Становление личности. Избранные труды

Олпорт Виллард Гордон

За одну лекцию (а особенно за несколько лекций) вы настолько привыкаете к этому человеку, что вас уже не занимает манера его поведения. Вы обращаете внимание не на его стиль выражения, а исключительно на его коммуникацию высокого порядка, на то, о чем он говорит, насколько он компетентен и какое значение все это имеет для вас.

Конечно, иногда нам становятся интересны именно манеры, стиль, выразительное поведение. Наше внимание отвлекается от содержания, интеллектуальных, целевых, совладающих сторон жизни и мы начинаем думать, какое значение имеют голос этого человека, его речь, выражение лица, стиль в одежде, почерк, позы, походка и паттерны жестов. Иногда нам приходит в голову такая мысль: то, каким образом человек себя ведет, может больше говорить о нем, чем то, что именно он делает. Манера поведения, связанная с образом действия человека, многое рассказывает нам о том, с кем мы имеем дело.

Определение выразительности

Термин выразительность имеет в психологии по крайней мере три различных значения. Во-первых, мы используем его в обыденном смысле. Мы говорим, что человек выражает мнение, или предпочтение, или точку зрения, то есть прямо (преднамеренно) рассказывает нам что-то о своих идеях или о себе. Мы также говорим, что художник, музыкант или танцор выражают в своих произведениях свои чувства в дополнение к некоторому символизированному значению. Здесь речь идет о преднамеренном и сознательном выражении, будь оно интеллектуальным или артистическим. Это обычно наше главное средство понимания других людей.

В более ограниченном значении термин относят к таким телесным проявлениям, как покраснение, смех, расширение зрачка, дрожь в коленках. Их значение твердо установлено в работе Дарвина «Выражение эмоций у людей

и животных», впервые опубликованной в 1872 году. В этом смысле выразительность означает непроизвольную реакцию на эмоциональные стимулы.

Третье значение этого термина – самое утонченное – более других подходит для настоящей главы. Оно относится к манере (или стилю) поведения человека. Оно (в отличие от первого значения) касается не того, какого рода данное действие, а только того, каким образом оно осуществляется. Оно (в отличие от второго значения) не касается освобождения от эмоционального напряжения, а связано лишь с косвенным отражением личностных черт. Конечно, все три типа выразительности что-то говорят нам о человеке, но для ясности анализа важно их различить [588] .

Выразительное движение можно определить просто как манеру осуществления адаптивных действий [589] . С нашей точки зрения, каждое отдельное действие, осуществляемое человеком, имеет как выразительную, так и адаптивную (совладающую) стороны, иногда более значительна одна из них, иногда другая. Давайте внимательно рассмотрим это утверждение.

Выразительное и совладающее поведение

Посредством каждого нашего действия мы справляемся с окружающей нас средой. Даже отдых, сон и игра – не исключения. Существует непосредственная задача (то, что делается в поведении). Мы должны починить замок, добиться релаксации, вызвать врача, ответить на вопрос или, моргнув, избавиться от соринки в глазу. Чтобы справиться с задачей, мы используем рефлексы и привычки или призываем на помощь умения, суждения и знания. Но в этот поток деятельности вливаются более глубокие течения, свойственные нашей природе. Существуют стили починки замков, вызова врача, расслабления, ответов на вопросы или моргания. Каждое действие имеет как совладающий, так и выразительный аспект. Можно думать о совладании как о глаголе или сказуемом в действии (то, что мы делаем), а о выразительности – как о наречии или остоятельстве ( как мы делаем это).

Возьмем простой пример моргания. Моргание вызывается раздражением роговицы. Мы справляемся с этим раздражением, прикрывая на мгновение веко. Но даже эта простая рефлекторная активность демонстрирует влияние других интегрированных нервных центров. Некоторые люди моргают регулярно, другие – в неровном ритме, некоторые закрывают глаза полностью, другие – нет [590] . Если вы видели кинофильмы о Муссолини, то могли заметить, что он моргает редко, но удивительно нарочито, как будто бы его мнимая «неукротимая воля» проявила себя даже в этом отдаленном уголке его совладающего поведения. Сходным образом вздохи, кашель, чихание, вздрагивание в коленях отмечены индивидуальными различиями.

