Становление личности. Избранные труды
Шрифт:
В то же время у нас вовсе нет свидетельств того, что влечение (или импульс, или мотив) когда-нибудь действует отдельно и в одиночку. Напротив, Хебб настаивает на том, что побудительный импульс входит в организацию более высокого уровня и создает рассеянное общее мотивационное состояние, когда интегрированное давление далее «стекает» от коры к стволу мозга и в конце концов приводит к действию [573] .
Наше знание этого механизма оставляет желать лучшего, но есть свидетельства того, что сложные диспозиции в большей степени являются истинно мотивирующими, чем влечения, по той простой причине, что последние не функционируют без участия более высокоуровневых систем.
Рассмотрим так называемое сексуальное влечение , о котором столь часто говорят как об однородной, центральной и настоятельно требующей удовлетворения человеческой потребности. Наш вопрос заключается в том, существует ли сексуальная потребность отдельно от некоторой системы диспозиций. Рассматривая жизнь конкретных людей, мы видим, что секс сложным образом соединен со всеми приобретенными ими верованиями, вкусами, привычками и запретами. Нервной системе не удается отделять сексуальный импульс от тех факторов, с которыми он соединен. «Катексированные объекты» являются частью «мотива».
Например, утверждение, что определенный мужчина или женщина гомосексуальны , ни в коей мере не характеризует его или ее мотивацию. Существуют мириады форм гомосексуальности: явная, скрытая, активная, пассивная, компульсивная, сублимированная, диффузная, специфическая, альтруистическая, вежливая, садистская, защитная, подхалимская, подавленная, периферическая, центральная, временная, длительная, эстетическая, интеллектуальная – в конце концов, столько форм, сколько существует людей, перенесших свою сексуальную потребность на лиц того же пола. И вполне возможна мысль о многих других направлениях переноса. Тогда представляется в высшей степени искусственным говорить о том, что сексуальное влечение принимает одну и ту же форму или имеет одно и то же значение для любых двух людей. Каждый живет со своими отдельными паттернами. Изучение общих биологических основ даст нам некоторые знания о природе этих паттернов, но было бы ошибкой заключить, что отвлеченная сексуальная способность сама по себе является отдельной единицей мотивации.
Признавая, таким образом, что мы не можем в точности отделить мотивы от личностных диспозиций, мы все же вновь утверждаем, что одни личностные диспозиции обладают большей мотивационной силой, чем другие. Например, ЛД, включающие секс, вероятно, более настойчивы, чем стилистические ЛД вежливости, убедительности или негативизма. Все диспозиции до некоторой степени динамичны, но некоторые – только в инструментальном смысле. Они направляют деятельность, которая мотивирована другими ЛД, обладающими большей ударной силой. Например, можно ожидать, что вежливый человек будет проявлять свои сексуальные диспозиции с особой внимательностью к партнеру [574] .
Вопрос, является ЛД мотивационной или инструментальной, – вопрос степени. Диспозиции варьируют от поглощающей страсти через легкие пристрастия до обычной воспитанности. Однако даже в стилистических диспозициях обнаруживается некоторая динамическая сила, особенно в ситуациях фрустрации. Если вежливый человек принужден вести себя невежливо, возникающий в результате дискомфорт привлекает внимание к тому нормальному давлению, которое оказывают даже стилистические ЛД. Мы находим, что наши стили поведения не полностью предназначены для обслуживания более сильных мотивов, но и сами обладают определенной направляющей силой.
Динамичны ли диспозиции, то есть активны ли они сами по себе (спонтанно проявляя себя в движении)? Конечно, вне или внутри тела всегда есть сенсорный сигнал, подстегивающий напряжение. И в этом смысле, строго говоря, каждая диспозиция нуждается в первоначальном пробуждении, чтобы затем стать динамически активной.
Но в ином смысле мотивационные диспозиции активны сами по себе. Несомненно, что не звонок по телефону заставляет эгоиста бесконтрольно болтать в течение полутора часов о своих дальнейших планах, а сплетницу – подробно пересказывать действия своих соседей. В этом случае реакция берет начало не от телефонного звонка, а от глубоко скрытых тенденций. В самом деле, эгоист и сплетница могут находиться под таким напряжением, что будут искать предлог, чтобы поговорить. Они звонят друг другу для того, чтобы выплеснуться. Писатель, домашняя хозяйка, ремесленник, если не допускать их к любимому занятию, могут почувствовать «зуд», зовущий вернуться к своей работе. В этих случаях диспозиции (при всей практичности целей) спонтанно активны сами по себе. Интересы, амбиции, обязательства, фобии, общие установки, склонности, хобби, ценности, вкусы, пристрастия, – все они являются одновременно и личностными диспозициями (некоторые лишь вторичными), и мотивами.
