Стадион
Шрифт:
Она вышла из–под земли уже в Листенберге. Глубоко взволнованная, она вдохнула воздух, после духоты метро показавшийся ей чистым, сладким и пьянящим. Ноги сами собой принесли ее на небольшой стадион, где когда–то она познакомилась с Тибором Сабо. По сравнению с бетонными сооружениями Олимпийского стадиона здешние трибуны выглядели маленькими и жалкими.
Девушка подошла к невысокому, выкрашенному в серый цвет барьеру, отделявшему поле от трибуны, и села на скамью. Вот тут она сидела в тот памятный день, когда к ней впервые подошел Тибор.
«Вы всегда так охотно уступаете свое место?» — сказала она ему, когда он хотел извиниться и уйти. С этого и началось то, что продлится всю жизнь.
Эрика тихо вздохнула и поглядела на поле. Там тренировались две группы легкоатлетов. Поодаль упражнялась группа прыгунов с шестом, на первом плане на черной гаревой дорожке бегуны на короткие дистанции разучивали последний финишный рывок к желанной белой ленточке. Среди них девушка заметила знакомое лицо. Кто это? Ах да, Рихард Баум! Славный парень и отличный спринтер. В последний раз она видела его в маленькой гостиной отеля «Адлон». Тогда с ней был Тибор Сабо.
Мысленно она перенеслась к тому вечеру в отеле, вспомнила хриплые звуки патефона и знакомый мотив танго, почувствовала на своей руке прикосновение руки Тибора.
— Разрешите сесть, — вдруг прозвучал над ее ухом знакомый голос, и девушка вздрогнула, так отчетливо ей вспомнилось, что с этими же словами к ней когда–то подошел Тибор Сабо.
Она подняла глаза и увидела Рихарда Баума, глядевшего на нее с улыбкой и, видимо, обрадованного встречей.
— Добрый вечер, — ответила Эрика. — Пожалуйста, садитесь, свободных мест хватит.
— Встреча неожиданная, но от того еще более приятная, — говорил Рихард Баум, усаживаясь рядом. — Сказать по правде, никак не надеялся встретить вас здесь.
В словах его чувствовались искренняя радость и вместе с тем невысказанный вопрос. Разумеется, на этот вопрос можно было и не отвечать. Каждый имеет право прийти на стадион, не объясняя цели своего прихода. Но Эрика не удержалась.
— Я прощаюсь с Берлином, — сказала она, — завтра я лечу в Америку..
— Вышли замуж за миллионера?
— Пока еще нет, — невесело усмехнулась Эрика, — но надежды на это не теряю.
— Желаю вам всяческого счастья и удачи.
Разговор не клеился. Рихарду казалось странным, что Эрика Штальберг, известная всей Европе спортсменка, в последний вечер перед отъездом в Америку очутилась здесь, на тихом Листенбергском стадионе, одинокая и задумчивая. Расспрашивать ее было как–то неловко, а о чем говорить с ней — он не знал.
И все–таки, очевидно, ее привели сюда какие–то важные причины. Может быть, ей нужна какая–нибудь помощь?
— Я ничем не могу вам помочь?
— Нет. Я просто пришла попрощаться с этим стадионом. Здесь я когда–то пережила одну из самых счастливых минут в жизни… Да, одну из самых счастливых…
— Я не припомню, чтобы вы когда–нибудь здесь выступали.
— Счастье можно найти не только на беговой дорожке. Иногда его встречаешь и на трибунах.
Баум улыбнулся. Да, конечно, это правда.
— А когда вы вернетесь?
— Через десять лет.
— Через десять лет?! — ужаснулся Баум.
— В Америке мне, вероятно, создадут прекрасные условия.
— Да, вероятно, а все–таки у нас лучше, — убежденно возразил Баум. — Но я бы сказал, что у счастливой спортсменки, перед которой распахнулись двери Америки, должен быть более веселый вид.
— Это правда, Баум, но, понимаете, я очень люблю Берлин.
— Послушайте, Эрика, — решительно сказал Баум, — сейчас я позову несколько друзей, мы кончили работу и теперь свободны, а вас необходимо растормошить, потому что на вас глядеть больно. Пойдемте в ресторан, потанцуем, проведем ваш последний вечер по–настоящему, по–берлински, чтобы было чем вспомнить родной город. Подождите здесь, пожалуйста, мы придем через десять минут.
Не дожидаясь ответа, он пошел к раздевалке. Эрика осталась одна. На душе у нее было мрачно, как в могильном склепе. Она хотела было уйти, не дожидаясь Баума, но потом передумала. Лучше пойти с ними в ресторан, чем целый вечер видеть перед собой змеиные глаза Берты Лох.
Над стадионом совсем уже сгустились сумерки. Трибуны опустели. Одинокая фигурка Эрики Штальберг терялась в их рубчатом пространстве. Но вот послышались быстрые шаги, и появился Рихард Баум.
— Идемте, Эрика, мои друзья очень рады и ждут вас.
Перед выходом из раздевалки стояли трое молодых людей и девушка.
— Я сегодня хочу как следует выпить на прощанье, — сказала Эрика.
Она уже не чувствовала никакой неловкости в этой малознакомой компании. От Рихарда Баума и его славных друзей как бы исходило человеческое тепло, и ей очень не хотелось расставаться с ними.
— Ну, особенно напиваться мы, конечно, не будем, но все–таки надо попрощаться как следует, — заявил Рихард Баум, беря Эрику под руку.
Тем не менее выпили они основательно и только около часа ночи шумной толпой вышли из ресторана.
— Чудесный вечер, — говорила Эрика, — правильно говорят, что случайные встречи бывают самыми счастливыми.
— Истинная правда, — подтвердил один из молодых людей.
— Желаем вам удачи и счастья в Америке, — сказала девушка.
Эрика вдруг пошатнулась, как будто ей стало дурно. В течение нескольких часов, проведенных в ресторане, она заставила себя не думать о завтрашнем отъезде, но сейчас все снова всплыло в ее сознании, и будущее опять стало казаться словно подернутым серым туманом.