Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)
Шрифт:
Я взялась за следующий бокал. Всего их у меня было восемь. Каждый с трещинами и сколами — портить не жалко: все равно пошли бы на выброс, а так еще послужат.
Пока я рисовала елки да снежинки, окно кухни заслонил знакомый голубой глаз с вытянутым зрачком. Пригнув голову к земле, дракон заглядывал в дом — пытался рассмотреть, чем я занимаюсь. Потоптавшись под одним окном, ящер перешел к другому, видимо, решив, что там обзор лучше. Сначала за стеклом мелькнула снежная лапа, и тут же ее заменила белая любопытная
Интересно тебе, крылатый? Спорим, смогу тебя удивить?
Разукрасив все восемь бокалов и высушив краску с помощью магии, я на каждой стеклянной ножке завязала тугим узлом яркую цветную ленточку, а затем аккуратно уложила результаты своего труда в корзину. Туда же побросала конфеты, завернутые в желтую и красную бумагу. Сверху укрыла все бусами из баранок.
— Ну пойдем, — сказала я птице, кутаясь в меховое манто.
— Куда пойдем?
— Украшать елку.
— Зачем?
— Праздник скоро.
— Какой еще праздник? — недоумевала моя помощница.
— Новый год.
— Разве это праздник? Ты хочешь нацепить все эти побрякушки на дерево? Что за глупость! — птица вылетела в открытую дверь.
Под моими сапожками заскрипел снег. Заметив, что я покинула дом, дракон повис у меня на хвосте, и наша разношерстная компания устремилась к елке, одиноко скучающей посреди двора.
— Это самодельные елочные игрушки, — сказала я, когда любознательный ящер сунул морду в мою корзину. Дракон чуть склонил рогатую голову набок, и я с удивлением обнаружила, что понимаю этот звериный язык жестов: таким образом снежный исполин выражал недоумение.
— Будем вешать на ветки. Эх, неудобно. Елка слишком заснежена.
Фыркнув, дракон ухватил дерево за верхушку и легонько потряс из стороны в сторону: сверху на меня обрушилась снежная лавина. Зеленые веточки избавились от белой шубки.
Довольный своей помощью ящер выгнул шею и… поиграл бровями. Он поиграл бровями! Ничего себе, какая богатая мимика у этого снеговика!
— Молодец, — похвалила я зубастого красавца, жадного до лести. — А теперь подними меня вон к тем веткам.
Лапа, размером с ковш бульдозера, опустилась к моим ногам. Я охотно взошла на борт и для надежности обняла один из когтистых пальцев. Дракон осторожно поднял меня на нужную высоту. Под его внимательным взглядом я привязала к еловой ветке один из раскрашенных бокалов.
— Ну как тебе?
Мой помощник издал отрывистый горловой звук. Его огромные ноздри раздулись, выпустив в воздух голубой дымок.
— Теперь давай туда меня, — я указала пальцем влево, и дракон беспрекословно подчинился моей команде.
Весь следующий час мы наряжали елку: я занималась бокалами и развешивала бусы из баранок, а Лунет привязывала к хвойным лапкам яркие конфеты. Это было весело и радостно. В груди теплело, внутри просыпалось ощущение детства и праздника.
Дракон одобрительно фыркал, рассматривая то, что получилось. Иногда сам подсказывал, куда пристроить очередное украшение: тыкал в нужное место когтистым пальцем.
— Как здорово! — щебетала Лунет, перелетая с ветки на ветку. Ей тоже нравилось наше занятие.
В какой-то момент рядом с этими необычными существами я почувствовала себя в кругу семьи. Для тех, кто не понаслышке знаком с одиночеством, это ощущение домашнего уюта бесценно.
Незаметно за веселой возней сгустились сумерки.
— Жаль, нет гирлянды, — вздохнула я.
— Что такое гирлянда? — спросила птица.
— Это много-много крошечных ламп на елке.
— Легко!
Длинный светящийся хвост полоснул в воздухе — и колючую крону усыпали перышки, горящие в полумраке огоньками свечей. От красоты, открывшейся моим глазам, захватило дух.
* * *
Ложиться спать было рано, а сидеть в своей комнате — неинтересно, пусть я и убрала ее с помощью Лунет, птичьей магии и своих собственных усилий.
Еще вчера оконные стекла были покрыты разводами грязи и с трудом пропускали дневной свет, а сегодня казалось, что в оконном проеме стекол нет вовсе — настолько они стали прозрачными. Раньше, когда я проводила пальцем по изголовью кровати, на подушечке оставался серый примятый пух. На мебели лежал толстый слой пыли, липкой и въевшейся. Я отмыла каждую поверхность. Все засияло от чистоты. Избавившись от налета пыли, шкафы и тумбы заиграли сочными коричневыми оттенками дерева. Комната больше не выглядела тусклой и мрачной.
Старое постельное белье я выкинула. Лунет купила мне новое — свежее, пышное, пахнущее цветами. Для аромата в одеяло был завернут бумажный пакетик с засушенными лепестками и травами. Засыпать в такой постели было удовольствием.
Но спать пока не хотелось, и, вооружившись свечой, я снова отправилась изучать замок таинственного графа. В этот раз на очереди был третий этаж.
Время шло. Я осматривала комнату за комнатой, пока не наткнулась на запертую дверь. Двери остальных спален были распахнуты, а эта единственная — закрыта на ключ.
Любопытство тут же подняло голову. Я припала к замочной скважине, но разглядела лишь темноту.
— Лунет, — тихо позвала я, зная, что птица меня услышит.
И тут же за спиной прозвенел капризный голосок:
— Чего тебе, Мэри?
— Что это за комната? Чья она? Наверное, за этой дверью что-то особенное, раз ее заперли.
В коридоре повисла тишина. Молчание затянулось, и вскоре я догадалась, что моя волшебная помощница исчезла. Ушла и от меня, и от ответа.
Заинтригованная еще больше, я снова подергала за дверную ручку. Без толку.