Степь и Империя. Книга I. СТЕПЬ
Шрифт:
«Императорский орден»(«императорский указ») — более 300 лет существующий обычай, согласно которому « дети мужеского пола, воинского сословия, впавшие в нужду после достойной смерти кормильца или обоих родителей, при наличии их собственного желания, подлежат зачислению и обучению в воинских училищах и корпусах за счет казны Императора, дабы воинское сословие и традиция честного служения Империи не пресекались».
Инквизиция — как и все названия здесь, это ближайший по смыслу терминологический аналог нашего мира, принятый автором по изначальному смыслу названия — «розыск», «расследование», «исследование». В Мире, где Создатель — Единый(см.) — не только имеет множество свидетельств реального явления
Император действительно недвусмысленно телесно страдает, когда Мир поворачивается действиями людей против Плана (Замысла) Создателя. Инквизитор-Чувствующий — так же телесно страдает, когда Единый «выражает свое недовольство» Императору, но его ощущения — лишь отражение телесной связи с Императором, отражение его человеческой боли.
Сакральные обряды, устанавливающие связь Императора и Великого Инквизитора являются одной из самых оберегаемых тайн Культа Единого.
В этой социальной конструкции Инквизиция приобретает жизненное значение для Страждущего и Чувствующего, занимаясь поиском и выявлением тех явлений, которые заставляют их страдать. В рамках этой деятельности Инквизиторы приобретают ряд способностей, которые отличают их от обычных людей. Все эти способности неизвестны, но «первое посвящение» Инквизитора — это способность видеть следы магического воздействия и — при непосредственном контакте, — источник магического воздействия.
В Мире, где кроме Создателя-Единого, его попущением присутствуют «духи мест», «духи деревьев» и другие обитатели, не относящиеся к миру людей и животных, на Инквизицию ложится расследование всех непонятных происшествий. При выявлении нечеловеческих причин и действий Инквизиция и дальше занимается расследованием, при отсутствии такового — передает полномочия гражданским властям. Такие расследования берут себя на себя «первичные ячейки» Инквизиции, которые предки назвали Пальцами. Пальцы находятся в слабой координации между собой и могут мобилизовать себе на помощь местные гражданские и военные силы, но, больше в теории, чем на практике.
Также в обязанности Инквизиции издавна входит экспертиза всех технических новинок и изобретений, разрешение на их свободное («гражданское»), «коронное» (государственное) или тайной употребление. Процедура подобной экспертизы относится к тайным ритуалам Инквизиции, полученным, согласно преданию, непосредственно от Единого. Для официального обращения за разрешением на производство новинки или продолжение исследований существует Стол Открытий при столичной Инквизиции.
Три четверти века назад, после первого в истории реального покушения на жизнь Страждущего, в обязанности Инквизиции вошло и предупреждение подобного рода угроз. Служба Охраны Короны оставила за собой обеспечение протокола и внешней физической защиты Императора, Наследника и членов семьи, а Инквизиция занялась тайным сыском.
Питер Бирнфельд, гений управления, уже четверть века занимается реформой Инквизиции, вводя элементы структуры, вертикальных и горизонтальных связей и массу всего того, что нам, жителям информационной эпохи, кажется абсолютно очевидными частями системы государственного управления.
Символы, предметы, реалии, элементы религиозных верований и культов
Символы, предметы, реалии, элементы религиозных верований и культов
Круг с точкой в центре(в просторечье — сосок) — символ Единого. Единый, как источник Творения, чье совершенство отображается во всем многообразии Мира. Символически излбражает возобновляющееся совершенство, разрешение всех возможностей в существовании, воплощение проявления божественных потенций, развитие и стремление к совершенству в воплощении. В Империи встречается повсюду — в культовых сооружениях, над притолокой двери — призывая благословение на дом, в орнаментах и узорах.
Давалка(похотник, минджа, пизда) — имперское клеймо в виде треугольника вершиной вниз, от которой до центра поднимается вертикальная линия, оканчивающаяся жирной точкой. Использовалась для клеймения женщин, уличенных в многократной семейной измене, проституток работающих без регистрации или ворующих у клиентов, а также опустившихся деклассированных женщин, отдающихся за еду или выпивку. Как татуировка
«Три и три» — три внешних и три внутренних атрибута рабыни. Три внешних: ошейник, клеймо и пунцовые губы, выдающие привычку к «рабской горечи». Три внутренних: покорность, отсутствие собственных стремлений и «рабская потребность», когда даже легкая сексуальная стимуляция пробуждает в рабыне непреодолимое, неконтролируемое желание соития.
