассказывают о загадочном животном сигуаве, напоминающем мантикору. Поскольку чудовищам приписывают африканское происхождение, возможно и справедливо, хотя и относительно, что мантикора обладала схожими сверхъестественными признаками, унаследованными от предшественников.
Зверь представлен в восточных иероглифах как бог или в виде части скульптуры с головой быка в Ассирии. Иногда как соединение всех этих и других, которые нашли свой путь в естественную историю с грифоном.
Каковы бы ни были сведения о мантикоре, она остается мифологическим персонажем, а не реальным животным. Мистер Дэвид Гарнет сообщил настоящему переводчику, что в 1930 году его друг мистер Ричард Стрейчи был введен в заблуждение жителями деревни Уджигар в Андалузии, которые преподнесли ему эту гипотезу.
Соединение черт разных животных у персонажей бестиариев иногда происходило из-за неверной этимологии, характерной для средневековых переписчиков и толкователей. Руководствуясь догадками и предположениями, они создавали образы, подобные серре, василиску и мантикоре.
В качестве примера приведем мантисерру, упомянутую в завещании 1494 года, хранящемся в Сомерсет-Хаус. Ученые мужи типа Исидора Севильского использовали образы русалки, мермекона, мантикоры, мантисерры и полдюжины других не ради натуральной истории, а исключительно из-за языковых экспериментов или для выведения морали. Об этом говорится в приложениях.
Внешне напоминает быка с крупными рогами, разветвленными наподобие расчески или елочки. Его тело покрыто бурой шерстью, напоминающей медвежью, но значительно более густой. Короткие мощные ноги парандруса снабжены раздвоенными копытами.
Люди говорят, что, когда его напугают, парандус бежит, а прячась, приобретает очертания того, кем захочет быть, например становится белым, если оказывается у камня, или зеленым около куста [45] .
45
Первоисточником сведений о парандрусе является «Естественная история» Плиния. Правда, античный натуралист ни разу словом не обмолвился про Эфиопию. Современные специалисты предполагают, что Плиний под этим названием описывал лося или северного оленя, с которым римские военные могли встречаться в Германии или Галлии (Плиний сам был военачальником). Интересно, что цвет шерсти лося действительно может изменяться, в ней довольно часто развиваются микроскопические водоросли. В любом случае он похож на тот предмет, куда попадает. Его способность меняться подобно хамелеону отражает черты северного оленя, меняющего шкуру в зависимости от времени года, приспосабливаясь к снегу.
Мифологическое животное, напоминающее лису. Получило свое название из-за того, что всегда перемещается извилисто, кругами, цепочки его следов запутаны, как моток шерсти (volupis).
Вульпис отличается изворотливостью и склонен к обману. Когда он голоден и не имеет пищи, он вымазывается в красной глине и выглядит так, будто запачкан кровью. Распростершись на земле, он удерживает дыхание и выглядит бездыханным. Птицы принимают его за падаль (ибо он покрыт кровью, лежит с высунутым языком и не дышит) и спускаются, чтобы сесть на него. Тогда он хватает их и пожирает [46] .
46
Та же самая история о котах и крысах существовала в Средние века, ее пересказывает Франсис Мер в Palladis Tamia (1598), повествуя о леопарде и обезьянах.
Такая же природа у дьявола.
Он подбирается ко всему живому, подчиняясь природным инстинктам, делает вид, что умер, пока не получает их и не наказывает. Однако для искренне верующих и набожных он на самом деле мертв и потому безопасен.
О том, насколько опасно поддаваться проискам дьявола, в свое время сказал апостол: «Знайте, ежели вы станете жить, подчиняясь плотскому влечению, умрете, но если вы усмирите лисью похоть в соответствии с духовными стремлениями, то продолжите жить». Отметим и то, что говорит Господь: «Они отправятся в нижние части земли, отдадутся власти меча, станут добычей для лисиц».
Животное ростом с лошадь, с хвостом слона, черного цвета, челюстью как у хряка. Обладает необычайно длинными рогами, которые могут поворачиваться по мере необходимости, например при нападении и обороне. Нападая, йейл направляет один из них вперед, другой — назад. Так что, если повреждает один во время удара, заменяет его вторым, таким же острым [47] .
47
Йейл (эол (наиболее частая для русской литературы транскрипция), ял, йель; он же центикор. — Пер.) присутствует в геральдике на гербе Екатерины, матери английского короля Генриха VII, на гербе Крайст-колледжа (Кембридж) и Йельского университета (США).
Первым это существо описал Плиний Старший. Предполагают, он имел в виду антилопу гну, также описывая и другое животное — катоблепаса (Catoblepas — от греч. , — смотреть вниз). «Эфиопский дикий зверь [катоблепаса], — пишет Плиний, — обладает умеренными размерами, кроме головы, настолько тяжелой, что она свисает вниз к земле, к счастью для людей, поскольку всякий, кто повстречается с ним взглядом, тотчас падет бездыханным» (8,77). Элий отмечает его внешнее сходство с быком, очевидно, животное возникло из описания индийского буйвола, который действительно может выставлять рога вперед для защиты (Лиддел и Скотт) или, возможно, антилопы гну (доктор А. Робин).
