Стать человеком
Шрифт:
За столом шла партия в преферанс, и велся ленивый, но едкий спор о религии. Хотя нет, не о религии даже – о вере. Интереснейшее человеческое свойство – верить. Во что? Да во все. В вечную жизнь, в высший разум, в заселенные небеса, в сусликов-вампиров. Вера спасает от обыденности, от одиночества, от пустоты завтрашнего дня. Мгновенно делает тебя избранным. Только ты и твои грезы. Грезы, которые всегда с тобой. Которые никогда не предадут. Быть может, если только ты станешь немного умнее. Или немного циничней. К
Лысоватый бородач с серьгой в ухе взял прикуп, выругался и бросил карты обратно. Однако спор, несмотря ни на что, продолжил.
– Бог есть, Аркаша! Ведь не может же он нас оставить один на один с дьяволом! А относительно присутствия дьявола у меня существуют совершенно неопровержимые доказательства.
– И какие же?
– Тебе еще раз показать прикуп? Шесть червей!
Упомянутый Аркаша возмущенно махнул рукой и с видимым удовольствием завистовал. Похоже, для бородатого наступали не лучшие времена. Он еще раз жалобно посмотрел в свои карты и сделал глоток из стоящего рядом бокала с чем-то очень похожим на коньяк.
– А вы что думаете, уважаемый? – он неожиданно обратился ко мне. – Есть ли бог за этими облаками?
– Даже если и есть, нас он вряд ли заметит. Что ему до суеты человеческой? – Я по возможности тонко улыбнулся.
– Интересная позиция, – беседа занимала бородатого несравненно больше, нежели насквозь проигранный контракт. – Значит, он есть, но не для нас?
– Версия ничуть не хуже других.
– Я бы сказал, лучше многих!
– Возможно, и так!
– Ходи, Лева! – вистующий явно предвкушал очередную взятку.
– Без двух! – Лева бросил карты на стол. – Только и в этой версии есть коренной изъян!
– И где же он?
– Он в том, что весь смысл веры в относительной близости бога. В том, что он слышит и видит нас. Ведь это наш бог.
– Может быть, в вере нет смысла?
– Верую, ибо нелепо! – мой собеседник усмехнулся. – Вы прагматик, – он покачал головой. – Причем законченный.
– Осуждаете?
– Не завидую. Человеку тяжело без веры.
– Человеку всегда тяжело. Без счастья, без денег, без друзей, без любви, без побед. Плюс один по сути ничего не меняет.
– Вы циник.
– Причем законченный.
– Хотите сигару?
– Ваше утешение для законченных циников?
– Просто лишняя сигара.
От сигары я, конечно, не отказался, но и курить тут же не стал. Не любил я курить в шумной толпе. Предпочитал блаженное уединение. Но незадачливый преферансист не выпускал меня из своего поля зрения. Он желал знать о боге. Не о том, который перед ним. Но о том, которого он никогда не увидит.
– Но в принципе вы можете предположить существование бога?
– Конечно, могу. Правда, он будет изрядно отличаться от канонических воззрений.
– Тем, что ему
– Во-первых, не плевать, он просто не знает об их существовании. А во-вторых, не может у бога быть столь примитивных целей, как спасение или кара человечества. Он бог! Он выше звезд и старше вечности! При чем здесь люди?
– Кто-нибудь всегда при чем, – Безладов протянул мне бокал с коньяком. – Что-то ты сегодня заводной, Саня. Тревожный, как насморк.
– Лестное сравнение, – я выпил коньяку. – Как тебе здесь?
Мы отошли от стола, за которым Лева собирался играть мизер. Судя по очередному «удачному» прикупу, помочь ему в этом мог только его желанный бог. Такой близкий и такой недостижимый.
– Богема… – Владимир чуть скривил губы. – Слишком много ненужной тоски в глазах.
– А сам-то ты кто?
– Я – профессионал.
Я с усмешкой кивнул и допил коньяк.
– Александр! – ну вот, теперь религиозный картежник знает мое имя. – На мгновение!
– Как мизер? – я подошел к задумчиво смотрящему на меня преферансисту.
– Сел. Но без «паровозов», – он помолчал. – Я вот что хотел сказать. Неважно, знает бог о нас или не знает. Важно, что мы знаем о нем. И он нам нравится. Именно такой, какого знаем мы. Возможно, другой нам и не нужен. И может, даже хорошо, что он не в курсе. Про все это… – мой собеседник замолчал и снова потянулся за картами.
Я тихо отступил. Вот так. Им все равно, кто он, когда прощает их грехи. Им важно, что грехи прощены. Бог простил! И как легко сразу на сердце. Как светел и чудесен новый день. Как много еще можно успеть, а в конце мудрый ангел откроет перед тобой райские врата. Как мало им надо от бога. И как рады они этой малости.
– Посмотри, какие рюмки, Шура! – Перелесов вырос из-за спины. – Посмотри, какие красивые!
Я недоуменно взглянул на вполне ординарные рюмки с разлитой в них водкой.
– Красивая рюмка – это полная рюмка! – назидательно произнес Мечеслав и вручил мне одну. – За ночь! Хорошая ночь, веселая!
Он опрокинул свою и тут же исчез среди соседей по ночи. Я подумал и поставил рюмку на подоконник. Водки не хотелось. Хотелось курить. Тем более у меня наконец-то появился достойный повод.
Я незаметно вышел из квартиры и спустился в темный, холодный двор. Немного постоял, собирая разбегающиеся мысли, а потом сел на скамейку и неторопливо раскурил пожертвованную мне пухлую гавану. В голове мельтешили феи. И откуда во мне столько неуклюжей поэзии? К сожалению, в этом разобраться так и не довелось. Затылок пронзила ослепляющая боль, и я упал на мягкую землю.
Очнулся я явно быстрее, чем того требовал сюжет. Двое крепких парней еще обшаривали мои карманы. Один из них увидел, что я открыл глаза, и с глумливой усмешкой приставил к моему горлу нож.