Ставрос. Падение Константинополя

MadameD

Удача? Бесспорно, великая удача: даже если Констанция Моро после свадьбы оказалась такова, что Мелетию пришлось прятать от нее своих друзей… и мальчиков, которые появлялись в доме и исчезали. А может, и не исчезали, если были слугами дома, - продолжая служить хозяину и хранить молчание.

– Я тоже никогда не забуду, чем обязан тебе, - проникновенно сказал Леонард.

Мелетий ласково кивнул, погладив его по руке.

– Надеюсь, ты будешь так же охотно принимать меня, как я принимал тебя.

Леонард слегка

нахмурился от этого жеста и этих слов – но лицо Мелетия уже было безразлично-любезным.

– Если ты не сможешь отселить детей Цецилии вместе с мужем старшей дочери в ближайший месяц, я буду рад… Ты ведь знаешь…

Леонард кивнул.

– Спасибо, мой друг.

Он шагнул в сторону, намереваясь вернуться в дом; но тут в отрешенном взгляде Мелетия опять появился блеск, и он, повернувшись к другу, живо произнес:

– А госпожа Метаксия Калокир…

Мелетий уже опять употреблял привычное, безопасное имя.

– Госпожа Метаксия пока поживет у нас, под моей опекой, - ответил Леонард.

Мелетий кивнул. А Леонард подумал, что этот киликиец слишком проницателен. Хотя разве сам он не отец троих детей, при всех своих пристрастиях?

Они вернулись в дом, где сразу столкнулись с Констанцией. Госпожа наградила Леонарда таким красноречивым взглядом, что он вспыхнул; и подумал – уж не закрались ли ей в голову совсем нечистые подозрения?

Но уж лучше даже такие подозрения, чем ей узнать правду…

– Мелетий, где вы пропадаете? Я тебя давно ищу, - нетерпеливо сказала госпожа дома, обратившись к мужу и обходя вниманием комеса. – Помоги мне с дорожными припасами для гостей.

– Позволь мне помочь, госпожа, - вступил тут Леонард. – Я рассчитаю все, что нам нужно: только самое необходимое.

Констанция взглянула на него своими серыми глазами с изумлением и возмущением, точно комес вмешался не в свое дело, - конечно, ведь это она была здесь богиней-жизнеподательницей и хозяйкой всех судеб!

Леонард низко поклонился.

– Я никогда не забуду вашей доброты, - сказал он, по-римски переходя на “вы”.

Констанция долго не отвечала, словно даже не услышала, - потом чуть улыбнулась, и взгляд немного потеплел и подобрел.

– Бог воздаст мне в Своей неизреченной милости, если я это заслужила, - сказала римлянка: и перекрестилась слева направо.

Леонард еще раз поклонился; а потом шагнул к хозяйке, по-прежнему безмолвно изъявляя готовность ее сопровождать. Констанция была все еще немного недовольна, но теперь не возразила. Они ушли вдвоем, оставив Мелетия в тягостных раздумьях – он смотрел им вслед, потирая подбородок и переминаясь с ноги на ногу.

– Бедный мой Гектор, - прошептал он наконец. Потом покачал головой и торопливо ушел, помогать людям комеса с лошадьми.

Спустя два часа наконец все было готово. Все были в сборе – проводить уезжающих вышли хозяева

и дочь Юлия, которая как раз приехала из дома своего мужа навестить мать. Это была юная женщина, очень похожая на Констанцию, но приятнее ее лицом – может, потому, что в ней было больше греческой мягкости; и волосы были светло-каштановые и волнистые, как у Мелетия в молодости.

Сыновья Гавросов, младшие дети, учились вдали от дома – всем мужеским и всем латинским наукам…

Леонард на прощанье обнялся с Мелетием; хозяин поцеловал руки всем трем госпожам, последней – Софии.

– Если будет нужда, вполне рассчитывайте на меня, - прошептал он своей далекой византийской родственнице.

И София искренне улыбнулась киликийцу – такая улыбка на ее лице появлялась нечасто.

Феодора села в повозку после Феофано, которая теперь на солнце, на свету, постоянно куталась в шаль. Московитка посмотрела в окно, прежде чем задернуть занавеску, - и неожиданно встретилась взглядом с Констанцией: взгляд этот поразил ее в самое сердце.

Серые глаза римлянки были как у патрицианки в цирке – в тот миг, когда она указывает пальцем в землю, приказывая добить поверженного гладиатора. Если бы Феодора подобрала слова, то назвала бы такие глаза голыми – в них отражались все сладострастные палаческие чувства, которые domina дома Гавросов успешно скрывала все эти бесконечные недели.

Увидев, что Феодора заметила ее выражение, Констанция Моро едва заметно улыбнулась – точно так же, как улыбалась Леонарду в ответ на его благодарность.

Потом она отвернулась и, набросив на голову конец своей накидки из легкого газа, ушла в дом.

* Царь острова Итака, участник Троянской войны, прославившийся не только силой и отвагой, но и хитроумием. Был обречен на скитания по морям из-за противоборства с Посейдоном; но даже после благополучного возвращения домой, к верной жене Пенелопе, не обрел мира. Есть несколько версий его смерти, разных и трагических.

* Согласно Гомеру, под стены Трои сражаться за троянцев пришла также царица амазонок Пентесилея со своими воительницами: где и была убита.

* Полулегендарный греческий поэт-баснописец.

========== Глава 137 ==========

– Он нас расселит – и тебя к себе возьмет, конечно? – спросил Мардоний, когда они с Микиткой остались вдвоем в новом чужом доме.

Микитка отвернулся, пощупал резную дубовую панель на стене, погляделся в высокое посеребренное зеркало – зеркало отразило безбородого, как всегда… он каждый раз, как ни глупо, глупо надеялся, что увидит другого человека!

– Расселит, брат, и меня возьмет… так оно и лучше, ты ведь сам знаешь. Я пойду к своим, ты к своим!