Старшая школа Йокай

Кемпф Станислав

— Ыыыыыы! Маааасло!

За ним шла сковородка без ручки. Ее транспарант был украшен кандзи «сила».

— Ыыыыыыыы! Венчиииик!

А вот и ручка от сковородки. Предсказуемо, на плакате присутствовал кандзи «ручка».

— Ыыыыыы!

Пучок зеленого лука, армия бумажных полотенец, стол с плитой, разлитая омлетная масса и яичная скорлупка — все от меня чего-то хотели, все ползли в моем направлении и тянули ко мне транспаранты.

В зомби нет для нашего рода ничего удивительного. Растения-монстры-зомби — уже необычнее, но и такое бывает. Одержимым предметам домашнего обихода посвящена

отдельная секция библиотеки.

Я привычно потянулся к окружающей мане, и тут что-то пошло не так. Мир не поддавался моей воле. Пока я находился в удивленном недоумении, волна монстров подступила совсем близко, после чего погребла меня в своей массе всего, что имело отношение к готовке и чтению.

Я же сейчас сдохну… сожранный циничным японским кабачком. И вот тут мне стало страшно.

Я заорал и все-таки проснулся.

Глава 4

Что ж, до будильника сорок пять минут, а заснуть с таким фоном точно не получится. Сегодня буду промаринован ещё лучше, чем обычно: жара плюс недосып вместе куда эффективнее, чем по отдельности.

В голове со вчерашнего дня трепыхалась какая-то мысль, на которую меня натолкнуло увиденное при просмотре клубов. Руновязи. Познаниями в рунических футарках я владел на достойном уровне. Если связать символы в нужном порядке, можно увидеть эффект на окружающей действительности. Осталось понять, что и как лучше нарисовать, а главное — зачем. Использовать руны, чтобы компенсировать недосып — это глушить тараканов ядерной бомбой. Усатые падлы все равно выживут. Соберись, Константин Кощеевич. Мертвые не знают усталости.

Утренние занятия порадовали: человеческая психология (одна штука) и йокайская психология (две штуки) подряд. Из них я вынес главное: во-первых, пора читать учебники. Во-вторых, подготовка к будущей жизни здесь суровая. Нужно не только знать особенности психики, которая должна оставаться устойчивой при переходе от дел семейных к делам общественным, но также и представлять, чего ожидать от людей, моральная устойчивость которых тоже далека от идеальной. Особенно учитывая, сколько стоит час работы специалиста по психотерапии. Они здесь получают как очень дорогие продажные женщины, даром что поголовно мужчины. Эх, до чего же у нас проще: пришел домой, с близкими поговорил, с другом стопку-другую хлопнул, в баню сходил — и вот уже сидишь довольный после парилки, и никаких терзаний. Места до чертиков, душе есть где развернуться. А здесь всё понатыкано как иглы в ежике, дома сплошными линиями, небоскребы гнездами по всему городу, скверик найти и то редкость, на работе задержаться милое дело, и никакой тебе бани по первому желанию, крутись в добыче своего кусочка хлеба, а отдохнешь, когда сакура зацветет и можно будет легитимно сидеть под деревом и делать вид, что любуешься. Фух. Неудивительно, что все, кто такой подход не разделяет, носят гордое звание «гайдзин».

Я сидел и был по уши в мыслях о бренности сущего, разглядывая скудный обед (кусочек макрели, рис, вездесущий салат и очередной загадочный суп). Впрочем, передо мной выросла Ичика, и я понял, что грустить придется вечером, потому что для меня нашлось какое-то дело.

— Константин-кун, я знаю, что ты очень быстро

ешь.

Я начал оперативно заглатывать суп, чтобы услышать дальнейшую мысль. С колобками справлюсь позже, они из сумки пока не сбегают.

— Не хочешь заглянуть в клуб кэндо? У нас сегодня по плану серия коротких спаррингов. Поспорим, ты такого никогда не видел?

Я кивнул.

Ичика была права, такого я не видел. Кэндо не было для меня принципиально новым искусством, я имел представление и о механике боя, и об истории, и о философии. Синай чем-то смахивал на косточку, а одоспешенный воин — на типичного самурая с картинок.

Но здешнее кэндо… На спарринге противники настолько концентрировались, что с них порой слетала визуальная маскировка. Лица удлинялись, призрачные хвосты бодро торчали из-под хакама, когти грозили пропороть перчатки котэ. Многие обращались с двумя синаями так, будто в запасе имели еще несколько пар рук. Молниеносные движения, запах пота и дробленого бамбука. И вертикальные зрачки, посверкивающие из-под защитных сеток.

— Константин-кун, а ты владеешь фехтованием? — невысокий парень снял шлем и оказался Казухиро Куродой, одним из моих одноклассников, торчавшим за задней партой и особо при мне не блиставшим ничем, кроме бледной наружности. Держа шлем под мышкой, он выжидательно и немного задиристо, что ли, смотрел на мою реакцию.

И понесло же меня сюда.

— Да, я владею, Курода-кун. Ты хочешь посмотреть?

— Я бы встал с тобой в спарринг, но для начала тебя бы одеть.

Я согласился, и мне помогли облачиться в тренировочное.

На мой рост достали самый крупный костюм, который повис на мне как на вешалке. Хакама отчетливо поддернулись над щиколотками, а перчатки были неприлично коротки. Ну да ладно. Я оценивал противника. Казухиро выглядит достаточно вертким и опытным кэндоком. Форма на нем как влитая (с детства они ее учатся носить, что ли?). Скорее всего, сшита на заказ. Он уверен в себе, спокоен, в руке один синай. Вряд ли он силен, скорее вынослив и быстр.

Мы встали на площадке. Я выдохнул и, вспоминая философию боевых искусств, начал с главного.

Кэндо начинается «рей» и заканчивается «рей».

Поклон, основа любой тренировки и любого спарринга.

«Рей», первый шаг. Я поклонился противнику, он — мне.

Потом «рей» — это этикет. Практикуя кэндо, каждый должен наизусть знать свод неукоснительно соблюдаемых правил и обычаев.

А главное, «рей» — это благодарность и проявление уважения к тому, с кем ты скрещиваешь клинок. А также к оружию и владению собой как с твоей стороны, так и со стороны противника.

На самом деле всё как у нас.

Казухиро был хорошим партнером для спарринга. Четкость ударов, правильность парирования, гладкие и ровные шаги. Тело расслаблено только там, где это нужно, и движения не напряжены. Дыхание ровное, аура спокойная. Немного азарта разве что.

И я был неплох. Противник не ожидал от меня легких движений и ловкости. Удары разрешенные, без финтов, хорошо отработанные. Парирования и блоки ровно той частью синая, которой это разрешено. Моя европейская стойка оказалась не такой уж неудачной, и скоро оба обменивались ударами, как будто стояли в парной тренировке не впервые.