Степень вины
Шрифт:
– Это было ответчица, мисс Карелли. – Агилар, выпрямившись в кресле, указал на Марию. – Даже если бы не доводилось видеть ее по телевидению, мисс Карелли трудно забыть.
– Какая галантность, – прошептала Мария Пэйджиту.
Сидевшая по другую сторону от него Терри внимательно разглядывала Агилара. Пэйджит чувствовал, что этот свидетель заботит ее.
– После того как мистер Ренсом позволил вам войти, что было дальше?
– Обычное дело. Я спросил его, куда поставить ведерко с шампанским, он ответил, что на кофейный столик.
– В тот момент Мария Карелли сказала вам что-нибудь?
– Ничего, только поблагодарила. – Он улыбался – видимо, ему было приятно вспоминать о своем общении со знаменитостями. – Она было очень милая.
– Вы заметили что-нибудь необычное в ее поведении?
– Нет. Мне она даже показалась очень довольной.
– Почему вы так подумали?
– Она была такая шикарная, – Агилар даже нос наморщил при этих словах. – То есть я хотел сказать, такая уверенная, спокойная, как человек, который всегда знает, что ему делать.
Пэйджит понял, что это Шарп просила Агилара описать женщину непринужденную, ничем не обеспокоенную, в безоблачном настроении. Признать, что он имел возможность бросить на нее лишь беглый взгляд, официанту не хотелось.
– Было впечатление, что ее что-то беспокоит?
Легкое движение плечами означало, что эта мысль даже не приходила ему в голову.
– Не замечал.
– Или что она враждебно относится к мистеру Ренсому?
– Нет. – Он ухмыльнулся с таким видом, будто тайна смерти Ренсома раскрыта и сделал это не кто иной, как он. – Неприязни в ней совершенно не было заметно. Я решил, что они друзья, проводят время вместе. В нашей работе такое часто наблюдаешь.
Кэролайн Мастерс нахмурилась за судейским столом.
– Ему хочется представить это как свидание, – прошептала Мария Пэйджиту.
Не отрывая взгляда от судьи, он слегка обернулся к ней.
– На это я укажу в своем протесте, – выдохнул он в ответ. – Этот парень сам себя прижмет к стене.
– Мистер Ренсом говорил что-нибудь? – спросила мисс Шарп.
Агилар энергично закивал:
– Я сказал ему, что очень люблю его книги. А он ответил мне, что ради такой вот похвалы он и продолжает писать. Мне было очень приятно, что я смог сказать ему это. – И застенчиво добавил: – Вы ведь знаете, я всего лишь посыльный официант. Я человек скромный.
Пэйджиту было ясно, что за этими невинными фразами – желание обвинения сделать человечески понятными Ренсома и Агилара. Он почувствовал, как напряглась сидевшая рядом Мария.
Марни Шарп помедлила, как бы готовясь к последнему удару:
– А вы не заметили, шторы были подняты или опущены?
– Подняты. Определенно открыты.
– А почему вы так уверены в этом?
Агилар опять заулыбался:
– Потому что я прекрасно помню, что из номера мистера Ренсома прекрасный вид на Беркли: я еще посмотрел в окно, поискал глазами дом моего двоюродного брата. – Обернувшись, он объяснил
Кэролайн Мастерс кивнула. По выражению ее лица Пэйджит понял, что мужской шарм Агилара на нее не действует, и тут же прикинул, что может позволить себе в этом перекрестном допросе.
– До вашего ухода, – продолжала Шарп, – делал мистер Ренсом что-нибудь еще?
– Он подписал счет, конечно. – Агилар все еще улыбался. – Дал мне хорошие чаевые, похлопал по спине и подмигнул.
– Он подмигнул?
– Да. Как будто подтвердил мне, что счастлив. – Официант раскинул руки, как бы утверждая этим театральным жестом, что жизнь хороша, и так приятно, когда один человек понимает другого. – Ну, вы представляете – он наедине с красивой женщиной, и ему хорошо!
Стало заметней, как еще больше нахмурилась судья Мастерс. Она обратилась к Агилару:
– Может быть, он просто моргнул – что-то в глаз попало?
У Агилара был недоуменный вид, он не понимал: почему судья не оценила его похвальную способность радоваться за других.
– Нет, он подмигнул.
– Понимаю, – без всякого выражения произнесла Кэролайн Мастерс. – Продолжайте, мисс Шарп.
Шарп подошла к свидетелю с видом человека, которому предстоит нечто приятное, что Пэйджиту совсем не понравилось.
– Прежде чем вы ушли, – спокойно спросила она, – говорили ли мистер Ренсом или мисс Карелли что-нибудь еще?
Агилар кивнул:
– Да. Мисс Карелли говорила.
– Что же она сказала?
Агилар обернулся к Марии – было впечатление, что Шарп научила его этому, – и мягко проговорил:
– Она попросила повесить табличку "Просьба не беспокоить!".
Марни сделала паузу, чтобы до всех дошел смысл сказанного. И лишь когда первый слабый ропот прошел по залу, заговорила:
– Мисс Карелли сказала почему?
– Нет. – Он многозначительно покачал головой. – Если женщина хочет остаться наедине с мужчиной, я не спрашиваю почему.
Шарп кивнула, как будто он сказал нечто глубокомысленное. Обернулась к судье:
– Вопросов больше нет.
Та смотрела на Марию – глаза в глаза. Когда она отвела взгляд, Пэйджит прошептал:
– Это правда?
Мария, как загипнотизированная, продолжала смотреть на Кэролайн Мастерс.
– Да, – пробормотала она. – Это правда.
Пэйджит выслушал Джонни Мура, который, сидя в первом ряду и наклонившись вперед, шептал ему что-то, относящееся к Агилару. Пэйджит встал и направился к свидетелю.
– Доброе утро, – весело произнес он.
Агилар кивнул с выражением лица, какое бывает у доброжелательного и уверенного в себе работника сферы обслуживания, когда он общается с клиентом.
– Доброе утро, сэр.
– Было утро, – неожиданно спросил Пэйджит, – или день, когда вы пришли в номер Ренсома?
Агилар прищурился: