Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника
Шрифт:
Принц жуанвильский не потерял присутствия духа. Он остановил знаком руки порывистый жест своих товарищей.
– Успокойтесь, господа, – сказал он, обращаясь к ним, – я здесь под высшею протекциею, нежели та, которую могли бы мне доставить ваши шпаги. Меня защищает честь султана и имя Франции.
– Вы совершенно правы, принц, – сказал турок, поглаживая обложенную драгоценными камнями рукоять дамасской сабли, – ибо на французскую шпагу отвечала бы мусульманская сабля: им уже не раз приходилось встречаться на этом месте. Но не относись ни к чести султана, ни взывай к имени Франции. Не помогло бы тебе ни то, ни другое. Помни, что то не в Египте у Мегмета-Али, которым помыкает Франция. Честь – это праздное слово наряду с Кораном. Но сам Коран защищает принца. Ты в дому Аллаха, а Магомет пророк его, принимал тебя, как своего гостя. – И по данному знаку отворились врата мечети.
Вероятно, что анекдот этот или придуман весь, или приукрашен наполовину мусульманскою похвальбою; передаю его, как слышал от одного из иерусалимских мусульман; но что посещение христианами мечети Ель-Сакраг не нравится ее стражам, это не подлежит никакому сомнению. Я имел редкий случай побывать в мечети во время посещения ее нашим Великим Князем Константином Николаевичем в 1859 году. С ним проникли в заветное святилище мусульман не только все русские богомольцы, но едва ли не все христианское население города и даже жиды. Это последнее обстоятельство очень оскорбило правоверных.
Однако и теперь мечеть Омара можно видеть удобно издали с Елеонской горы, а вблизи с верхней террасы здания, стоящего на том месте, где был прежде дворец Пилата. В этом здании ныне казармы турецкой пехоты и квартира командира турецкого гарнизона в Ель-Кодсе. В нашу бытность должность эту занимал полковник, который был в плену в России, будучи взят под Карсом, и потому знает несколько русских обыденных фраз; от него наши богомольцы легко могут получить дозволение входа на террасу через посредство драгомана консульства или миссии. Вот что вы увидите оттуда: Ель-Сакраг стоит на обширной площади, имеющей около 500 шагов в квадрате. Двенадцать портиков, в разных и неравных расстояниях поставленных, ведут к мечети. Портики эти состоят из нескольких аркад, и на них иногда другой ряд колонн. Мечеть занимает самую средину площади и стоит на возвышении, вымощенном мраморными плитами, на которое со всех четырех сторон вступают по восьми мраморным же ступеням. Обок мечети систерна или водоем, служащий мусульманам для их законных омовений перед молитвою. Несколько вековых деревьев, кипарисов и маслин, местами разбросаны между портиков, – вот общие черты этого малодоступного для христиан места. Форма самой мечети восьмигранная, с трибуном или фонарем, тоже восьмигранным, имеющим по одному окну в каждой грани; она накрыта куполом, который прежде был из позлащенной меди, а теперь оловянный. Легкий минарет, оканчивающийся полумесяцем, как бы стремится в высоту. Каждая из восьми стен мечети имеет 32 шага, вышина же всего здания около 90 футов. Стены извне обложены мраморными разноцветными плитами, которые украшены арабесками и позолоченными стихами из Корана. Издали все цвета сливаются в один и все здание представляется окрашенным в темно-голубой цвет. Двери с северной стороны украшены портиком из восьми мраморных колонн; в три другие входят прямо с верхней площадки. Эта мечеть по легкости и изяществу своей архитектуры несомненно принадлежит к лучшим остаткам арабской архитектуры. Вся верхняя платформа (на которой стоит мечеть и на которую всходят со всех сторон по крыльцам о восьми ступенях) выложена блестящим мраморным полом, который в лучах полуденного солнца отливает каким-то фантастическим блеском и бросает особый отсвет на небесно-голубой цвет мечети.