Некоторые различия совладающего и выразительного поведения можно суммировать следующим образом [591] :

( а ) совладающее поведение целенаправленно и особым образом мотивировано, выразительное поведение – нет;

( б ) совладающее поведение детерминировано потребностями момента и ситуацией, экспрессивные движения отражают более глубокую личностную структуру;

( в ) совладающее поведение формально выводится, выразительное поведение спонтанно «излучается»;

( г ) совладающее поведение легче контролируется (сдерживается, модифицируется, ему легче придать условный характер); выразительное поведение труднее изменить, оно часто неконтролируемо. (Например, почерк может быть изменен лишь на короткое время.);

( д ) совладающее поведение обычно нацелено на изменение окружающей среды; экспрессивное поведение ни на что не нацелено, хотя может иметь следствия (если, например, наша манера отвечать на вопросы интервью произвела хорошее впечатление и сослужила нам службу);

( е ) для совладающего поведения типична осознанность, хотя оно может использовать автоматические навыки; выразительное поведение обычно находится под порогом нашего осознания.

На рисунке 15 схематически представлена суть ситуации. (Ниже мы обсудим роль культурных и ситуативных детерминант.)

Рис. 15 . Поведение как конвергенция совладания и выразительности

В каждом действии (даже в моргании глазом) представлены оба компонента (совладание и выразительность), но их соотношение широко варьируется. Человек, работающий на сборочном конвейере, жестко привязан к выполняемой им операции. Он должен поворачивать гаечный ключ точно на столько-то миллиметров, столько-то раз в минуту. Такое поведение фрустрирует его, поскольку оно подавляет и держит под контролем все импульсы, берущие начало в его темпераменте и личности. Неудивительно, что работа, связанная с фиксированными механическими движениями, вызывает наименьшую удовлетворенность. В технологическом обществе все больше и больше профессий требуют точности в совладании и подавления индивидуальных стилей. В прежние времена у ремесленников, столяров-краснодеревщиков, художников-иллюстраторов и пекарей пончиков было больше поводов для авторской гордости.

Попытки сделать работу в предписанной манере гасят импульс к тому, чтобы делать ее в определенном стиле. В почерке бухгалтера или библиотекаря меньше индивидуальности, чем в почерке большинства людей. Диктор радио должен использовать свой голос как инструмент совладания; результатом оказывается меньшая индивидуальная выразительность речи. Актер, играющий множество ролей, должен (по возможности) избавиться от всех своих личных манер.

На рисунке 16 представлены различные соотношения совладания и выразительности в различных видах деятельности.

Рис. 16. Различные соотношения совпадающего и выразительного компонентов в некоторых видах деятельности Теория выразительности

В «теориях стратификации» принято метафорически рассматривать организацию личности в терминах «слоев». Этот метод использован многими немецкими психологами. Относительно давний пример можно взять из работы Людвига Клагеса, который провел четкое различие между более высоко расположенным слоем Geist (дух, разум, интеллект, адаптивные действия) и слоем Seele (душа, диффузная стихийная волна жизни). Совладающая деятельность – продукт духа, экспрессивная – продукт души. Первый выступает как сдерживающий фактор, иногда даже как разрушитель базовых ритмов – носителей жизненной экспрессии. Чтобы осознать индивидуальный характер экспрессивного поведения, мы должны заглянуть за специфические цели действия, за сознательный контроль и за навыки и умения, задействованные в совладающем поведении [592] .

Областью особого интереса Клагеса был почерк. Ясно, что почерк – продукт как совладания ( Geist ), так и выразительности ( Seele ). С одной стороны, человек осмысленно передает свои мысли; он применяет навыки письма, которым обучился в школе; он приспосабливается к бумаге и ручке, которые ему приходится использовать. Все это отражает совладающее поведение. В то же время вся его природа как бы восстает против предписанных навыков. Он совершает индивидуальные отклонения от школярского копирования; в этих отклонениях (в их манере) обнаруживаются его энергия, агрессивность, враждебность, страх, амбиции или ригидность. Его собственный стиль жизни (его темперамент и его личностные характеристики) вливаются в его действия. Не нужно большого умения, чтобы понять совладающий аспект его действий; нужно большое искусство, чтобы читать скрытый поток экспрессии.

