Сталинград. Том третий. Над нами мессеры кружили
Шрифт:
– Какая низость! Какая вопиющая мерзость, господа!
– Этот выскочка – параноик!…таки исчадие ада! Махровый нацист…А его низкопробная «Майн кампф»? это бред сумасшедшего, да и только! Какой вульгарный, солдафонский цинизм!
– Антисемит! Фанатик!
– Шовинист!
– Юдофоб! Зверь во плоти! Чернокнижник…
– Его «Майн кампф» это вопли безумца!..
– Бездарность и мракобес…
– Его 800 страниц не блещут ни слогом, ни образностью, ни эрудицией! От них несёт «пивным путчем» и мюнхенским бредом…
– Эти 800 страниц, господа, буквально вязнут на зубах…Скука и серость… Неужели, никто из вас, не замечал злобный и душный идиотизм этого труда?
– А
* * *
И мир не только услышал о Гитлере, но содрогнулся и впал в тяжелейшее чёрное отчаянье от подвигов и успехов этого безродного безумца.
Нет, Адольф Гитлер не был сумасшедшим. Хотя некоторые бойкие журналисты и психиатры на Западе и утверждали, будто он страдал паранойей. Не наблюдалось у него и сильных отклонений, вызванных применявшимися им медикаментами, о чём охотно писали даже некоторые более – менее серьёзные западные историки^1.
Но всё это удел дешёвых спекуляций на тему…И неистребимая страсть человечества к невероятным сенсациям. Спору нет! звучит ошеломляюще: сумасшедший перевернул мир и многовековой порядок.
Однако, хорош больной! Полоумный двенадцать лет к ряду правил 80 млн. народом в самом центре Европы – и не в глубокой античной древности, и даже не в средневековье, а во вторую треть XX, цивилизованного века, века великих открытий и научного прогресса!
Сумасшедший завоевал Австрию, Францию, Бельгию, Нидерланды, Норвегию, Югославию, Грецию, Польшу, Чехословакию, бомбил Лондон, став для Черчилля и всех англичан – ночным кошмаром летящим на крыльях смерти, дошёл почти до Москвы – его генералы видели в бинокли рубиновые звёзды Кремля и, как шутили, – усы Сталина. Дошёл до Волги! Кавказа! Захватил Крым! И всё это в шизофреническом бреду??!!
Теперь мир, смертельно напуганный своим животным страхом, в оцепенении жил в ожидании грядущего…Сможет или нет – фюрер окончательно воплотить свои дьявольские идеи в жизнь. Теперь уже мало кто сомневался: если коммунистическая Россия рухнет, под натиском железной машины нацистской Германии…Гитлеру удастся загнуть Человечество в бараний рог. Он подчинит себе весь мир и действительно создаст Тысячелетний Рейх – новую цивилизацию, Империю Зла – на руинах двухтысячелетней старой. Какой она будет? – такой глупый вопрос в оккупированной немцами Европе уже никто не задавал. Это будет фашистское – тоталитарное государство, воздвигнутое на чудовищной тирании, жесточайшем террористическом режиме насилия, страха…На крови и костях – нет, не миллионов, а миллиардов людей! И это будут уже не «Закат Европы» по Шпенглеру, а «Закат мира» по Гитлеру.
Нет, фюрер не был умалишённым, бесноватым – да, но не безумцем. А кто из великих завоевателей со времён фараонов Древнего Египта, Александра Македонского, Атиллы, Чингиз-хана, Тамерлана, Наполеона…был другим?..
Три тысячи залпов чертей! Он был как раз самым здравомыслящим и нормальным среди его окружения. И затеял он эту чудовищную по масштабам, невиданную прежде человечеством II-ую Мировою войну, отнюдь, не потому, что оказался безумным, потому, что такова была жестокая логика – или антилогика – его милитаристской системы. Сам новый порядок и его нацистская теория, сам тоталитарный фашистский строй толкал диктатора Гитлера в огненную бездну войны со всем миром, а вместе с ним и Германию.
Глава 2
– «Один народ, одна Империя, один фюрер», – Отто выпустил дым из ноздрей, зловещий малиновый огонёк сигары отражался в его холодных, неподвижных глазах. – Жалкие твари! Вы все…Все-е! Ещё услышите о нас, до единого…И содрогнётесь! Вы просто не отдаёте отчёта на кого посмели открыть ваши поганые рты. Полагаете, Ла-Манш и Атлантика ваше спасение? Детский понос – заблуждение. Дайте срок…Мы поднимем на воздух ваш вонючий, базарный Нью-Йорк и навсегда похороним под руинами небоскрёбов вашу хвалёную американскую мечту. И тогда посмотрим, как вы заскулите, - когда по улицам – площадям Лондона и Вашингтона пройдут парадом непобедимые войска Третьего Рейха!
Усталое от хронического недосыпания и затянувшегося пьянства лицо фон Дитца, внезапно окаменело, отразившись в выпуклом стекле полупустого графина. Прикрытые глаза, напоминавшие два осколка льда, начали преображаться. Словно в этом бледном обескровленном лице начинало дьявольски проступать другое – посыпанное багровой окалиной, яростное, хищное, с дрожащими от бешенства ноздрями, оскаленным ртом, горящими ненавистью и презрением глазами. Так сквозь брошенную в костёр бересту прорывается пламя, сжигает подсвеченное шкурьё, дёргающееся в предсмертных корчах.
– Проклятые «янки»! Тоже, как трусоватые «бобби» 2 грозят нам вторым фронтом. Но все боятся, привыкли выродки от веку чужими руками таскать каштаны из огня. Всё торгуются – жмутся между собою, как бы не быть в убытке. Ждут, как падальщики, когда мы обескровим друг друга с большевиками. С-суки! Rechner abdekackt! Brauche hilfe! Тоже мне умники…Сброд и отбросы со всей Европы! Вы позорите чистоту англо – саксонской расы. Вы, только гадите и поганите по всему миру, тупо и покорно управляемые жидами с Уолл-стрит!..Разносите свою масонскую заразу, – еврейскую хитронырость и клевету. Ох, уж этот Новый Свет, с его старыми атавизмами…
2
одно из прозвищ англичан в Европе.
Рассуждая, за рюмкой коньяка, на эту – щекотливую для каждого немца тему, градус настроения штандартенфюрера повысился. На его бледном аристократическом лице проявилось хищное удовольствие. Победно выставив, с лёгким вывертом ногу вперёд, он полюбовался сияющим хромом своих шикарных сапог, потом отличным сукном безукоризненного мундира с аспидно – лиловым оттенком. Ему не советовали брать такой чёрный цвет – с нарочитым отливом. Не вполне уставной, «мишень» для нареканий вышестоящего начальства, и вообще непрактичный для танковых войск, но Отто был исключением. Тот самый «сверхчеловек», «белокурая бестия», которым был и герой Ницше из книги «Так говорит Заратустра». Отто был ещё относительно молод, прекрасно сложён, как Аполлон, привычно желал оставаться красивым и рьяно охранял это своё качество. И, право, он по-мужски был на загляденье хорош, и на душе было радостно и гордо; и если покуда нельзя было вообразить себя фельдмаршалом или генералом, то, во всяком случае, ясно чувствовалось, что он лучший изо всех боевых командиров, какие есть в их сводном бронетанковом полку и, быть может, даже во всей 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх», к которой он был приписан сразу, после своего перевода из Северной Африки. А эта часть, между тем, была самой сильной и боеспособной из трёх элитных дивизий II-го танкового корпуса СС, и просто так попасть туда было немыслимо.