Издревле желание проникнуть в эту мечеть составляло предмет особого любопытства для европейцев, и многим смельчакам, хорошо знакомым с обычаями востока, удавалось это с помощью бакшишей и переодевания. Но все они утверждают (и справедливо), что мечеть Омара несравненно любопытнее для глаз извне, чем внутри, с чем соглашаются и сами турки. Каждый вход имеет украшенные пышною резьбою двери и за ними шесть колонн мраморных и порфировых с пьедесталами и капителями. Вся внутренность выложена мрамором, даже и помост состоит из разноцветных мраморных плит, большая часть которых, равно как колонны и даже олово, употребленное на покрытие купола мечети, взяты мусульманами из Вифлеемского и других ограбленных мусульманами христианских святилищ. В помосте храма под самым куполом (т. е. в самой средине храма) виден огромный многоугольный камень как бы из черно-серого мрамора, несколько возвышающийся над поверхностью пола (в рост человека) и имеющий два с половиной фута в квадрате. Камень этот огражден золоченою решеткою, и на нем в разных местах помещены предметы священные для поклонников лжепророка, например: щит Магомета, знамя и огромный меч Али, копье Давидово (?), подлинная рукопись Корана, седло кобылицы Ель-Борак и т. п. В самом камне видны 23 дыры, в которых, как заметно, прежде были вбиты гвозди; два из них остались и до сих пор. На что они могли служить, то неизвестно и самим мусульманам. По мусульманским баснословиям этот камень послужил ступенью для их лжепророка Магомета, когда он прибыл из Аравии в Иерусалим в своем (мнимо) воздушном путешествии в Рай на кобылице ель-Борак, чтобы в беседе с Аллахом устроить дело Ислама. При посещении Омаровой мечети муллы не преминут обратить внимание христиан на пещеру, находящуюся под одним из более выдающихся углов вышеописанного камня. При входе в пещеру камень поддержан с двух краев двумя малыми колоннами из белого мрамора; они утверждены косвенно в пол и камень. Такое положение камня (служащего своим выдающимся углом потолком для этой пещеры) и подало повод к известной мусульманской басне, будто бы этот камень держится на воздухе сам собой. Сход в пещеру по восьми ступеням из белого мрамора. Пещера эта, называемая магометанами сходом в подземное царство душ, есть не что иное как квадратная комната шагов в восемь пространства и немного выше человеческого роста; она грубо оштукатурена, кроме потолка, который образован камнем. При самом сходе, направо, показывают выделанное в скале седалище Гаруна или Аарона, брата Моисеева, и над ним впадину в потолке, сделанную будто бы головою Аарона, который по своему росту не вмещался в пещере; тут же показывают место Авраама, Давида, Соломона, Архангела Гавриила и святого Иоанна (по мусульманским преданиям, очевидно заимствованным у евреев). Наш игумен Даниил сообщает предание, что в этой пещере был убит Захария, сын Варахиин. В этой пещере хранится священная для мусульман одежда Фатимы, дочери Магомета.
В самом юго-западном углу ограды двора Омаровой мечети возвышается другое большое здание, а именно мечеть Ель-Акса (отдаленная); это древний христианский храм во имя Введения во храм Пресвятыя Богородицы. Ибо, согласно церковному преданию, известно, что родители трехлетней отроковицы Марии по обету ввели ее во храм и что она была там воспитана. Константин Великий построил этот храм, который позже перестроил и украсил Иустиниан. Храм этот имеет форму базилики, т. е. образует расположением своих частей правильный четверосторонний крест; внутри он разделен мраморными колоннами на три части, из коих боковые ниже средней; крыша свинцовая; потолок храма из негниющих ливанских кедров. Над перекрестием возвышается большой и красивый купол. Словом, и по наружному своему виду, и по внутреннему расположению частей храм этот много походит на Вифлеемскую базилику, и уже одно это свидетельствует о его древности. Однако все это массивное
При посещении этой мечети (в 1859 году в бытность здесь Великого Князя Константина Николаевича) меня особенно заняла подземная часть бывшего храма, старания проникнуть в которую оставались для многих тщетными. Мне удалось это, и я прошел до самой восточной стены здания; это подземелье длиною и шириною своею соответствует длине и ширине храма, хотя и находится не непосредственно под ним, а сбоку его среднего отделения: в него сходят сперва по ступеням, а потом они прекращаются и начинается пологий земляной спуск.
Два ряда массивных гранитных колонн поддерживают своды, разделяя и подземелье, как верхний храм, на три части; стены и колонны обелены известью; толщина колонн увеличивается по мере приближения к южной (поперечной) стене храма, в которой находятся два монолита толщиною более двух охватов, несомненно принадлежащие к еврейскому периоду. Имеет ли это подземелье боковые ветви и связывается ли с теми, которые по слухам находятся под всею площадью двора Омаровой мечети, утвердительно сказать не могу; ибо, дойдя свободно до южной стены подземелья в полумраке, назад мы должны были возвратиться почти бегом, услышав за собою скрип тяжелых дверей, которые тщетно осаждала толпа любопытных. Ревнивые мусульмане, кроме нескольких человек (в числе которых был и я) более не пустили никого в подземелье и тотчас по выходе нашем заперли двери. Впрочем, проходя вдоль подземелья, ни по сторонам его, ни в восточной стене никаких дверей, ведущих в какие-либо боковые отделения, мы не заметили. Это однако не мешает считать несомненным существование подземных водохранилищ под площадью Омаровой мечети, о которых вспоминает наш Даниил паломник, вероятно видевший их, говоря: «ту воды многи суть исподи»; мусульмане же хранят их в глубокой тайне, а наипаче от христиан. Воды эти проведены из так называемых «Соломоновых прудов», и желающему нетрудно проследить и вблизи самого Иерусалима направление подземного водопровода, доставляющего их в ограду Омаровой мечети.