В американской психологии такая всесторонняя теория экспрессии не получила развития. Рассмотрим причины этого. Американская психология – это, вообще говоря, психология «реакции». Специфические стимулы требуют специфической реакции. Мы приходим в движение только тогда, когда необходимо совладающее действие. Мы пренебрегаем жизненным потоком и его спонтанным вкладом в каждое действие [593] .

Справедливость требует отметить мнения несогласных. Джон Дьюи часто критиковал стимул-реактивный взгляд как «монструозную предпосылку» американской психологии. Он настаивал, что люди действуют не только тогда, когда их принуждают к действию некоторые внешние стимулы или внутренние потребности. Они действуют в любом случае, они не в состоянии воспрепятствовать действию. Сходные взгляды высказывал Вудвортс – автор «теории первичности поведения». Еще один несогласный – Маслоу [594] .

Те, кому близка эта позиция несогласия, легче направляют свое внимание на стиль действий, спонтанно вливающийся в поток поведения. Как только мы начинаем интересоваться активностью в целом, а не только реактивностью , мы начинаем верно оценивать значимость выразительности, дополняющей совладание.

Однако полезно не впадать и в противоположную крайность. Каждая деятельность, даже если она очень экспрессивна, с чего-то начинается. Так сказать, некоторые стимулы присутствуют за сценой. Даже «спонтанное» действие разворачивается в соответствии с некоторой последовательностью побуждений. Детская игра, рисование картины, танец, смех сильно наполнены экспрессивностью, но что-то где-то положило начало игре, рисованию, танцу, смеху. Как показано на рисунке 15, и совладающий аспект, и выразительный присутствуют в каждом действии, какими бы неравными ни были их пропорции. Мы не поддерживаем «монструозную предпосылку», что стимул нажимает на спуск, а действие является специфической реакцией. Мы говорим, что спонтанность существует, хотя ее можно было бы определить просто как вклад организма в целом в совладающее поведение. Кажется, нет такого действия, которое мы можем считать чисто и исключительно экспрессивным, так же как нет действия чисто и исключительно совладающего.

Здесь нам могла бы помочь неврологическая теория, но она еще недостаточно развита. Тем не менее, этот взгляд совместим с известным взглядом на каждое действие как на «общий конечный путь», представляющий собой интеграцию многих слоев и уровней следов и импульсов с интенцией текущего момента. Таким образом, если я начну писать картину, обязательно найдутся главные совладающие действия (обращение с холстом и красками), но в конечном результате сольются действующие одновременно импульсы, следы, стили выражения, – все то, что Клагес назвал бы моей душой.

В конце концов, проблема выразительности – это вопрос социальной ценности. Говорят, что трагедия нашей культуры в том, что совладающее поведение доминирует, а творческая выразительность подавлена. Технологическая цивилизация неизбежно привносит этот дисбаланс. Рабочие жестко привязаны к точности совладающего поведения; их попытки подавить индивидуальную выразительность становятся причиной фрустрации и неудовлетворенности работой. Правда, у них стало больше свободного времени, но для многих свободное время – вопрос потребления готовых телевизионных продуктов: спортивных передач, шоу, обедов под телевизор. Нам грозит эпоха механического конформизма. Когда выразительность умирает, наши личности съеживаются, опускаясь значительно ниже уровня нашего человеческого потенциала [595] .

Другие детерминанты

Наше разделение детерминант поведения на две части создает впечатление, будто из них-то действие и состоит, но это было бы слишком просто. Есть и другие конвергирующие с ними факторы, часто участвующие в определении характера действия. Это:

а ) культурные традиции,

б ) местные обычаи,

в ) преходящие эмоциональные настроения,

г ) состояния напряжения и утомления,

д ) возраст,

е ) пол,

ж ) природная мышечная структура и телосложение,

з ) состояние здоровья и болезни,

и ) деформации тела в результате несчастных случаев,

к ) специальное обучение (например, драматическое искусство, военная муштра),

л ) физическое состояние окружающей среды (например, ручка, чернила, бумага при письме, почва и климатические условия при прогулке).

Все эти детерминанты важны. Они, конечно, усложняют наш двухчастную схему анализа, но не разрушают ее.

