Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника
Шрифт:
Сие-то вторично воздвигнутое святилище посетил Александр Великий около 332 года пред Р. X. Он осаждал Тир и послал к евреям, призывая их к покорности и присылке подкреплений. Первосвященник Адуй отговорился присягою на верность персам. Но для Александра было недостаточно такого ответа: он овладевает Тиром, входит в Палестину, низвращает все на своем пути и является под стенами Иерусалима. Тогда первосвященник, одетый в белые ризы, увенчанный цветами, окруженный священниками и народом, приказывает отворить городские врата и отправляется в стан победителя. Едва Александр увидал первосвященника с кидаром на главе, на котором блестело вышитое золотом имя Иеговы, он поклонился пред ним. «Я отдаю честь не человеку, но Богу», – сказал он своей свите. Вступив в город, он отправился в святилище и принес жертвоприношение Богу сообразно с иудейским законом; а потом двинулся далее с своим войском, дозволив иудеям жить по своим законам и освободив от подати в годы субботние. В истории встречается прекрасное повторение этой великой сцены в 452 году христианской эры, когда пред святым Папою Львом преклонился
Наконец Помпей, взявши Иерусалим в 63 году пред Рождеством Христовым, вошел со свитою своею в святилище и даже во Святая святых: «вошел, – пишет Тацит, – по праву завоевателя, но не нашел в нем никакого Бога (разумея кумира): там было совершенно пусто». Он позволил евреям воздавать честь Иегове по своему закону.
И стояло святилище, построенное по возвращении из плена Вавилонского, 497 лет, т. е. до 19-го года пред Р. X., до 18-го года царствования Ирода. В это время Ирод, желая угодить евреям, обновил его с таким богатством и светлостью, что не осталось почти ничего из дела Зоровавеля. Площадь, на которой оно стояло, расширил, окружил гору Морию тройною стеною и употребил на это камни в 40 локтей длины. О них-то сказал Христос, что не останется здесь камня на камне (Мк 13, 1). На служение этому святилищу посвятили родители трехлетнюю Марию: в этом святилище позже Мария принесла пару горлиц в жертву за Сына своего, а святой старец Симеон, взявши Его на руки, благословил Господа за то, что позволил ему узреть Спасителя мира. В этом святилище бывал на Пасхе отрок Иисус с Своими родителями; в нем он учил учителей закона, будучи дванадесятилетен. На кровле этого святилища был искушаем от диавола; из этого святилища выгнал бичом продающих и покупающих; здесь простил жену блудницу; здесь постыдил фарисеев, которые думали уловить его вопросом о дани; здесь обратил внимание на лепту вдовицы; сюда наконец имел торжественный вход за несколько дней пред Своей крестною смертью…
И стояло это третье (обновленное Иродом) святилище 77 лет. Тит, взявши северную часть Иерусалима, хотел пощадить храм по причине его величия. Пожар от горы Акры уже достигал портиков. Тит приказал его погасить. Римляне бросаются на помощь. Евреи, которые укрылись во святилище с приближением легионов, не зная о сущности их намерения и обороняя святое место, вступают с ними в отчаянную борьбу. Тогда один из воинов, «покорствуя силе Божией», как пишет сам историк еврейский Иосиф, бросает горящую головню через окно внутрь святилища. Огонь попадает в одну из самых внутренних комнат, ширится с неимоверною быстротою и вскоре обращается в огромный пламень. Прибегает сам Тит с вождями и войском, сам распоряжается защитою храма и, полагая, что огонь еще не проник внутрь, врывается в святилище во главе солдат, разгоряченных битвою и пылающих мщением. В это самое время пламень уже объял внутренность храма; множество евреев, спасаясь от огня, с отчаянием бросаются на солдат; возникает неслыханная резня, пока все святилище не рухнуло с шумом страшным, как гром исполнившегося проречения…