По выходе из мечети Ель-Акса царственный посетитель (В. К. Константин Николаевич с супругою, сыном и большою свитою), а за ним и вся группа сопровождавшего его народа направились к так называемым Золотым воротам, которые находятся против восточных дверей Омаровой мечети в городской стене. Мусульмане называют их вечными; они заложены наглухо еще при Омаре, в силу обращающегося между магометанами предания, что в эти ворота некогда войдет христианский победитель мусульман. Это предание распространилось, вероятно, потому, что, как известно, через эти врата въехал в Святой Город при кликах «осанна сыну Давидову» Царь славы Христос – победитель не только мусульманского лжеверия, но и всех прочих заблуждений. Кто знает, может быть и действительно суждено чрез них же войти некогда в Святой Град и другому победителю «от мира сего», который в завоевании Иерусалима будет иметь не политическую, а религиозную цель, чтобы на развалинах мусульманского владычества основать царство мира, любви и свободы, не лжеименной, а христианской. А такого победителя доселе не перестает чаять весь восток, порабощенный турецкому фанатизму, европейским интригам и корыстолюбию! Во время владычества крестоносцев ворота эти открывались лишь один раз в году, а именно во время вербного Воскресения для процессии «входа в Иерусалим», ежегодно повторявшейся в память сего события с тою пышною обстановкою, которая перешла было и к нам на север в период патриаршества.
Посетивший Иерусалим в начале владычества крестоносцев, наш игумен Даниил оставил нам описание «златых врат» в следующих чертах: «те врата пророк Давид сотворил и хитро-ж суть сделаны, медью позлащенной были покованы, изну подписаны были хитро по меди, изовну железны покованы были твердо; двери суть 4-е у врат тех. Та бо суть врата осталось только ветхого здания, да столп Давида, а ино все есть ново здание». Мы прибавим к этому, что в воротах сих двойной свод, освещаемый сверху; он поддерживается древними мраморными колоннами и разделяет ворота на две половины, из коих одна служит для въезда, а другая – для выезда. С правой стороны их у стены мусульмане показывают место трона Соломонова. Место же трона Давидова находится, по их указанию, против восточных дверей мечети Омара и означено красивой восьмигранной часовней во вкусе мечети, с полукруглым куполом, поддерживаемым двумя рядами колонн коринфского ордена [50] . Под куполом водоем, который служит для религиозных мусульманских омовений перед входом в мечеть на молитву.
50
Очевидно, что эти, равно как и прочие мусульманские предания, указывающие например, в одном из боковых отделений мечети Ель-Акса «колыбель Исы» (Иисуса), не имеют никакой исторической достоверности и упоминаются лишь к сведению.
Из трех остальных ворот, ведущих в ограду Омаровой мечети, замечательны ворота, называемые красными или апостольскими. Они также накрыты длинным, но одиноким сводом и ведут на двор Омаровой мечети с северной стороны, изнутри города. С ними соединяется воспоминание о том, как апостолы Петр и Иоанн исцелили сидевшего в них нищего, хромого от рождения, сказав ему: «злата и серебра не имамы, а еже имеем, даем: во имя Господа Иисуса Христа, встань и ходи». Против сих ворот находятся развалины башни Антония, напоминающей времена римского владычества; под сводом, соединяющим ее со зданиями, которые окружают с северной стороны двор Омаровой мечети, проходит улица, ведущая к городским Гефсиманским воротам. Упомянутая башня или замок построена первосвященником Гирканом Маккавеем: он жил здесь сам и хранил в особом покое одежду первосвященническую, а оттуда и произошло предание, что будто и Ирод и римляне, даже до Тиверия кесаря, хранили в этом замке первосвященническую одежду. Ирод обновил, увеличил, укрепил и украсил этот замок Гиркана и назвал его в честь своего друга, триумвира Марка Антония, замком Антониевым. Он был обведен со всех четырех сторон стеною и имел посреди несколько башен, над коими высилась одна средняя (остатки-то ее и существуют поныне), с которой можно было видеть весь двор храма. Во время владычества римлян здесь постоянно находился крепкий гарнизон, который в пору еврейских празднеств значительно усиливался и бдительным оком наблюдал за действиями народа, собравшегося на дворе храма, будучи готов на немедленное уничтожение всякого покушения к бунту против римлян; восстаниям же этим наиболее всего благоприятствовало большое стечение народа к празднику Пасхи. Турки наблюдают ту же политику и в отношении христиан, усиливая всегда иерусалимский гарнизон к празднику Пасхи, из войска, в Дамаске расположенного. – Остальные примечательные места в Мусульманском квартале мы обозрим при описании Страстного пути, большая часть которого проходит по этой части города.