Старше
Шрифт:
Когда я заметил его в угловой кабинке, потягивающего янтарную жидкость из бокала со льдом, я протиснулся через группу смеющихся девушек и направился к брату.
Он встретился со мной взглядом прежде, чем стакан коснулся его губ. Широкая улыбка, полная узнавания и озорства, расплылась по лицу.
— Рид, — поприветствовал он, откинувшись в кабинке. — Давно не виделись, старший брат.
Моя улыбка была не такой яркой, но я тоже был рад его видеть.
— Привет. — Я опустился на сиденье напротив него. —
— Целых два дня трезвости. — Он усмехнулся, подняв бокал.
— Блестящее достижение.
— Как поживает герой?
Рэдли подвинул через стол второй бокал, наполненный пивом. Уставившись на пену, я обхватил запотевший бокал рукой.
Я не считал себя героем.
У меня была работа, и я хорошо с ней справлялся. В моем мире настоящими героями были люди, с которыми я сталкивался каждый день, — выжившие. Те, кто боролся и преодолевал все самое худшее, что преподносила им жизнь.
— С работой все хорошо. Занимает меня и приносит удовлетворение.
Рэдли выдал свою фирменную улыбку, от которой его глаза всегда сверкали нефритом и весельем.
— Я горжусь тобой, знаешь ли. Но не удивлен. — Он провел подушечкой большого пальца по темной щетине, украшавшей его верхнюю губу. — Ты всегда был таким. Делал значимые вещи, менял жизни.
— Я не святой. — Я сделал глоток пива. — Даже близко нет.
— По сравнению со мной, ты — носящий нимб отпрыск матери Терезы.
— Это совсем не сложно.
Он рассмеялся.
— Да. Похоже, я где-то свернул не туда и попал прямо в ад. — Взяв в руки бокал с виски, он покрутил его в руках и опустил глаза. — Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Нет. — Я покачал головой. — Счастлив в одиночестве.
— Значит, просто трахаешься и сбегаешь? Старший брат Джея сказал мне, что не так давно тебя поймали с блондинкой в его спальне. Сказал, что она была чертовски сексуальная и у нее ноги бесконечной длины.
Господи.
Меньше всего я хотел, чтобы об этом ходили слухи.
Чертовы маленькие города.
Закрыв глаза, я провел рукой по губам и вздохнул.
— Ей было семнадцать. Джей и его брат — идиоты.
Он пожал плечами, как будто это ничего не значило.
— Тебе за это ничего не будет. Возраст согласия — семнадцать лет, — сказал Рэдли, делая глоток и усмехаясь. — Старый добрый Иллинойс. Ты не можешь купить фейерверк, но можешь трахнуть семнадцатилетнюю.
Мои глаза снова открылись, и я бросил на него жесткий взгляд.
— Твоей племяннице семнадцать. Повтори это еще раз.
Он не повторил.
Состроив кислую мину, он вернулся к своему виски.
Возраст согласия не имел значения. Галлее было восемнадцать, так что по закону я мог за ней ухаживать.
Но морально?
У меня была дочь всего на год младше, и я никак не мог с этим справиться.
Разговор потек
Прошел час, и меня настигла усталость. Расплатившись за выпивку, мы вышли из бара и задержались на тротуаре, пока Рэд затягивался сигаретой.
Я взглянул на часы. Переступил с ноги на ногу. Подумал о том, как заберусь в постель и просплю двенадцать часов. А может, и вдвое больше.
И тут до меня донесся знакомый мягкий смех, прервавший мое прощание. Я замер, отвернулся от брата и посмотрел вдоль тротуара в сторону соседнего здания.
Сердце замерло.
Я нахмурился, заметив копну светло-медовых волос, перекинутых через плечо.
Рэдли проследил за моим взглядом.
— М-м-м. Я тоже ее заметил. — Он прищелкнул языком. — Сексуальная.
— Я знаю ее.
— Везучий ублюдок.
Я метнул свирепый взгляд в его сторону, мои мускулы напряглись, а грудь сжалась.
— Она одна из подруг Тары.
Он прищурился.
— Она не выглядит ровесницей Тары.
— Да. — Я немного понаблюдал за ней. Ее заслоняли несколько групп людей и незнакомый мне парень с грязными светлыми волосами длиной до плеч и квадратной челюстью. Он возвышался над ней, пока она стояла с одноразовой камерой в руках, прислонившись спиной к кирпичному фасаду мексиканской забегаловки по соседству.
Она щелкала маленьким фотоаппаратом, закусив губу и переминаясь с одной ноги на шпильке на другую. Я хорошо разбирался в языке тела, регулярно используя его в качестве ориентира для своих клиентов, и инстинкт подсказывал мне, что ей не по себе. Напряженные плечи, настороженный взгляд. Суетливая и беспокойная. Парень придвинулся, упершись массивной рукой в стену позади нее, словно загоняя ее в клетку.
Еще один сдавленный смешок вырвался из ее рта, когда она отвернула голову в сторону и сильнее прижалась к стене, словно пытаясь стать частью каменной кладки.
После предыдущего инцидента я не решался вмешиваться и снова ставить ее в неловкое положение. Она была взрослой. Они были на людях.
С ней все было в порядке.
Сглотнув, я вернул внимание к брату, который рассказывал о недавнем возвращении домой одного из своих военных приятелей. Но я почти не слышал его, мои чувства были сосредоточены на Галлее в нескольких футах от меня. Мой взгляд то и дело устремлялся в ее сторону, проверяя, все ли с ней в порядке. Одетая в черную кожу и освещенная желтым светом фонарей, она медленно отодвинулась от парня и нырнула под его руку.