Стеклянная Крепость
Шрифт:
— Ах! — воскликнула химера. Ее голова дернулась в ту сторону, куда указала Илна, и она направилась к противоположной изгороди. — Ах. Ты это видела, не так ли? Что ж, теперь достаточно безопасно. Он не станет околачиваться здесь после того, как накормлен... или, по крайней мере, так кажется.
— Да, но что это было? — спросила Илна, пытаясь скрыть раздражение в голосе, но, не особенно преуспевая в этом. — Я ничего не видела, только исчезновение человечка.
— Мы называем его Тенью, — ответила химера, — но...
Большое существо издало глубоко в груди урчащий звук, по-видимому, эквивалент того, как человек прочищает горло, прежде чем быть готовым заговорить.
— Она никогда не приходит к Принцам, — продолжала химера, — или почти никогда. Но большинство из нас, и, конечно, я сама… мы предпочитаем не использовать это название. Знаете, иногда вы вызываете что-то про себя, называя его по имени. По крайней мере, так говорят.
— Много чего говорят, — едко заметила Илна, но ее раздражение было вызвано скорее ситуацией, чем испуганным бормотанием этой огромной кошки. — Эта...
Она быстро описала левой рукой круг. Использование слова «Тень» не помогло бы получить информацию от кошки; и в любом случае, опасения могли быть правильными. Она очень мало знала об этом месте, и она ничего не знала о Тени, кроме того, что не хотела с ней встречаться. Не было никакого смысла использовать имя, которое могло бы навредить ей самой и ее друзьям.
— ... тьма, что бы это ни было, значит, он волшебник? Это он создал это место?
— Это место? — переспросила химера. — О, конечно, нет. Сад создал Единый и поместил нас в него. Другой, о котором вы спросили, такой же житель, как и все мы, Принцы. Как и вы сами.
— Нет, я думаю, — сказал Чалкус, — как мы сами, но мы оставим это без внимания. Есть ли выход из этого сада, друг кот?
— Выход? — озадаченно повторила химера. — Ну, нет. Единый запечатал Сад для своего полного удовольствия, по крайней мере, так говорят. В любом случае, почему вы хотите уйти? Погода прекрасная, и Добычи здесь предостаточно. Это настоящий рай.
— Чалкус? — чопорно произнесла Мерота, сложив руки перед собой. — Илна? Мне не нравится, как он разговаривает.
Затем ребенок закричал: — Они не Добыча, они люди! Настоящие маленькие люди!
— Да, — сказала Илна. — Я думаю, что они такие. Мастер Химера, вы сказали, что уходите, когда я позвала вас. Я больше не буду вас беспокоить.
— Ну, вы же знаете, что у меня есть такое же право на... — сказало существо.
Чалкус встал перед Илной, выставив клинки. Ее пальцы завязывали пряжу, мысленно представляя мерцание крыла и меняя последовательность ткани способами, понятными только ей. Даже ее понимание было на уровне мышц, а не в ее сознании.
— Хорошо! — воскликнула химера. Ее задние лапы подогнулись, когда она повернулась, а затем взмыла в воздух. Ее тонкие, как паутинка, крылья расправлялись и двигались, отбрасывая порыв ветра назад. Огромное существо исчезло за верхушками живой изгороди.
— Этот сад не такое, уж плохое место, — рассудительно заметил Чалкус. — Но, за исключением нынешней компании, мне не очень нравятся соседи, с которыми я делю его. Я буду рад, когда ты найдешь для нас выход, дорогая.
— Да, — сказала Илна. — Я тоже буду рада.
Ее ноздри раздулись, когда она выдохнула. — Я тоже! — повторила она.
***
Кэшел крепко держал Протаса и свой посох, когда пустота снова превратилась в мир у них под ногами. Он быстро огляделся. Мошки тучей поднимались из черной воды. Из горного леса они оказались на болоте.
Кэшел принюхался: приливное болото. В воздухе чувствовался солоноватый привкус в дополнение к обычному запаху разложения.
Воздух тоже был полон мошкары. Он вдохнул их целую стаю и, несомненно, вдохнет еще больше, прежде чем покинет это место. Они щекотали ему горло, но, по крайней мере, не казались кусачими.
— Нам некуда идти, Кэшел, — сказал Протас, убирая руку с топазовой короны. — Это все грязь и вода. Как ты думаешь, за нами придет лодка?
— «Лодка не сможет здесь пройти», — подумал Кэшел. Повсюду рос рогоз, но он мог видеть корни, расползающиеся по поверхности грязи. Ни в одном направлении от них не было чистой воды шириной хотя бы в ладонь.
Вслух он сказал: — Возможно, нам придется перепачкаться, Протас. Тебе лучше сейчас снять тапочки, потому что...
Сквозь заросли рогоза к ним приближалась какая-то фигура. Кэшелу показалось, что она поднялась из зарослей рогоза, хотя была сгорблена и, возможно, смогла бы подойти так близко незамеченной. На самом деле нет, но Кэшел мог сказать себе, что это могло случиться.
— Это у вас драгоценный камень, — сказал человек. Он поднял линзу из горного хрусталя в золотой оправе и через нее рассмотрел сначала Кэшела, затем Протаса и топаз. — Я должен провести вас к следующему этапу. Да, я...
Это был маленький человечек без шляпы, с головой, выбритой наголо, за исключением тонкого кружка тонких каштановых волос прямо над ушами. В левой руке он держал тяжелую книгу; на корешке у нее был медальон, а обложки закрывались железными застежками. Челюсть у него была длинная, слишком длинная для человека, а ноздри на маленьком приплюснутом носу были идеально круглыми.
Кэшел прочистил горло. — А, — сказал он, — мы рады с вами познакомиться. Я Кэшел, а это Принц Протас.
— Да, — ответил их проводник. На нем была прекрасная красная мантия с рукавами, хотя подол был грязным, как и любая одежда в этом месте. Поверх нее была накидка из серого атласа, усыпанная блестками. — Протас. И драгоценный камень.
Его глаз, распухший сквозь линзу, снова сфокусировался на мальчике. — Итак, Принц, — мягко произнес он, растягивая последние звуки так, что Кэшелу это не понравилось. — У тебя есть драгоценный камень; ты знаешь, как им пользоваться?
— Я здесь не для того, чтобы им пользоваться, сэр, — ответил Протас. Он говорил спокойно, но стоял очень прямо рядом с Кэшелом. — Мастер Кэшел и я несем амулет туда, куда направляемся, и я не думаю, что мы уже добрались до этого места.
— Верь, во что хочешь, мальчик! — сказал их гид с нервным смешком. — Вещи есть или их нет, независимо от того, во что вы верите; и иногда они есть, а иногда и нет.