Протекло 1130 лет с того времени, как Соломон начал созидать дом Божий, и не прошло 40 лет с тех пор как Христос сказал: «аминь глаголю вам: не мимо идет род сей, дондеже вся сия будут» (Мф 24, 34). И точно, в эпоху осады Тита были люди в Иерусалиме, которые еще помнили Христа и видели разрушение храма, и между ними святой Симеон, тогдашний Иерусалимский епископ. С того времени гора Мориа, покрытая вторично развалинами, стала частью города Елии Капитолины. Но через триста лет после Тита вздумалось цезарю Иулиану пойти против предречений Божиих и возобновить храм Иерусалимский. По приказанию богоотступника правитель Иерусалима Алиний сзывает евреев в Иерусалим и помогает им всем могуществом, которое доставляли римлянам богатство, науки, сила и антихристианский фанатизм цезаря: все напрасно. Напрасно евреи начали воздвигать здание с отличающим их терпением, напрасно жены их и дочери бросали в общую сокровищницу все свои драгоценности для достижения столь дорогой для их сердца цели; напрасно старцы и даже дети трудились в этих развалинах; сами языческие писатели, и между ними Аммиан Марцеллин, военачальник в службе цезаря Иулиана, подтверждают, что ужасные явления – огни, выходившие из развалин и обломков, землетрясения, поглощавшие разом по нескольку работников, – вынудили отступиться от сего намерения. Отступник Иулиан принужден был в минуту смерти воскликнуть: ты победил, Галилеянин!
Так в течение с лишком шести веков оставалось в запустении место бывшей святыни Соломона, ибо евреям не удалось восстановить святилище, а христиане поставили церковь лишь в той части горы Мории, где Богоотроковица Мария была посвящена на служение Богу, – церковь, занимающую южную сторону Иродова храма.
Лишь в 636 году, когда мусульмане овладели Иерусалимом, очищены развалины, занимавшие гору Морию. Калиф Омар прибыл в Ель-Кодс в виде странника – хаджи, одетый плащом из верблюжьей шкуры. Он посетил святые места: в самый полуденный час был в храме Гроба Господня. Требовал от Патриарха Софрония, который сопровождал его, чтобы тот показал ему место, где бы он мог совершить свою
– Здесь, великий вождь, здесь преклони колена и воздай хвалу Богу, – отвечал Патриарх.
Омар отклонил это предложение и вышел из храма. Под открытым небом сбросил с себя плащ, и опустясь на колени молился на нем. Когда же окончил молитву, сказал Патриарху:
– Я не хотел молиться в твоем храме. Везде, где молился Калиф, мусульмане ставят свою мечеть. Они бы отобрали у тебя место, которое я хочу тебе оставить. Прикажи показать мне камень, на котором почивала голова Патриарха Иакова во время его чудесного видения.
Места этого нельзя было указать в Иерусалиме, ибо, насколько сохранялось предание о нем, оно находилось в Вефиле в окрестности Сихема, нынешнего Наплуза; но ему указали на гору Морию и на ней место прежней святыни Соломона; ибо по еврейским преданиям камень тот был перенесен в святилище и на нем стоял Кивот Завета во Святая Святых. Смутился Омар, видя такое место покрытым развалинами и сметием; тотчас же приказал его очистить и воздвиг мечеть, одну из прекраснейших во областях Ислама. Назвал ее Ель-Сакраг, то есть скала, вероятно в честь камню Иаковлеву. Мечеть эта пользуется у мусульман известностью и почитанием наравне с мечетями в Медине и Мекке. Наследники Омара окончили здание Ель-Сакраг. Когда крестоносцы овладели Иерусалимом, они обратили великолепную мечеть Омара в христианскую церковь, и легат Папы Иннокентия II освятил ее в начале двенадцатого века. В это время и посетил сей храм наш паломник, игумен Даниил, который в своем «Страннике» оставил верное и любопытное описание его. «А святая