Старое платье королевы
Шрифт:
– Я не сдамся, - шепотом произношу я и перехватываю ее руку. Мне не хватит сил растoпить Ее холод своим теплом, но я спасу, кого сумею. Не отдам, как бы Она ни старалась!
Она вдруг улыбается, наклоняется ко мне и целует в лоб, и я вдруг прихожу в себя.
Дамы выводят меня на лестницу. По-прежнему серо и пасмурно. сли Данкир не постарается, у нас ничего не выйдет.
Я иду вниз, шаг за шагом, опустив голову, а вокруг – тишина. Так не должно быть,и я останавливаюсь.
– В Лугре несчастье, – говорю я и знаю,
Лестница кажется бесконечной. Слезы капают на
подол, на гладкие, истертые ногами многих предшественниц ступени – одна, две, дюжина....
Это не слезы, понимаю я, это дождь. Холодный весенний
дождь, который омывает мое лицо, а платье под ним делается... как первоцветы. Я спрашивала потом: графина Эттари видела его лиловым, графиня Ларан – синим, а баронесса Эррен – розовым, а кто-то из свитских – вовсе зеленым, как молодая трава. Но об этом я узнала потом...
Солнце все-таки проглянуло среди туч – Данкир похоже, переоценил свои силы,и это все, на что его хватило. Но радуга все-таки появилась – всего одна на этот раз, но очень яркая.
И тогда я остановилась и сказала так громко, как только могла:
–
Нужны добровольцы – спасать Лугру! Туда уже отправлены войска и медики, но этого мало. Необходимы люди на простые и тяжелые работы: разгребать завалы, строить дома, кашеварить, стирать, смотреть за ранеными – врачей на всех не хватит...
– Где записываться, ваше величество?
– гаркнул кто-то таким басом, что с фонаря с испуганным воплем сорвалась ворона.
– Я каменотес бывший, руки ещё дело помнят!
– Я прачкoй пойду, - добавила крепкая старуха.
– При госпитале в войну служила, всё помню.
Выкрики раздавались один за другим,и я едва сумела вставить:
– Вам заплачено будет, обещаю... Вот! – я сняла с руки драгоценный браслет – солнце ярко вспыхнуло на гранях самоцветов. – Мои дамы...
– Дамы поддержат, – сказала графиня Эттари. – Тем более, вы правы, ваше величество, «королевский крап» уже не в моде. Пускай используют на благие цели.
Я ответила ей благодарной улыбкой и добавила:
– Тогда собирайтесь, кто желает.
– Я тоже желаю! – едва докричался тот паренек, что так и стоял позади моей кареты.
– Я всё умею: шить, стряпать, хоть выгребные ямы копать!
– А сказал – не настоящая... – пробасил каменотес, каким-то образом успевший пробраться поближе. Хотя что ему, с таким ростом и сложением.
– Поди сюда... если ее величество пустит, конечно.
Я кивнула.
– Ну! Парень крепкий – к делу пристроим. А то ишь, залил шары с утра пораньше и несет невесть что...
– он отвесил cмутьяну звонкий щелбан. – Ничего! Проветрится – поумнеет!
– Бери его на поруки, уважаемый,
ним, что угoдно, - сказала я. – Итак... Праздника не будет. Потраченное на приготовления не вернуть, но хотя бы угощения не пропадут, пригодятся людям Лугры. И вот еще: пострадавшие остались не только без крова. У них теперь вообще ничего нет, и даже ваши старые сапоги могут кому-то пригодиться. Сударыня? – я повернулась к Эттари. – Когда отбывает эшелон с материальной помощью?
– Сегодня к вечеру, ваше величество, – быстро сообразила она. Может,и не получится отправить еще один поезд именно этим вечером, но...
– Организуйте пункты приема помощи для пострадавших. Можно мобильные – пускай
курсируют по улицам. Не каждый пойдет через весь город, даже если ему есть, чем поделиться с обездоленными.
– Как вам будет угодно, ваше величество.
– Тогда идемте. У нас много дел. А записываться добровольцами можно прямо здесь, - я указала на подножие лестницы и кивнула свитским. – Поставьте палатку, что ли, и посадите пару писцов. Мне нужны в Лугре все, кто ещё не забыл, как работать руками! Я прибуду туда, как только позволят дела.
Люди уже не гомонили, молчали. Мокли под холодным дождем, провожали мой кортеж взглядами. Хотела бы я знать, о чем они думают...
Вот так, не успев переодеться после церемонии, я вовь окунулась в бездну бюрократии. Кажется, скоро научусь спать, как до – по два-три часа, урывками, пускай даже от этого портится цвет лица.
Новости разнеслись мгновенно,и вот уже предлагают помощь ларидийцы – им до Лугры рукой подать,иссенцы тоже готовы опробовать какие-то свои механизмы, но в это я даже не пытaюсь вникать: сходу точно не получится.
– Химмелиц через две долины от Лугры, - коротко ответил Одо на мой неуклюжий вопрос.
– И там ничего не произошло – так, обычный паводок, смыло пару пастушьих хижин. Наверно, потому, что в Химмелице не строят плотины – незачем. Там нет ни заводов, ни настолько больших поселений, чтобы пришлось отводить туда воду. Да и рек крупных нет.
Я взялась за голову: как уложить туда происходящее?
– Нужно побывать там, – сказала я наконец.
– Обязательно. Но не сию минуту: для начала вам нужно выспаться. Вы похои на умертвие.
– Вы тоже.
– Мне простительно, я уже немолод, а вы едва перешагнули порог совершеннолетия. Поэтому – заканчиваем с бумагами, и
вы немедленно отправляетесь спать. Десяти капель сонного зелья вполне хватит. Вы же не потеряли мой флакон?
У меня снова заалели уши.
– Так и знал, что это вы его стащили, – невозмутимо произнес Одо.
– Только зачем? Оставшимся зельем отравиться насмерть не получится, да вы и не похожи на
бледную страдалицу из рoмана, которая скорее выпьет яд, нежели соединится с нелюбимым. Скорее, вы этого несчастного напоите, и не снотворным, а крысиным ядом...