Старше
Шрифт:
У меня не было таких эмоций.
Мое детство было наполнено фейерверками, но не такими красивыми. Вместо ярких вспышек в ночном небе, в моих наполненных слезами глазах вспыхивали звезды от резких ударов кожаного ремня по спине. Это были искры неуверенности и страха, которые до сих пор определяли меня. Взрывы были эхом громких голосов и жестоких слов, которые рисовали совсем другие картины, те, что оставили болезненные следы на холсте моих воспоминаний.
Но я все равно заставила себя улыбнуться.
— Да, это здорово.
—
— Ты идешь? — Уитни повернулась к Таре. — Уже поздно.
— Да ладно, мам, мне уже почти восемнадцать. Что может случиться?
— Хочешь, я составлю список?
Тара хмыкнула.
— Я попрошу Джоша забрать нас.
— Я останусь дома, — сказала я ей, снова натягивая на лицо слабую улыбку. — Развлекайся. Фотографируй.
— Ты же знаешь, что у меня это плохо получается, Галс. Каждый раз, когда я пытаюсь сделать снимок, получается странное, размытое пятно, которое не сойдет даже за абстрактное искусство.
Я усмехнулась.
— Это потому, что ты не можешь перестать двигаться. Тебе нужно сосредоточиться на моменте.
— Следующий момент всегда лучше, чем тот, в котором я нахожусь.
И снова я не могла с этим согласиться.
Когда ты не знаешь, что принесет тебе следующий момент, то, как правило, начинаешь ценить то хорошее, что у тебя есть.
Уитни вздохнула, собрала волосы в хвост и закрепила его фиолетовой резинкой.
— Ты позвонишь мне, когда приедешь?
— На пляже нет телефонов, мама.
— Тогда напиши мне. Я просто хочу знать, что ты в безопасности.
— Да-да, обязательно. — Тара повернулась ко мне. — Ты уверена, что хочешь остаться дома?
— Уверена. — Мне нужно было еще кое-что сделать сегодня вечером.
— Оки-доки. Я, наверное, останусь на ночь у Аманды.
— Обязательно отметься, — крикнула Уитни, когда Тара, помахав на прощание, направилась прочь.
— Не могу дождаться завтрашнего ужина с папой. — Остановившись у двери во внутренний дворик, она бросила взгляд на мать. — Но я лягу спать пораньше, чтобы вы могли побыть наедине.
Уитни покраснела, и Тара скрылась в доме.
Я спряталась за стаканом с лимонадом, пытаясь скрыть свои вспыхнувшие щеки.
Смущенно рассмеявшись, Уитни опустилась в кресло, в котором сидела Тара.
— Прости. Она вбила себе в голову, что мы с ее отцом собираемся воссоединиться или что-то в этом роде.
Потягивая лимонад, я чуть не подавилась кубиком льда.
— Правда? — пискнула я.
— Нет. Этот корабль уплыл.
— Почему?
— Долго рассказывать. Я облажалась. — Что-то мелькнуло на ее лице. Что-то похожее на печаль. — А потом я его потеряла.
— Потерянные вещи не обязательно должны оставаться потерянными навсегда. Их можно найти. — Мне хотелось в это верить. А может, я просто хотела верить, что меня можно найти.
— Иногда так и есть. Но я предала его доверие. А когда ты теряешь
У меня внутри все сжалось.
— Сожаление — это тяжелое бремя.
— Да, — пробормотала она, ее взгляд был отрешенным. — И самое страшное — осознавать, что единственный человек, который может снять это бремя, — это тот, кого ты потерял.
Я почти почувствовала вкус дыма, то самое горькое послевкусие, которое было в ее словах.
— Что произошло?
Хотя за последние несколько месяцев я сблизилась с матерью Тары, раньше мы не заходили на эту опасную территорию. Тара намекала, что хочет, чтобы ее родители помирились, но я не хотела лезть не в свое дело. К тому же это приносило боль. Больно было осознавать, что у меня есть эти глупые, тайные чувства к мужчине вдвое старше меня.
С которым, как отчаянно желала моя лучшая подруга, ее мать должна восстановить отношения.
Я чувствовала себя предательницей.
Человеком, наносящим удар в спину.
Тара и ее мама приютили меня, подарили мне безопасность, любовь и семью, и вот я здесь, тоскую по единственному мужчине в мире, которого не должна желать.
Уитни провела пальцами по своим волосам, собранным в хвост, и откинулась на спинку садового кресла.
— Если я расскажу тебе, ты подумаешь, что я ужасный человек.
Не хуже, чем я.
— Я бы никогда так не подумала. — Я сглотнула. — Ты для меня как мать.
Она тепло улыбнулась, ее карие глаза блестели в свете звезд. А потом ее улыбка сползла, сменившись остатками сожаления.
— Я переспала с его братом.
У меня открылся рот.
— О.
— Да. — Она сжала губы в тонкую линию и медленно кивнула. — Я была молода и глупа. Это, конечно, не оправдание, и я была старше, чем вы с Тарой сейчас, но я определенно была идиоткой. Я была очень похожа на Тару, считая, что лучшие моменты еще впереди. Я не ценила то, что у меня уже было.
— Это… — Я вздохнула, отставляя пустой бокал. — Я сожалею.
— Не стоит. Я усвоила этот урок на горьком опыте. — Она посмотрела на меня. — По-моему, это единственный способ по-настоящему что-то понять, верно? Это должно быть больно.
— У тебя… все еще есть чувства к нему? — Я не была уверена, что хочу знать ответ, но мое любопытное сердце украло мой голос.
Она задумалась над вопросом, но покачала головой.
— Я всегда буду что-то чувствовать к нему. Он отец Тары, и он хороший мужчина. Достойный. Но, как я уже сказала, этот корабль уплыл. — Она тихо рассмеялась, сморщив нос, отчего ее веснушки ожили. — На самом деле, этот корабль затонул. Затоплен на дне океана. Нам лучше жить отдельно.