святых, – пишет он, – от Воскресения Христова (то есть от храма Гроба Господня) вдалее яко двою дострелит муж. И есть церковь Святая Святых дивно и хитро вельми создана, и красота ее несказанна: есть бо кругла образом, и страшно видети, и мусиею изовну исписана дивно несказанно, стены ее помощены досками мраморяными драгого мрамора, красно вельми. Столпов же имать под верхом (под куполом) стоящих 12 облых, а под полатями 12 облых же, а задних (т. е. пилястров) восемь. Двери же имать четыре побиены медью злаченою. Под верхом же тем самым есть печера в камени иссечена: в той печере убит бысть пророк Захария: ту гроб его бысть и ныне же несть его ту. Ин камень есть близ печеры тоя, под верхом (т. е. под куполом). На том камени Иаков спал, и ту сон видел: и лествица, утверждена бяше на земли, еяж глава досязаше до небеси и Ангели Божии восхождаху и нисхождаху по ней, Господь же утвержашеся на ней; туж убо брался Иаков со Ангелом: воста Иаков и рече: се место дом Божий и врата небесныя суть. На том же камени пророк Даниил виде Ангела стояща со оружием нагим и секуща люди Израилевы. И влезь Давид в туж печеру, плакась горько моляся к Богу: „Господи, не овца согреши, но аз”. Есть церковь та всямо окачна (округла) сажень 10-ть поперег в ширину и в длину и в печерке подле, входы ж четыре имать. Ветхая церковь Святая святых разорена есть от поганых, и несть ничтоже ветхого здания Соломонова знать, но токмо ров церковный, еже почат было пророк Давид созидати. Она ж печера и камень, иже под верхом (куполом) [49] церкви, то есть ветхого здания только. А сию церковь нынешнюю создал старейшина от Срацын именем Амир (Омар)».
49
Разумеется – на земле против самого купола.
В 1187 году, когда крестоносцы были изгнаны из Святой Земли и Иерусалим снова впал в руки неверных, Саладин, по свидетельству мусульманских писателей, вошел в Ель-Сакраг и, взявши в руки метлу, сам начал выметать храм. Потом все стены его были обмыты розовою водою, и все здание, как извне, так и изнутри, приведено в прежнее состояние. На куполе мечети стоял большой золотой крест. В день штурма Иерусалима несколько мусульман взобрались наверх, чтобы его сбросить оттуда. «В эту минуту, – пишут арабские хроники, – остановилась борьба и глаза всех христиан и мусульман обратились в одну сторону, – все взгляды сошлись в одном пункте. Крест упал, – один крик пронесся по городу и окрест его, крик радости и триумфа у чтителей Ислама, – страха и отчаяния у христиан, – и эхо этого крика было ужасно; казалось, что вселенная потряслась в основаниях своих»…
С этого времени и доселе непрерывно блещет полумесяц на горе Мории; с этой эпохи и доступ к мечети Омара воспрещен христианам под угрозою смерти, в знак чего пред двумя воротами, ведущими на ее двор из города, над самою главою проходящих, висят на шнурках камни. Только фирман падишаха из Стамбула отворяет в нее вход для знатных или богатых посетителей Иерусалима, – но до недавнего времени и посещение с фирманом не обходилось без приключений.
Так рассказывают, что когда посещавший эту мечеть, по фирману из Царьграда, принц жуанвильский еще медлил внутри ее с несколькими адъютантами, паша иерусалимский, сопровождавший его с видимою неохотою, сказал:
– Теперь, как ваше высочество все осмотрели, мне не остается ничего более как исполнить то, о чем фирман падишаха позволяет мне догадываться.
– Что же это такое? – спросил принц.
– Фирман говорит только о допущении в мечеть, но умалчивает о том, имеет ли нога гяура, которая преступила порог Ель-Сакраг, право выйти из нее, – сказал суровым голосом турок.
Смущение адъютантов принца легко себе представить. Несколько из них схватились за свои шпаги. Их движению отвечал скрип затворявшихся врат мечети.