Старосветские убийцы
Шрифт:
— Под лестницей? — не поверил Петушков.
— Да, под лестницей. Выглянул и посмотрел на меня.
— У нас слуги в доме не ночуют, — напомнил управляющий.
— Даже если кто-то спал — что из того? — спросил Терлецкий Тучина.
— Этот человек мог видеть и того, с кем Шулявский ушел.
— Узнать слугу сможете?
— Темно было, я только глаза и увидел. Надо допросить всех, узнать, кто письмо Маше принес и кто спал под лестницей…
— Угу, как только найдем пропавшую княгиню, сразу этим и займемся, —
— Не понимаю! — с вызовом ответил Тучин. — Я убежал, чтоб честь свою защитить! А вы с Рухновым заладили: признание вины, признание вины…
Терлецкий посмотрел на Александра с недоумением:
— Михаил Ильич молчит.
— Он меня отговорить пытался…
Киросиров, возмущенный тем, что Терлецкий снова оттер его от расследования, подскочил к Рухнову:
— Вы в курсе были? Помогали?
— Что вы, пытался остановить бедного юношу, но он и слушать не стал. Чуть в канаву меня не столкнул!
— Хм, в канаву? — удивился Киросиров. — Значит, в парке встретились? Так, так, так! А вы сами там что делали? Я, помнится, вам спокойной ночи пожелал…
— Понимаете, — пояснил Рухнов после некоторого замешательства, — я уже в постели лежал, когда ко мне в комнату зашел Денис Кондратович. У него появились подозрения, что к убийствам причастен Тоннер. Доктор с Угаровым прошлую ночь спали в одной комнате. Перед сном Илья Андреевич дал Денису снотворное. И мой юный друг решил, что он сделал это с умыслом.
Тоннер посмотрел на Дениса. Лишь два часа назад молодой человек взывал к нему о помощи, а оказывается, подозревал! Угаров постарался взгляд выдержать.
— Чушь какая! — сказал Терлецкий. — Лучше расскажите, зачем вы вышли из дома.
Тоннер, при всей абсурдности, в идее Угарова увидел рациональное зерно. Истинный убийца кому-то действительно помог покрепче заснуть в предыдущую ночь. Неспроста склянки из-под опия по всему дому валяются!
— Мы предположили, что Тоннер захочет сбежать, и я устроил засаду перед домом, — объяснил Рухнов.
— Так, так, так, засаду. И кого вы видели? — быстро спросил Киросиров.
— Всех. Первым вышли вы, Павсикакий Павсикакиевич, вместе с Тоннером, затем генерал, за ним Никодим на заимку пошел, а после, если не ошибаюсь, господин Тучин вышел.
— Еще кто-то был? — спросил Терлецкий.
— Да! — подтвердил Рухнов, краем глаза отметив, что Митя, готовый было юркнуть в приоткрытую дверь кабинета, замер. На принятие решения оставалась доля секунды — сказать или нет? К Растоцкой юный Ромео не бегал, это теперь известно. Неужели замешан в исчезновении княгини? Рухнов решил промолчать, чтобы не вспугнуть.
— Да, господина Рооса!
Митя спокойно скрылся в кабинете, дверь за собой не затворил. Михаил Ильич, сделав вид, что желает пересесть, двинулся к покоям князя. Терлецкий, услышав про Рооса, выронил тучинские рисунки и схватился за сердце:
— Что? Сбежал? Господи…
Тяжело задышавшего Федора Максимовича усадили на диван, Тоннер расстегнул ему фрак.
— Может, он прогуляться выходил, давно вернулся и спит?
— Петушков, миленький, сходите проверьте! — схватился за спасительную идею Терлецкий.
— У меня травки имеются на спирту, от сердечной боли, — предложил Глазьев.
— Давайте, — распорядился Тоннер.
Терлецкий закрыл рукой глаза.
— Почему же сбежал?
— Шпион потому что! — пояснил Веригин. — Заметили, как вокруг меня вертелся и каждое слово записывал?
— Павел Павлович, от России до Америки, как до луны, — высказал свои сомнения Тоннер. — Какие шпионы?
— Не скажите, доктор, не скажите! По-вашему, Россия — великая держава?
Тоннер кивнул: «огромный» и «великий» он всегда считал синонимами.
— А расширить свои владения не может, — продолжил Веригин. — Почему, спрашивается? Враги не дают, англичане. Мы турок давно бы в Средиземном море утопили и над Царьградом Андреевский флаг водрузили — так не дают британцы! До чего дошли, нехристям помогают, только чтоб нам нагадить. А ведь под турками и Балканы стонут, и братья-болгары. Ничего, соберемся с силами и выбьем их отовсюду. А потом на восток пойдем и там станем англичан бить! В Индию! Вы на карту взгляните — кто к индусам ближе: мы или Британия? То-то. Сам Бог велел в Индийском океане сапоги мыть. И Китай у нас под боком. Дикая, но богатая страна — опять же, на нее Англия зарится. Фигу им! Нашим будет!
— Но Америка-то при чем? — воскликнул Тоннер.
— А Америку мы уже осваиваем. Аляска, Алеутовы острова, Калифорния — все это наше. И всюду англичане мешают, мы им как кость в горле.
Петушков спустился со второго этажа. Комната Рооса оказалась пуста.
— Выпейте, Федор Максимович. — Глазьев поднес Терлецкому настойку.
Терлецкий хлопнул рюмашку и выпучил глаза:
— Ух, забористо! И что мне теперь делать?
— Что делать? — переспросил генерал (в глубине души он был рад, что не один сегодня опростоволосился). — Солдат звать, леса прочесывать. Как поймаем — сразу в Сибирь. И вас, Федор Максимович, с ним! Как всегда, переводчиком!
— В Сибирь? — начал хватать воздух ртом Терлецкий.
— А вы думали, вам орден дадут?
Федор Максимович уже и говорить не мог, только знаками показал, чтобы еще настойки плеснули.
— Могут, конечно, просто разжаловать, — продолжал издеваться Веригин. — На пенсию в любом случае не рассчитывайте. Деревенька-то есть?
— Маленькая, — чуть не плача, ответил Терлецкий.
— Значит, с голоду не помрете!
Со стула привстал Сочин. Холодные полотенца помогли снять отек возле глаза, и он решил поехать домой.