Стальной кит - повелитель мира
Шрифт:
Между тем Володя осторожно подвел "Стального кита" к пирсу, туда, где было свободное место между двумя большими катерами. Субмарина ткнулась корпусом в деревянный настил, Володя заглушил мотор и полез в хозяйственный отсек лодки, откуда извлек стальной, но не толстый трос и два замка.
– Так, все готовы к высадке?
– спросил он строго.
– Ничего не забыли?
– Да у меня и не было ничего, кроме сумочки, - сказала Иринка, а Кошмарик, похлопав рукой по сумке, уже повешенной на плечо, заявил:
– Все свое ношу с собой!
– Ну так вылезай первым!
– скомандовал Володя.
– Прыгнешь на пирс, я тебе трос кину, за
– Зер гут!
– шутовски отдал честь Кошмарик, но его птичье лицо вдруг поменяло клоунское выражение на какое-то сосредоточенное, значительное и даже глубокое, и он вдруг сказал серьезным тоном: - Слушайте, я слово одно молвить хочу...
– Ну говори, только побыстрее!
– сказал Володя.
– Нет, присесть вначале нужно, - тихо произнес Ленька, и, когда все сели, повинуясь его настроению, он заговорил: - Нам по-другому теперь "Стального кита" называть надо...
– Ну, как же?
– снисходительно улыбнулся Володя, уверенный в том, что Кошмарик снова блажит.
– Понимаете...
– не мог Ленька выразить свою мысль ясно и отчетливо, понимаете, мы со "Стальным китом" таких дел уже наворотили: и живодера Эдика спасли, будь он неладен, и на пароме шороху нагнали, и сокровища кой-какие нашли, и с теми, что в красных майках, тоже разобрались, и через границу перешли в мою Финляндию любимую. Я при помощи подлодки этой понял, что все могу... мы все можем! Мы теперь властелины мира! Нет для нас ни ментов, ни законов, ни всякой разной сволочи!
– Кошмарик даже привстал от волнения, и глаза его блестели, как у психа.
– Так давайте назовем "Стального кита" по-другому!
– Ну как, как, говори?!
– схватил Володя за руку своего приятеля. Ему тоже передалось волнение Кошмарика.
А Ленька, помедлив минуту, со значительностью в лице и в голосе сказал:
– "Стальной кит - повелитель мира"! Вот как!
Володя, напряжение которого разом улетучилось, рассмеялся, хлопнул Кошмарика по плечу и весело сказал:
– Повелитель так повелитель! А теперь давай вылезай на пирс да за трос тяни, "повелитель мира"!
Через две минуты Кошмарик и Иринка уже стояли на пирсе, а Володя хлопотал над крышкой люка, запирая её на висячий замок. Он совсем не хотел, чтобы во время их отсутствия кто-нибудь из "демократичных фиников" пошуровал в трюме его субмарины. Соскочив на пирс, он запер на замок и петли троса, надежно привязавшего подлодку к кольцу пирса.
– Ну вот и готово!
– разогнул Володя спину и обратился к Кошмарику и Иринке: - Теперь идем к твоим финикам глядеть, как они там живут!
– А домой когда позвоним?
– проканючила Иринка, сгоравшая между тем от нетерпеливого желания пройтись по улицам Хельсинки.
– Да подожди ты со своим домом!
– осадил девочку Кошмарик.
– Мы ещё в гостях как следует не оттянулись, а тебя уж к папе тянет! Слушай, Вовчик, пусть она канает в российское посольство, говорит там, что упала с туристского судна в воду, и тогда её на казенный счет в Питер отправят, к папе!
– Хочешь?
– с наигранной строгостью спросил Володя, поворачивая к Иринке нахмуренное лицо.
– Нет, нет, не хочу!
– замотала кудряшками девочка.
– Ладно, не буду приставать, потом позвоним, только обязательно сегодня, ладно?
И втроем они бодро зашагали по доскам пирса в сторону набережной, и Кошмарику казалось, что он никогда прежде не ходил по столь чисто, гладко выстроганным доскам, выпиленным, как
– порхало в его груди сердце, рвавшееся наружу хотя бы в форме веселой мелодии.
– Вот, занесло же к финикам, калики-моргалики! Нет, теперь меня отсюда вся финская полиция не вытурит!" И ещё пока они шли по пирсу, одна шустрая мыслишка проникла откуда ни возьмись в Ленькино сознание: "А может, свалить от ребят куда подальше? Денег я им дал, у меня же останется четыреста долларов, автомат, кресты и медальон. Да, свалю и постараюсь выбраться из Хельсинки. Доберусь до фермы, где свиней разводят, и наймусь в работники..."
Вот они вышли на плиты набережной, ступали по ним с опаской, обалдело таращились по сторонам, рассматривая витрины домов, обращенных к морю и стоявших здесь высокой каменной стеной. В Питере они, может быть, проходили каждый день мимо куда более нарядных витрин, но все им казалось здесь необыкновенным, даже шикарным, ведь ребята попали за границу, о которой ещё день назад они могли лишь мечтать.
– Ну в кайф!
– восхищенно крутил головой Кошмарик, а Володя и Иринка хоть и не выражали своей радости в таких сочных фразах, но все равно на душе у них было восторженно, как в день собственного рождения.
– А вот и кафе!
– показала Иринка на стеклянную дверь.
– Сядем у самого окна! Здесь так славно, с видом на залив! Давайте зайдем!
Володя не мог отказать Иринке, и Кошмарик, желая показать всем своим видом, что он в финском кафе будет чувствовать себя как дома, решительно потянул за ручку двери. Кафе на самом деле оказалось очень уютным, и ребята заняли столик у самого окна, большого и низкого. День был ярким, солнечным. Спокойная вода залива, блестевшая бликами метрах в сорока от дома, где располагалось кафе, усиливала уют небольшого помещения: здесь - тепло, вкусно пахнет, а там - стихия, которую мы не боимся.
– Ну просто обалденно!
– с ликующим видом сказала Иринка, поеживаясь от ощущения полного довольства жизнью.
– Вот как выпрут нас отсюда с нашими долларами или в полицию сдадут, вот уж обалдеем!
– заметил Володя холодно.
– Пусть только попробуют!
– с понтом заявил Кошмарик, смело поворачиваясь в сторону стойки, будто негодуя на невнимание со стороны хозяйки кафе.
– Я им устрою международный скандал, будут помнить!
Через минуту явилась официантка, улыбнулась и ласково проворковала что-то. Кошмарик, морща лоб и силясь извлечь из памяти жалкие крохи своих знаний финского языка, приобретенного на международном шоссе, объяснил девушке, что её гости хотят позавтракать, но заплатить собираются не финскими марками, а долларами. Официантка заметно поморщилась, но, видно, согласилась, посмотрев на ранних посетителей с явной подозрительностью.
– Порядок!
– поднял вверх большой палец руки Кошмарик.
– Я ей пообещал хорошие чаевые, и эта девчонка сразу растаяла. Деньги, друзья мои, в демократической стране из идиота сделают умного, а из подлеца - святошу.
– Ну ты и циник!
– фыркнула Иринка, посмотрев на Кошмарика, однако, с удовольствием. Ленька в глазах Ирины становился все более интересным объектом наблюдения, хотя видеть в нем героя девочка напрочь отказывалась.
– Нет, я не циник, а просто трезво мыслящий человек, - заявил Ленька, откидываясь на спинку стула с вальяжностью завсегдатая заграничного кафе. А ты, Вовчик, приготовь пятнадцать баксов, думаю, хватит.