Первые два фактора – ( а ) культурные традиции и ( б ) местные обычаи – предоставляют нечто вроде почвы для экспрессивной составляющей. Маленький ребенок усваивает преобладающие культурные привычки жестикуляции, общие нормы почерка или общепринятые интонации голоса. По мере социализации (или аккультурации) эти основные нормы становятся частью его характера. (Поэтому эти факторы включены в схему на рисунке 15 как выразительные факторы). Конечно, его индивидуальный стиль варьирует вокруг этих традиционных норм, но если он китаец, то в основном будет демонстрировать именно китайский образ действий. Шопенгауэр писал: «Англичанам свойственно своеобразное презрение к жестикуляции, они считают ее чем-то недостойным и вульгарным». Напротив, большинству евреев из Восточной Европы свойственна театральная жестикуляция, и даже в их походке есть культурные особенности [596] .

Факторы ( в ) и ( г ), связанные с временными состояниями, обусловленными настроением и усталостью, часто играют решающую роль. Они также должны классифицироваться как экспрессивные детерминанты, но это детерминанты краткосрочных личностных состояний, а не стойких диспозиций.

Факторы от ( д ) до ( и ) отражают определенные структурные влияния. Женщина небольшого веса не может обладать ни такой же тяжелой походкой, ни такой же сильной хваткой, как средний мужчина. Артрит руки калечит жесты и почерк. Человек с массивным телосложением не может с легкостью удерживать равновесие на краешке стула. Дряхлый человек дрожащими руками делает то, что юный делает с живостью. Подобные детерминанты трудно квалифицировать как чисто совладающие либо выразительные. Частично они влияют на действие через умения; частично они связаны с изменениями личности и поэтому являются выразительными.

Заключительные факторы, ( к ) и ( л ), строго говоря, рассматриваются как особые случаи детерминант совладания. В особенности это относится к физическим условиям окружающей среды. В жаркий день или на неровной поверхности, вероятно, каждый замедлит темп или укоротит шаг; каждый, вероятно, будет писать с меньшим нажимом, если перо ручки царапает. Что касается специальных выработанных умений (поставленный голос, военная выправка), то такая подготовка достаточно прямо формирует личность и поэтому вливается в экспрессивные аспекты. Однако часто такие нормы действий подобны маске, скрывающей личностные качества.

Генезис выразительного поведения

Когда маленький ребенок раздражен, он открыто демонстрирует это почти каждым своим движением: он кричит, суетится, хнычет, размахивает руками. Его экспрессивность разносторонняя и многообразная. Взрослый человек, напротив, может лишь едва проявлять свое раздражение, безостановочно двигая пальцами или глазами. Дифференциация и локализация действий, растущая вместе со зрелостью, реально проявляется не только в умелом совладании, но также и в выразительности.

Важные следствия для личностной диагностики имеет тот факт, что по мере созревания выразительность концентрируется в пределах ограниченных областей человеческого тела. Прежде всего, это означает, что различные выразительные черты неодинаково важны для разных людей. Некоторые лица – как открытая книга, другие – лица игроков в покер. Для некоторых людей жесты являются просто общепринятыми, для других – в высшей степени индивидуальными. Иногда стиль одежды или почерка кажется «как раз подходящим» конкретному человеку; в других случаях – совершенно невыразительным. Один человек раскрывается прежде всего в своей речи; другой – в позах и походке, третья – в стиле одежды и украшениях. Мы предполагаем (в качестве многообещающей гипотезы), что у каждого человека есть одна или две выразительные особенности, которые раскрывают его истинную природу. Если это так, то довольно бесполезно изучать всех людей на основании одних и тех же аспектов поведения, например, голоса, движений глаз или почерка [597] . Тот поведенческий «ключ», который раскрывает одну личность, не обязательно раскроет других.

Каждый ребенок сталкивается со стандартными выразительными формами, ограничивающими его индивидуальные двигательные импульсы. Он учится писать по стандартной модели, играть на пианино или танцевать по правилам. Как заметил Клагес, он склонен частично отклоняться от этих моделей (но только частично). Его почерк приобретает «графическую зрелость», его музыкальные интерпретации и танцевальные движения становятся его собственными. Даже стенографистка со временем меняет свою систему стенографирования, а врач, давно окончивший интернатуру, лечит по-своему. Но все люди до некоторой степени продолжают следовать условностям. Важно, до какой степени они преодолевают то, что предписано обучением и условностями, и вырабатывают чекан собственной индивидуальности. И, как мы уже говорили, этот чекан может больше проявляться в одних выразительных чертах, чем в других.