Степень вины
Шрифт:
– Да, – ответила ей Шелтон. – Это возможно. Я считаю, что синяк у мисс Карелли от удара. Но сделать заключение о том, как удар был нанесен, при каких обстоятельствах, невозможно. – Она помолчала. – Нет оснований даже для того, чтобы сказать, что именно мистер Ренсом ударил ее.
– И, с вашей точки зрения, нет никаких признаков, указывающих на сенсуальное возбуждение мистера Ренсома?
– Протестую, – снова заявил Пэйджит. – Эти вопросы уже задавались, и на них получен ответ. Только сейчас им придается иное значение.
– Верно, мистер Пэйджит, –
– Нет, – ответила эксперт, обращаясь к Шарп. – Не было никаких следов сексуального возбуждения.
Та сделала паузу.
– И ногти мистера Ренсома – произнесла она, – не позволяют сделать предположение, что это именно он расцарапал мисс Карелли.
– Верно.
– Поскольку только под ногтями мисс Карелли были найдены частицы ножи.
– Правильно.
– И под ногтями мисс Карелли, а не мистера Ренсома, вы нашли частички нейлонового волокна.
– Да.
– Такого же состава, как и колготки мисс Карелли.
– Да.
Шарп выпрямилась.
– Основываясь на данных медицинских исследований, как бы вы оценили историю мисс Карелли?
Элизабет Шелтон внимательно посмотрела на нее.
– Я могу сказать, что некоторые факты в истории мисс Карелли, в частности дальность выстрела, противоречат данным медицинской экспертизы. Другие, например удар, не нашли подтверждения.
– В таком случае позвольте мне дать альтернативную версию, основанную на результатах медэкспертизы. – Шарп помолчала и закончила, возвышая голос в ритмичной каденции: – Возможно такое: Карелли, убив мистера Ренсома, не звонила по 911 минут сорок, а за это время стянула с него брюки, расцарапала ему ягодицы, расцарапала себе бедро и шею, разорвала колготки – и все это, чтобы инсценировать защиту от изнасилования.
– Протестую! – Пэйджит встал и вышел вперед под возбужденный гул публики. – Повторяются все те же фантазии, о которых я упоминал в связи со вступительным словом мисс Карелли. Это гипотетично, спекулятивно, факты извращены и подаются избирательно – либо столь же избирательно игнорируются… Иными словами, все это вздор. На лице судьи Мастерс появилась тонкая улыбка.
– А мне кажется, вам это просто не нравится. Формально вы в чем-то правы, мистер Пэйджит. Но предубеждения мы не можем исключить, и ответы доктора Шелтон я признала бы соответствующими процессуальным нормам. – Она сделала паузу. – Считаю, что это слушание было ценным.
Обернувшись, Пэйджит увидел лицо Марии, помертвевшее и бледное. Терри не поднимала глаз, Карло выглядел обиженным и беспомощным. В молчании зала Пэйджит вернулся за адвокатский стол с желанием подольше не покидать его.
Он сел и постарался придать своему лицу выражение вынужденного смирения.
– По моему мнению, – обратилась Шелтон к судье, – медицинская экспертиза говорит в пользу гипотезы мисс Шарп, а не версии мисс Карелли.
Шарп не могла скрыть своего удовлетворения:
– Вот и все, что я хотела узнать, Ваша Честь. По крайней
– Очень хорошо. – Мастерс взглянула на Пэйджита. – У защиты есть вопросы к свидетелю?
– Да, Ваша Честь. Конечно, есть.
Судья взглянула на часы:
– Сделаем перерыв на обед. До половины второго.
Она решительно встала и покинула судейское место. Зал взорвался. Пэйджит сидел, погруженный в раздумья.
Обернувшись, увидел, что Карло подошел к Марии, встал рядом с ней, пытаясь улыбнуться, а она пыталась улыбнуться ему в ответ. Они были так похожи друг на друга, что Пэйджиту было больно глядеть на них.
– Идемте, – бросил он Терезе Перальте. – Нам надо работать.
Пэйджит поднялся из-за адвокатского стола, прошел вперед и остановился напротив Элизабет Шелтон. Место он выбрал так, чтобы Кэролайн Мастерс могла видеть и его, и Шелтон одновременно. Пока он не заговорил, зал хранил гробовое молчание.
Он спокойно спросил:
– Вы не знаете, что произошло между Марией Карелли и Марком Ренсомом?
Мгновение Шелтон испытующе смотрела на него.
– Нет. Меня там не было. Я могу только дать оценку данным медицинской экспертизы.
– То есть вы не можете сказать, имела ли место борьба.
– Нет.
Пэйджит сделал паузу.
– Или, – мягко произнес он, – пытался ли мистер Ренсом насиловать мисс Карелли.
– Нет. – Шелтон помолчала. – Все, что я могу определить: подтверждают ли улики заявление мисс Карелли о том, что на нее совершено нападение на сексуальной почве.
Пэйджит искоса взглянул на нее:
– И среди этих улик синяк на лице мисс Карелли, не так ли?
– Да.
– И когда вы обследовали ее, вы определили, что синяк появился от удара.
Шелтон молчала, на ее умном лице появилось замешательство, которое она не пыталась скрыть.
– Да.
– И, как вы знаете, обвинение не располагает сведениями о том, что мисс Карелли пришла к Марку Ренсому в таком состоянии, не так ли?
– Насколько я знаю, нет.
– Как, по вашему мнению, удар был нанесен открытой рукой?
– Да.
– Кем-то, кто все делает правой рукой?
– Да.
– А мистер Ренсом не был левшой?
– Нет.
Пэйджит бросил взгляд на судью Мастерс. Та смотрела на Шелтон с бесстрастным интересом. Пэйджиту почему-то представилось, что она вспоминает о тех не особенно приятных случаях, когда Элизабет Шелтон обрекала на осуждение ее клиентов. Он обернулся к эксперту:
– Вы задавались вопросом, был ли человек, нанесший удар мисс Карелли, правшой?
Та молчала. Пэйджит знал, что наступил момент, когда она могла сама решать – помочь ему или навредить; но, каково бы ни было ее мнение на этот счет, он не мог заставить ее высказаться без ее доброй воли.
– Да, – спокойно сказала она.
– И каково же ваше мнение?
Шелтон глубоко вздохнула:
– Более вероятно, что удар мисс Карелли был нанесен правшой.
– На чем основано ваше заключение?