«Рабская горечь»(«рабский чай», «черная горечь») — напиток из сбора трав, широко используемый и кочевниками и южными торговцами рабами. Это и символ, напоминающий рабыне о ее месте и обязательный компонент рациона. Может даваться как горячий чай или отстоявшийся отвар. В некоторых случаях настаивают на вине, получая густое «рабское вино». Несмотря на то, что состав широко известен и содержит повсеместно произрастающие травы, многие южные купцы предпочитают завозить «рабское вино» из Степи, утверждая, что оно более качественное. Одни связывают это с искусством магов Степи, другие — с качеством степных трав. Основное действие — противозачаточное. У пьющей «рабскую горечь» рабыни прекращаются регулы и пропадает способность к зачатию. У рабыни, получающей рабскую горечь более полугода, способность к зачатию больше не восстанавливается никогда. Поэтому все распечатанные рабыни получают рабскую горечь с первого дня в караване, а все девственницы — только по решению конечного хозяина. Некоторых из них на Юге ждет судьба наложницы или даже, бывает, освобожденной жены, и способность к деторождению оказывается востребована. Судьба же «выцветшей» рабыни (для кочевников — «чья метка „выцвела“, сошла со спины») или для южан — наоборот — « расцветшей»(«рабская сущность расцвела яркими лепестками губ», «пунцовый цветок рта») всегда однозначна — это «рабыня для удовольствий». Будет она ублажать лишь своего хозяина, музицировать, танцевать, прислуживать в таверне или прямо употребляться как «мясо» в дешевом портовом борделе — по сути все едино: быть готовой по первому движению пальца услужить любым способом свободному господину или госпоже(!).
Кроме того, рабская горечь обладает бодрящим и повышающим настроение эффектом, сходным с земным кофе, и большинство рабынь на Юге пьет его всю жизнь. Благо, даже привезенный издалека, напиток недорог. Менее известно, что горечь способствует «разжиганию рабского огня» и созреванию «рабской потребности» — острой сексуальной возбудимости рабынь и непреодолимой сексуальной жажды. К окончанию срока «выцветания» это становится уже не так заметно — «огонь в матке» уже горит и тело рабыни просто не может не откликнуться на самую грубую ласку или просто команду. Неразбавленным «рабским вином» активно пользуются аукционисты и владельцы «школ для рабынь». Ходит шутка, что с «рабским вином» хороший торговец даже умершую вчера рабыню может представить трепещущей сладострастницей.
Здавур(похмельник, сугрев) — настой трав, обладающий стимулирующим действием и мобилизующим действием, малым количеством утоляет жажду, быстро согревает при переохлаждении, незначительно обостряет слух и сумеречное зрение. Однако при передозировке или при сильном переутомлении, когда у организма нет уже доступных резервов, может вызвать слуховые и зрительные галлюцинации, потерю ориентировки, эйфорию и переоценку собственных возможностей. Здавур бывает производства травников и целителей Империи, гораздо реже — магов Степи. Последний ценится гораздо выше и иногда выставляется на продажу на Ярмарке Перед Воротами южными купцами. Еще степным здавуром кочевники часто расплачиваются с имперскими бандитами, которые гоняют в приграничье рабские караваны: на свой страх и риск или по предварительным «заказам». Такая «валюта» не дешевле золота, но меньше привлекает внимания. Имперское отребье чаще всего и попадается в руки егерей, шанс скинуть ошейник у жертв таких охотников за людьми гораздо выше. Если же «груз» попадает в руки степняков, то эти караваны обычно успешно уходят от погони. Хотя, бывали случаи, когда егерям удавалось плотно «зажать» такой караван — в этом случае Степные Волки без колебаний бросали добычу и поодиночке исчезали, как песок сквозь пальцы. В плен степные воины не сдавались никогда, захваченные в беспамятстве — умирали сразу, как только убеждались в невозможности побега. Но каждый захваченный караван, каждый освобождённый житель Империи числились реальной победой Пограничного корпуса.