Стеклянные крылья
Шрифт:
Йеппе не сводил глаз с воспитателя. О Марии ему вряд ли известно больше, чем им самим. Однако он не просто переживает из-за Исака. Может, совесть мучает?
– Как я понимаю, вы не знаете, откуда у Исака ваш ключ, но каким образом он умудрился выпрыгнуть из окна так, что его никто не заметил? Я думал, за пациентами присматривают круглые сутки…
У воспитателя раскраснелись щеки.
– В отделении круглосуточно дежурят сотрудники, но никто не следит за каждым пациентом в отдельности. У нас на это персонала не хватает.
– Как думаете, почему он сбежал?
Симон поднял
– Ладно. – Йеппе встал. – Разумеется, мы на связи – вдруг кто-то увидит Исака или что-то о нем узнает.
Воспитатель быстро вскочил.
– Я вас провожу.
Они прошли по общей комнате с оранжевыми стенами, где на них во все глаза смотрела группа подростков, а затем по выкрашенному в белый цвет коридору с административными помещениями ко входной двери.
– Секретарь в приемной вас выпустит.
Симон Хартвиг кивнул на прощание и ушел по белому коридору.
В дверях Йеппе достал телефон и увидел, что его мать звонила три раза, а Томас Ларсен – один. Йеппе перезвонил Ларсену. Он взял трубку после первого же гудка.
– Привет, Кернер. Я выяснил имена сотрудников «Бабочки». Медсестер и повара.
– Как ты их нашел?
Йеппе сделал знак Фальку, что сначала он договорит, прежде чем они выйдут под дождь.
– Съездил в интернат Риты Вилкинс в Бреде и поискал в коробках на чердаке. На самом-то деле все просто.
Просто. Ну конечно. Браво, Ларсен!
– Ну хорошо. Диктуй имена.
– Одну из медсестер, которые работали на неполную ставку, зовут Андрея Йёргенсен. Мы ее нашли, теперь она работает в больнице Хольбека. Но сейчас она проходит Путь святого Иакова [21] . Она с конца сентября в Испании. – Йеппе слышал, как Ларсен шуршит бумагами. Вторую зовут Трина Бремен. Она работает в Королевской больнице, в кардиологическом отделении.
Йеппе повторил имена и места работы Фальку – тот тут же достал телефон.
21
Паломнический маршрут, который ведет в испанский город Сантьяго-де-Компостела, где хранятся мощи святого Иакова.
– Пойду позвоню из машины.
Йеппе показал ему большой палец и продолжил беседовать с Ларсеном.
– Хорошо, а повар?
– Его Алекс Якобсен зовут. Увы, его мы пока не нашли. – Судя по голосу, он был этим недоволен. – Но Сайдани продолжает поиски.
– Мы его найдем.
Йеппе хотел было положить трубку, но его окликнул Ларсен.
– Я тут еще кое-что нашел… На чердаке были счета «Бабочки». Я не успел в них как следует покопаться, но они как минимум странные.
Йеппе смотрел на дождь, связавший небеса и парковку серой лентой.
– Что думаешь?
– Не знаю. Или дела велись небрежно, или кто-то подделывал счета – пока не могу сказать. Но я вижу, что муж Риты во многих документах значится как официальный владелец интерната.
– Ясно. Покопайся
Йеппе положил трубку и побежал по парковке к машине – Фальк уже сидел за рулем.
– Я ее нашел. – Фальк завел машину и переключил передачу. – Трина Бремен действительно работает в кардиологическом отделении Королевской больницы. Она не берет трубку, но можно рискнуть – вдруг она на смене?
– Отлично, Фальк. Поехали.
Фальк медленно провез их по Идре-Нёрребро – по ветровому стеклу метались дворники. Когда они доехали до Обулевара, он нарушил царящее в машине молчание.
– Я бы с ума сошел.
Йеппе удивленно на него посмотрел.
– С ума сошел? От чего?
– Если бы работал в таком месте. В дурке.
Услышав это слово, Йеппе громко расхохотался.
– Дурка! Да там современная больница, где есть все условия и любое мыслимое оборудование.
– Да, понимаю. Но рядом постоянно находятся люди, которые живут в другом мире. Со временем и сам перестанешь понимать, что к чему.
Неожиданный выпад удивил Йеппе. Но возможно, что-то в этих словах есть.
Глава 18
Трина Бремен воткнула вилку в контейнер из фольги. Она стояла в проходе за комнатой отдыха персонала, где могла подслушать, как коллеги сплетничают за обедом. Курица оказалась сухой, но сейчас у нее не было сил идти в столовую за чем-нибудь повкуснее, хоть она и знала, что Етте непременно сообщит старшей медсестре, что она ест еду, предназначенную для пациентов. Клаус затеял скандал утром – прямо при детях, которые сидели за столом, потупив взгляды в тарелки с хлопьями. Он устал от того, что все должны подстраиваться под перепады ее настроения, устал, что ее болезнь вытесняет собой все. Болезнь.
Он исковеркал слово, как будто не верил ей, как будто в ее силах было это прекратить.
– Может, она где-то здесь?.. – Етте открыла дверь, высунула голову с коротко стриженными красными волосами и попыталась сделать вид, что удивилась. – А, вот где ты прячешься! Тут полиция пришла. С тобой хотят поговорить.
У Трины в груди заколотилось сердце. Она выбросила остатки еды в мусорное ведро и прошла мимо коллеги в комнату отдыха, где за круглым столом молча сидели четыре медсестры, два врача и один санитар, переводя взгляд с нее на полицейских – словно Уимблдон смотрят.
– Трина Бремен? Нам нужно задать вам несколько вопросов, мы расследуем одно дело. Можем где-нибудь поговорить?
Говорил один полицейский – молодой и худой.
Бросив на следователей красноречивый взгляд, Трина решительно вышла.
– Пойдемте в палату в конце коридора, там тихо.
Хоть она и не могла ничего услышать, но почувствовала, как в комнате отдыха персонала все зашушукались, едва за ними закрылась дверь. Визит полиции – не очень-то приятное событие, раз коллеги и так подозревают тебя во всем подряд. Трина чувствовала, что ее буквально распирает упрямство. Идти по коридору в сопровождении двух полицейских – это все равно что стоять на краю десятиметровой вышки: страшно, но то же время заманчиво.