В заключение скажем, что невозможно рассматривать личностные диспозиции как единицы личности, полностью отделенные от мотивации. В некоторых случаях они оказываются ведущими жизненными мотивами, особенно тогда, когда представляют из себя зрелые, функционально автономные целевые системы. Очевидно, что они – не способы реакции на воздействия окружающей cреды, а пути соприкосновения с ней.
В главе 10 мы упоминали, что некоторые влечения (например, боль или кислородная недостаточность) могут действовать по типу рефлексов, вызывая отношения типа «напряжение – снятие напряжения» и будучи мало связанными с системами более высокого уровня. Другие влечения (например, секс или голод) представляются в высокой степени связанными с функциями коры головного мозга. Они не остаются чисто биологическими по своей природе, а становятся составляющими личностных диспозиций.
Представляется необходимым постулировать, что с личностными диспозициями связан широкий круг мотивационных сил. Некоторые ЛД являются побуждающими, самоактивными, паровыми котлами жизни. Другие имеют стилистическую и инструментальную природу, но и они динамичны (в меньшей степени).
Определение
Это длинное обсуждение подготовило нас к тому, чтобы дать определение личностной диспозиции. Оно весьма похоже на наше определение черты . Внимательный читатель отметит, что каждая часть определения черты получила разъяснение.
Личностная диспозиция– это обобщенная нейропсихическая структура (специфическая для индивида), способная делать многие стимулы функционально эквивалентными и инициировать и направлять устойчивые (эквивалентные) формы адаптивного и стилистического поведения.
Резюме
В последних двух главах мы пытались выявить уровень анализа, наиболее полезный для исследования человеческой личности. Это уровень «черт», который в действительности наиболее широко признан как психологами, так и нашими обыденными речевыми привычками. Тем не менее, мы нашли необходимым выделить на этом уровне два направления рассмотрения организации черт.
Общими чертами называют сложно организованные комплексы, рассматриваемые как общие (или сравнимые) в популяции людей. Вследствие принадлежности людей к общему виду и к общей культуре мы можем (с полным основанием) искать у них совершенно однородные категории поведения. Все сравнительные исследования личности, вся дифференциальная психология, большинство попыток измерений осуществляются на основе таких «общих черт».
Личностные диспозиции – это единицы того же порядка сложности, но они рассматриваются как «членение самой природы». Иными словами, это нейропсихические единицы, которые мы фактически обнаруживаем у различных людей. Иногда (весьма редко) человек оказывается столь типичным представителем своей культуры и своего вида, что может быть адекватно охарактеризован с помощью общих черт. Более вероятно, что его кардинальные, центральные и вторичные диспозиции будут в высокой степени окрашены его индивидуальностью. Тот способ, каким организована его жизнь, может не соответствовать сколько-нибудь хорошо никакой аналитической схеме общих черт. Термин личностная диспозиция (который может быть передан также как индивидуальная черта или морфогенетическая черта) привлекает внимание к любым обобщенным чертам, которые фактически присутствуют в нейропсихической системе отдельного человека.
Оба понятия используются на своем месте. Для целей сравнительных исследований (а таково большинство исследований личности) достаточно общих черт. Для детального исследования конкретного индивида должны быть определены личностные диспозиции.
Черты или диспозиции не поддаются прямому наблюдению, мы можем лишь прийти к заключению об их существовании. Конкретные действия – это всегда продукт многих детерминирующих факторов, не только устойчивых тенденций, но и напряжений, возникающих в данный момент в личности или в ситуации. Только повторяющиеся действия, обладающие одной и той же значимостью (эквивалентность реакций) и являющиеся результатом определенного круга стимулов, имеющих одну и ту же личностную значимость (эквивалентность стимулов), приводят к необходимости заключения о наличии черт и личностных диспозиций. Эти тенденции не находятся все время в активном состоянии, но они продолжают существовать даже в латентной форме и обладают относительно низким порогом возбуждения.