Описание катоблепаса Плинием сопровождается утверждением: «Василиск обладает той же мощью [убивать взглядом]». Замечание Плиния привело к тому, что поздние переписчики и переводчики иногда смешивали этих животных.
Йейл появляется во французских бестиариях как «сентикор». Сэр Артур Шипли «прослеживает его происхождение вплоть до Египта». Дрюс весьма подробно описывает его в статье, опубликованной в «Археологическом журнале» в 1911 году. Именно он первым отметил, что йейла нельзя отождествить ни с одним из известных животных. Возможно, он восходит к силуэтному изображению первобытного художника, у которого один рог повернут вперед, другой назад. Может быть и какой-то антилопой, которая хлопает длинными ушами.
Название, возможно, произошло от евр. ya-’el, «йаэл», что значит «горный козел» (журнал «Лайф» от 7 марта 1951 года). Хантингфорд, опубликовавший в том же году доклад для Колониального департамента, пишет, что среди кенийского племени нанти известны коровы камари, у которых один рог выставлен вперед, другой — назад. Обладание таким животным весьма престижно. Иногда коровы рождаются с подобным недостатком. В ряде случаев рога искусственно направляют, добиваясь, чтобы они развернулись подобным образом.
Слово «лупус» (lupus, волчанка) пришло в латинский язык из греческого — , где оно произносится «ликус» (ликос) благодаря тому, что волки из-за своей прожорливости убивают всех, кто им попадается. Другие утверждают, что название «лупус» трактуется как «львиные лапы», поскольку, подобно львам, волк силен лапами. Те, на кого они набрасываются, умирают.
(Однажды жил волк, который прослышал, что монахи мало работают, легко живут и всегда на обед едят барашка. И решил стать монахом. Ему сказали, что вначале надлежит пройти обучение в монастырской школе. Он так и поступил, попал к учителю, стал постигать азбуку. У мастера была розга, у волка — указка, с помощью которой ему приходилось различать буквы. Они прошли «А», затем «Б». Учение продвигалось тяжело. Дошли до третьей буквы. «Что это значит?» — спросил мастер. Бедный волк, думая, что, возможно, они подошли к концу, воскликнул восторженно: «Ягненок!» Его тотчас выгнали, так волк и не выучился грамоте (старинная бретонская легенда).
Приводим лэ (поэтическое произведение лирико-эпического характера. — Ред.) Марии Французской «Об оборотне».
Давным-давно в Бретани жил почтенный барон, к которому король этой земли относился с большой любовью. Он был очень счастлив, зная, что его уважают равные ему и любит прекрасная жена.
У его супруги был единственный повод для печали — каждую неделю ее муж загадочным образом пропадал на три дня. Ни она, ни прислуга не знали, куда он исчезал. Эти отлучки не выходили у нее из головы, и вот однажды она решила спросить об этом супруга.
— Муж мой, — жалобно произнесла она в один прекрасный день, сразу после того, как он в очередной раз вернулся, — хочу спросить тебя кое о чем, но, боюсь, мой вопрос рассердит тебя, поэтому никак не могу собраться с силами и задать его.
Барон обнял ее и, нежно поцеловав, заявил, что, какой бы вопрос она ни задала, он не рассердится.
— Тогда слушай. Я хочу, чтобы ты полностью доверял мне и рассказал, где проводишь те дни, когда тебя нет дома. Я боюсь этих отлучек и тайн, которые окружают их, нет мне ни отдыха, ни покоя. Иногда я кажусь самой себе безумной и боюсь умереть из-за волнения. О муж мой, расскажи, куда ты ходишь и почему так долго не возвращаешься?
В сильнейшем волнении супруг оттолкнул жену, не осмеливаясь посмотреть в ее обеспокоенные и умоляющие глаза.
— Ради бога, не спрашивай меня об этом! — взмолился он. — Если ты узнаешь все, будет только хуже. Ведь, раскрыв мою тайну, ты перестанешь любить меня, а мне придется предаваться вечному отчаянию.
— Ты шутишь надо мной, муж мой. Но это очень жестокая шутка. Уверяю тебя, я сама серьезность. Покой не воцарится в моей душе, пока я не узнаю правду.
Все еще крайне возмущенный, барон был неумолим. Он не мог рассказать ей, и она должна удовольствоваться этим. Дама, однако, продолжала умолять, иногда с нежностью, но чаще в слезах и с укорами, пока, наконец, барон, веривший в ее любовь, не решился раскрыть свой секрет.
— Я должен покидать тебя, потому что иногда становлюсь бисклавре, — ответил он (словом «бисклавре» бретонцы обозначали оборотней). — Я прячусь в лесной чаще, питаюсь мясом диких животных и кореньями, хожу голый, как и другие лесные твари.
Когда дама пришла в себя и осознала весь ужас ситуации, она собралась с силами, повернулась к мужу, решив любой ценой узнать все обстоятельства, связанные с этим ужасным превращением.
— Ты же знаешь, я люблю тебя больше всего на свете, муж мой, — начала она. — За всю нашу совместную жизнь я не сделала ничего, что лишило бы меня твоего доверия и любви. Поэтому умоляю, открой мне все, скажи, где ты прячешь свою одежду перед тем, как стать оборотнем?