Старший брат царя. Книги 3 и 4
Шрифт:
Для многих такая гонка была впервые, и кое-кто, сойдя с седла, валился с ног. Неждан не повалился, но потом признался, что еле-еле добрался в избе до скамьи.
На следующее утро, как только рассвело, Клим решил проверить как оставили ночью коней уставшие всадники. Но Медведь, оказывается, поднялся раньше — он на дворе уже гонял нерадивых.
Постоялый двор назывался Праздничным, заполнялся он обычно в ярмарочные дни. В нём имелось всё для внутреннего обихода: две пятистенные избы да ещё небольшая пристройка для почётных гостей, баня, сараи, склады, конюшня
Медведь вошёл, перекрестился, и просторная светёлка сузилась — этому человеку было свободно только в чистом поле! Клим предложил ему сесть, а Гульке кивнул головой, и тот выскочил за дверь.
— Савва, ты согласен, что мы много съели вместе хлеба и соли, чтобы доверять друг другу? — Медведь кивнул согласно, переводя взгляд с Клима на Неждана, который молча сидел, скрестив руки на груди. Клим продолжал: — Так вот, ты должен знать, зачем мы тут и что нас может ожидать. Тебе известно: государь наложил опалу на новгородцев. Полагаем, такой же гнев он положит и на псковитян. Говорят, что главная вина их — они льнут к литовцам. Однако ж мы виним сатану в образе человека! Он прельщает многих и отправляет их на плаху...
— Ты про Изверга? — уточнил Медведь.
— Значит, ты слыхал про него? Ладно. А вот мы хотим поймать его.
— Стукаться мне со многими приходилось, а вот с сатаной ни разу! Померимся!
— Значит — согласен. Другого не ждал. Десятникам намекни, что придётся драться насмерть. Однако Бог милостив к смелым, да и дело наше правое. И последнее. — Клим поднял тряпицу на столе, под ней две калиты кожаных. Клим указал на ту, которая увесистее. — Здесь по полтине серебра на воя и по рублю на десятника. А эта вот — тебе.
Савва принялся благодарить, Неждан остановил его:
— Погоди. Благодарить станем друг дружку после дела. А сейчас скажи: всем доверяешь?
— Всем! — не задумываясь, ответил Медведь.
— Поживём, увидим.
Клим распорядился:
— Отбери два десятка самых-самых. Поведёшь сам, быть готовым сей ночью. Остальным назначь старшего.
— Десятник Кирилл Драчун всегда за меня.
— А что Драчун, ничего?.. Строго предупреди — днём ни одного воя на улице. Я сказал хозяину — корм сам обеспечит. Начнут твои баловать — наказывать.
Медведь ушёл довольный. Неждан не сменил позы, Клим сел рядом. Тот подвёл итог:
— Савва с нами. Будем действовать.
— А может, всё ж поехать к игумену Корнилию? — спросил Клим.
— Ладно, положим, приехал. Он тебя благословил. Ты ему о вражеском обличии Изверга. Притом ты не видел его, не знаешь, кто воистину этот самозванец. А игумен беседовал с ним, в чём-то заверили друг друга. Видать, этот самый Изверг мужик не промах, уговаривать умеет. И Корнилий тебе не поверит!
— А я ему открою сокровенную тайну, на кресте поклянусь!
— Вот тут, конечно, он напугается! За один раз два прикосновения к великой тайне! Он, думаю, не дурак и в
— Возможно... Тогда пойдём прямо к воеводе и скажем: вот тебе вражина, поди и возьми его.
— Не знаю... Воевода — мужик умный и правильный. Тебя заберёт обязательно, может, и Изверга, если тебе поверит. И обоих к государю... Подождём до вечера, повидаю своих и тогда...
После обеда Неждан с Егоркой в возке хозяина постоялого двора покатил во Псков. За ним на некотором удалении полдесятка воев. Здесь, как и в Старой Руссе, местные жители, увидав воинов, поспешно сворачивали за угол или ныряли в первую попавшуюся калитку, не обращая внимания на собак.
У Неждана состоялись три встречи: в Кроме с подьячим, на Торговой площади с купцом, который проводил Неждана до возка. А на паперти уединённой церкви на погосте к Неждану приковыляли два нищих на костылях. Правда, после того, как Неждан их щедро наградил, они, забыв про костыли, поспешно разошлись в разные стороны.
На постоялом дворе Неждан сбросил шубу, испил квасу и, когда догадливый Егорка закрыл за собой дверь, выложил перед Климом свой улов:
— Изверг колесит вокруг Пскова, две ночи подряд в одном месте не ночует. Воевода князь Токмаков вызнал об этом и решил его накрыть. И вдруг приказание: всё псковское войско спешно отправить в Вышний Волочок. Осталось теперь у князя всего полсотня стрельцов, еле-еле от воров отбивается, не до ловли сатаны.
— Думаешь, с умыслом приказание?
— Это уж как знаешь, так и понимай. Ещё: игумен Корнилий находится во Пскове. Он требует от псковского синклита взять под защиту Изверга...
— Что, ему опала на Новгород не в счёт?
— Он уверяет, мол, государь поймёт необходимость учесть величие церкви. Да и не верит он в пролившуюся кровь. Поклёп, мол, на государя.
— Ужас какой! Действительно поддался прелести сатаны! Ну а сильные мира сего следуют призыву Корнилия?
— Синклит согласился послать своих доверенных навстречу. И ещё непроверенный слух: из-под Новгорода вышел или выходит отряд опричников, чтобы накрыть эту встречу.
— Когда и где встреча?
— Пока не знаю. Полагаю, встреча состоится вблизи Новгородского шляха завтра. Людей послал. И нам надобно близко быть... Теперь, Клим Акимыч, о нашем деянии. Хочешь — не хочешь, а выходит — переходим дорогу государю! Мешаем его делу. Государь в такие игры играть не любит. Ему, разумеется, станет известен начальный воин одноглазый с белым чубом, и прикажет из-под земли достать его. Потому старшим в этом деле буду я.
— А ты что, заговорённый? Тебя не найдут?
— Да вроде. На мне твоих примет нету. Да и многие меня тут знают как атамана Тараса. Опять же таких атаманов Тарасов тут трое. Со мной людишек человек сто придёт. А какой-то воевода одноглазый тут случайно оказался, ехал он с малым отрядом в Печорский монастырь. Наткнулись и вместе взяли Изверга. А может, о тебе и вообще разговора не будет.