Старая сказка
Шрифт:
— Где это? — Иван подобрался.
— На выбор: Карелия или Канада, если ты решишься покинуть эту страну. И там, и тут тебя ждёт домик, разные там баньки-сарайки, огородик. Небогато, зато спокойно. Ну? Или тебе дать подумать до завтра?
Все молча смотрели на него, и Иван вдруг заметил, что глаза Тамионы блестят сильнее обычного.
— А что я там делать буду?
Компания за столом разом заулыбалась, будто Иван был маленьким ребёнком, ляпнувшим весёлую и непосредственную детскую глупость.
— Жить, что же ещё. Копать огород,
Улыбка ещё держалась на лице королевы, но прекрасные изумрудные глаза смотрели цепко и печально.
— И пока ты её любишь, лелеешь и холишь с утра до вечера, ничего тебе не грозит. Ну, а если разлюбишь… Жизнь эфемера всё равно есть лишь краткий миг, двум смертям не бывать, одной не миновать — я ничего не забыла?
— Будет сделано, Ваше Величество — старшина Степан Васильевич Довгань даже откозырял — Завтра после обеда пригоним грузовик, аккуратно погрузим и доставим, не беспокойтесь. Разрешите ещё…
— Что ещё, Степан Васильевич? Вы получили новое назначение?
Старшина закашлялся.
— Так что даже два. Меня и в начальники горотдела милиции тянут, и в НКВД — у них же кадры все погорели, а новых с Москвы да и с области нагнать не так скоро… Чего мне делать-то?
Королева Элора была ослепительна, как всегда, но Иван уже различал тонкие оттенки выражений лиц эльфов, и он видел — королева устала, и даже ночь не освежила её. Впрочем, такая ночь…
— Дорогой Степан Васильевич, мне всё равно. Был Василий Степаныч, будет Степан Васильевич — велика ли разница? Но я не советовала бы вам идти в органы НКВД. В милиции вы по крайней мере будете в основном ловить настоящих преступников, а там вас заставят сажать ни в чём не повинных людей — старшина протестующе затряс головой — Заставят, заставят, не сомневайтесь.
Когда старшина откланялся и покинул зал, вновь сиявший позолотой и мрамором, королева обернулась к Ивану.
— Ну, Иван Семёнович, теперь о тебе. Наше обоюдоприятное знакомство подходит к концу. Сейчас у нас всех тут остались кое-какие дела… Так что ты решил? Учти, в Канаде нет НКВД, и жить там тебе будет проще. И русские там есть, эмигранты, и английский язык тебе выучить не так уж сложно, ты не тупой. О документах для тебя и твоей… Маши позаботился господин магистр, да и место такое глухое, что их и не спросят. Лес, озеро, горы… Ну?
Иван помолчал.
— Не стану я покидать свою Родину, Ваше Величество. Вот вы, эльфы, все стремитесь в этот свой Ореол…
— Так то мы. И потом, Советский Союз — не Ореол.
Иван вздохнул.
— Кому как. Мне так много лучше.
Элора рассмеялась так звонко, аж слегка закинула голову — Иван захлопал глазами.
— Решено. Значит, Карелия. Ну что же. Сегодня тебе придётся потерпеть последнюю ночь, уж пожалуйста… Впрочем, Тамиона поможет тебе. Уж не знаю, чего она к тебе так прониклась? Верно подмечено — от ненависти до любви один шаг… И наоборот.
Королева внезапно стала очень серьёзной.
— А завтра на рассвете ты получишь то, что хотел — свою Машу. Ты рад?
Иван твёрдо глянул в огромные изумрудные глаза, глядящие прямо в душу.
— Да.
Глаза наполнились мягким теплом, сквозь который уже пробивался смех.
— А я-то как рада, бесценный ты наш Иван Семёнович. Каждую ночь этот кошмар, а когда всё же заснёшь под утро — товарищ старший сержант мигом учудит чего-нибудь этакое, чтобы явиться затем с букетом свежих извинений и этим восхитительным «я больше не буду»!
Иван смущённо глядел в пол.
— Не сердитесь на меня, Ваше Величество.
— Да я и не сержусь, Ваня — Элора вздохнула — и знаешь, что я тебе скажу: мне будет не хватать твоей уморительной рожицы.
Стены зала сияли полированным мрамором и малахитом, блестела позолота. Иван понимал, что это иллюзия, но ему почему-то было необьяснимо жаль этого иллюзорного великолепия, ещё совсем недавно вызывавшего такое раздражение. К хорошему привыкаешь быстро.
На королеву Элору было просто больно смотреть — так она была хороша, в невиданном доселе бело-голубом, с изумрудным переливом, платье, очень шедшим к её изумрудным глазам. Тамиона щеголяла в том самом алом платье, в котором недавно приняла неравный бой с королевой. Остальные эльфы тоже были нарядней обычного. И на столе сегодня было такое великолепие — глаза разбегались. Иван смотрелся среди этой роскоши инородным телом, но никакого раздражения, тем более злобы он сейчас не испытывал — как умеют, так и живут. Между прочим, и другим неплохо бы научиться.
— Сегодня у нас прощальный ужин, Иван Семёнович. Завтракать нам, похоже, не придётся, а обедать… обедать мы будем уже порознь.
Иван вдруг почувствовал острый приступ ностальгии. Казалось бы, кто они ему, эти эльфы? Бессмертные прекрасные существа из старой буржуйской сказки, далёкие от людей и их повседневных мелких проблем.
Однако друзей не выбирают по группе крови. Друзья возникают из жизни, когда приходится вместе вместе решать какие-то задачи, вместе делить радости и горести… Вместе жить. И этот кусок жизни, этот жаркий июль, как ни крути, они прожили вместе.
— Ваше Величество, могу я попросить у вас прощения?
— За что? — Элора удивлённо округлила глаза — Или это аванс? Киннор, пожалуйста, заберите у него на ночь автомат, может быть, нам удастся предотвратить новый теракт.
Они дружно засмеялись, и Иван засмеялся вместе с ними, непринуждённо и легко.
— И всё-таки я прошу у вас прощения, Ваше Величество. Я ведь взял вас за горло с этим Ключом, я не должен был этого делать. Я был неправ.
Изумрудные глаза смотрели прямо в душу.