Становление
Шрифт:
— Гражданин дивизионный генерал, прибывают командующие корпусами, — сообщил Наполеону его адъютант, а также выполняющий все функции главы канцелярии Жан Андрош Жюно.
Генерал Бонапарт привёл с собой большую часть той команды, с которой ему удалось взять в декабре 1793 года Тулон и прогнать обнаглевших англичан из французского города. Жюно тогда был всего лишь писарем при Наполеоне, а нынче же, по мере взлёта своего патрона, растёт в чинах и Жан Андрош, оттого, скажи сейчас командующий убить хоть кого из Директории, Жюно не стал бы задумываться.
Через час Наполеон Бонапарт с задумчивым и, казалось, недовольным
— Граждане! Республика ждёт от нас подвига, и она дождётся! — командующий начал Военный Совет с пафосных речей.
Впрочем, складывалось впечатление, что этот ещё весьма молодой генерал действительно свято верил в то, о чём говорил. Постепенно, но все генералы начинали проникаться важностью своей миссии, которую ещё час назад начинали считать невозможной. Слишком много обещал командующий, не может так много обещать мужчина, не выполняя хоть части от обещанного.
— Я не стану сегодня приказывать вас арестовать за то, что армия похожа на сброд. Необходимые выводы должны сделать все, второго шанса не дам. Снабжение в ближайшее время улучшится, но ждать большего не приходится. Там, — Наполеон указал куда-то себе за спину. — Заливные луга, где уже проросла трава, там мы найдём и пропитание…
Генералы Массена, Ожеро, Серюрье, все внимали речам пылкого корсиканца. Говорил он много, если большая часть сказанного не окажется пустословием, они ему поверят, а пока… Командующий говорил без вычурных словестных конструкций, понятно для всех. Такие слова проникнут в сердца французских солдат, если только их желудки будут полными.
— Ознакомьтесь с планом кампании! — не терпящим возражения тоном потребовал Наполеон, а Жюно разложил на столе у каждого из генералов по два листа исписанной бумаги.
— Австрийцам ничего не остаётся, как дробить свои силы. Вероятный удар неприятеля будет осуществлён в ближайшее время в направлении реки Вар. Мы же перейдём через Альпы по карнизу приморской горной гряды и войдём в Италию, имея после возможность ударить по тылам и флангам противника, — озвучил план кампании командующий.
Противиться Наполеону никто не стал. Может быть и решились бы, но тут играло большую роль то, начнутся ли в ближайшее время поставки провианта и пороха. Если снабжение наладится, такое обстоятельство будет говорить о том, что Наполеон Бонапарт имеет большую протекцию в Директории. Тогда оспаривать корсиканца всяко себе дороже. Ну и людям, имеющим представление о субординации и подчинении, сложно бунтовать против командования, для этого нужны ещё более весомые причины, чем для гражданских лиц.
Через две недели дивизионный генерал Наполеон Бонапарт уже обращался к солдатам:
— Солдаты! Вы не одеты, вы плохо накормлены, правительство вам многим обязано, но ничего не может вам дать… Я поведу вас в плодороднейшие долины мира. Богатые провинции и огромные города будут в вашей власти… Солдаты Италии! Неужели не
Начинался очередной виток борьбы республики со всей, или почти всей, Европой. Теперь на передний план вышел дивизионный генерал, бывший ещё не так чтобы давно всего капитаном. Смута, а революция была ни чем иным, как ею, часто выдвигает вперёд людей, которым было бы не суждено прорваться на вершину власти в спокойные времена.
Глава 9
Глава 9
Петербург. Зимний дворец.
24 марта 1796 года (Интерлюдия)
Канцлер Российской империи сидел в приёмной императора и делал всё, чтобы только выглядеть невозмутимым. Это было сложно, и потребовался весь опыт прожжённого интригана и дипломата, чтобы присутствующие не видели недоумения, которое захватывало всё нутро Александра Андреевича Безбородко.
А за реакцией канцлера наблюдали многие люди, ожидающие своей очереди в приёмной государя. Тут был и вице-канцлер князь Александр Борисович Куракин, прибыл и Алексей Андреевич Аракчеев с докладом, рядом с ним обосновался…
Безбородко посмотрел на этого деятеля и всё же, лишь уголками губ и некоторой частью своих проступающих морщин, скривился. Поповский сын? Он-то что тут делает? Странная, очень странная персона, появившееся из ниоткуда и всё никак не желающая уходить в никуда. Ну, да ладно, об этом канцлер ещё подумает на досуге, сейчас важнее иное, то, что происходит в кабинете императора Павла Петровича.
Было не разобрать, что именно кричит государь, слишком массивные двери сдерживали звук из императорского кабинета. Возможно различить лишь то, что император перешёл на повышенные тона в разговоре с английским послом.
Сэр Чарльз Уитворд заходил в кабинет к Павлу Петровичу с таким напыщенным видом, словно делал одолжение русскому монарху. И он, это уже очевидно, прогадал. А ведь Безбородко предупреждал английского посла, советовал тому модели поведения с русским императором. Но нет, Уитворд, видите ли, представляет великое государство и не пристало ему перед каким-либо монархом лебезить.
Вся работа пошла насмарку. Безбородко готовил государя к тому, что России нужно более тесно сотрудничать с Великобританией, причём дело касалось не только торговли, но прежде всего внешней политики. Англии нужны были русские штыки на границах с Францией, пока эти границы не слишком отодвинулись от самой республики в сторону интересов Великобритании.
Канцлер, впрочем, не понимал, отчего Уитворд так разнервничался, что Россия не принимает деятельного участия в борьбе с республикой. У французов нет шансов на поле боя. Австрийцы обязательно разгромят республиканцев. Сейчас основное внимание смещается на север итальянских земель, а там австрийцы имеют почти двойное преимущество.
Кроме того, в беседе с канцлером австрийский посол и представитель интересов Габсбургов в Российской империи граф Людвиг фон Кобенцль утверждал, что французы не имеют армии в Италии. Там лишь сброд без какого-либо обеспечения. Стоило верить таким словам австрийского посла, слишком он уверенно говорил. И всё это на фоне чуть ли не голода в самой Франции и недавнего разгрома, даже с участием артиллерии, восставшей части парижан. Откуда у такой Франции будут ресурсы на большую войну?