Степи Евразии в эпоху средневековья
Шрифт:
В последние десятилетия в степях Центрального Казахстана по рекам Сарысу, Кенгир, Джезды, Тургай, Коктас, Нура, в низовьях Таласа и Чу открыт ряд поселений оседлого и полуоседлого кипчакского населения — Богажели, Тасты, Ожрайтобе, Кент-Арал, Кызыл-Куран, Урда-Шагил, Талды, Кзылкент, Талдыкент, Торткуль, Баскамыр, Аяккамыр и др. [Байпаков К., Ерзакович Л., 1971, с. 197]. Эти поселения отличаются от городов Южного Казахстана и Средней Азии. В плане городища геометрически правильны, окружены невысоким крепостным валом с башнями, ограждающим довольно ровную площадку без заметных следов долговременных построек. Только иногда в центральной части имеются оплывшие холмы на месте остатков крупных сооружений. Большинство поселений находится на верхних террасах водных бассейнов и, по наблюдению А.X. Маргулана [Маргулан А.X., 1951], приурочены главным образом
Раскопки были произведены на городище Жаксылык на левом берегу р. Котенсай. Городище в плане прямоугольное, с размерами сторон 100x100 м., окружено оплывшим валом высотой около 2 м. и шириной в основании 6–7 м. с круглыми выступающими башнями на углах. Кроме угловых, имелось еще по две башни с каждой стороны. Снаружи вала шел неглубокий ров, образовавшийся при сооружении стен. С внутренней стороны вдоль стен располагались жилые глинобитные постройки с камышитовыми перегородками и плоскими кровлями из дерева и камыша. Внутри жилищ располагались хозяйственные ямы и сложенные из сырцового кирпича печи для обогрева и приготовления пищи. В центре городища был загон для скота. Для стока дождевых и снеговых вод с площадки городища в стены его были заложены гончарные трубы. Снаружи к городищу примыкала территория, защищенная прямоугольным валом размером 470x450 м., на каждой стороне которого находилось до 18 башен. В северо-западной стене, со стороны реки, был проезд. На этой площадке, по мнению исследователей, располагались посевы. Стена защищала их от потрав скотом и служила дополнительным укреплением. Среди находок, сделанных на поселении, есть железные гвозди, скобы, каменные ручные жернова, костяные шилья, обломки глиняных котлов, кувшинов, чаш, поливных сосудов XI–XII вв., а также большое количество костей лошади и мелкого рогатого скота. Эти находки говорят о занятиях жителей земледелием, скотоводством и ремеслами.
Наиболее развита городская жизнь была в долинах рек Сырдарьи, Таласа, Чу, Или. Ряд поселений выявлен на реках Каратал и Лепса. В XI–XII вв. города переживали период расцвета. Общее число городов и поселений на территории Казахстана к XII приближалось к 200. Основную массу жителей поселений составляли осевшие тюрки и согдийцы, выходцы из соседних земледельческих районов. Кроме того, в них проживали иранские купцы и выходцы из других стран. Крупным металлургическим центром было городище Мильжудук в Центральном Казахстане [Маргулан А.X., 1973].
Монгольское нашествие начала XIII в. привело к гибели большого числа городов и поселков земледельцев, многие из которых после этого не возродились.
Населенные кипчаками и родственными им тюркоязычными племенами степи Казахстана и Средней Азии были включены в состав Золотой Орды в 30-х годах XIII в. Политическое господство здесь перешло от кипчаков к монголам. Однако большинство населения степи по-прежнему составляли кипчаки, которые сохранили свой язык, немного измененный под монгольским влиянием. Рядовые кочевники-монголы вступали с кипчаками в контакт и растворялись постепенно в тюркоязычной, кипчакской среде [Тизенгаузен В., 1884, с. 235]. Вследствие такого смешения и ограниченного количества материала на данном этапе исследования невозможно отделить памятники собственно кипчаков XIII–XV вв. от одновременных им памятников монголов. Материальная культура кочевников степей Средней Азии и Казахстана этого времени была более или менее единой, хотя различия в ориентировке погребенных — на север и запад — указывают, очевидно, на существование разных родо-племенных групп.
Памятники XIII–XIV вв. Саяно-Алтая, юга Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии имеют ряд общих элементов культуры, особенно в области вещевого инвентаря, большое единообразие которого на всем обширном поясе степей Евразии было в значительной мере обусловлено монгольским завоеванием, происходившими при этом смешениями племен и нивелировкой культуры в пределах огромных монгольских империй — Золотой Орды и Улуса великого хана.
В то же время особенности культуры, связанные с этногенезом, такие, как погребальный обряд, сохраняют специфические черты у населения отдельных районов, обусловленные принадлежностью его к различным этническим группам. Это обстоятельство вынуждает рассмотреть своеобразие культуры населения Саяно-Алтая, Казахстана и Средней Азии.
Памятники кочевников XIII–XIV вв. на Саяно-Алтае и Енисее изучены слабо и представлены небольшим числом погребений. Наиболее подробная сводка и уточненная датировка их была дана А.А. Гавриловой [1965, с. 44–49, 73–78]. Все они по ряду общих черт в инвентаре и в меньшей мере — погребальном обряде объединяются в один культурно-хронологический тип, который по характерному погребальному комплексу могильника у Часовенной горы назван А.А. Гавриловой «часовенногорским».
Следует отметить, что термин «памятники часовенногорского типа» является условным и равнозначен памятникам монгольского времени. Фактически перечисленные памятники принадлежат различным этническим группам с местным локальным своеобразием культуры. Сейчас можно говорить о существовании местной специфики в районах горного Алтая и Среднего Енисея.
Погребальный обряд тюркоязычных кочевников XIII–XIV вв. Саяно-Алтая характеризуется одиночными захоронениями под небольшими уплощенными каменными овальными или округлыми курганами. Кроме того, довольно широко был распространен обычай использования древних насыпей для сооружения в них впускных погребений. Так, в Туве почти все известные в настоящее время захоронения XIII–XIV вв. — впускные.
Основные погребения под курганами совершены в узких прямоугольных ямах (глубина их 0,75-1,75 м.), впускные — в древних насыпях или на уровне подошвы кургана. Изредка могила врезалась в перекрытый насыпью материк. В засыпке ям, как правило, попадались мелкие угольки.
Погребенные положены в могилах или на берестяной подстилке (Кудыргэ, курган 14; Часовенная гора, могила 3), или в колоде (Кудыргэ, курган 17; Янонур, курган 1, погребение Д), или в широких ящиках-гробах (Кудыргэ, курганы 19, 20; Часовенная гора, могила 3). Крышка гроба из Часовенной горы была окрашена в красный цвет. Среди описанных выделяются погребения в курганах у горы Суханихи на среднем Енисее, которые совершались в каменных ящиках, устроенных около поверхности земли и перекрытых каменными плитами или деревом [Гаврилова А.А., 1964, с. 166]. Могилы под каменными курганами Тувы перекрыты досками, а в одном случае тонкие доски лежали в четыре слоя крест-накрест. Такое разнообразие погребальных сооружений связано с этнической пестротой населения Саяно-Алтая этого времени.
Захороненные лежат на спине, в вытянутом положении. Как исключение на левом боку в скорченной позе похоронена женщина с конем в Бай-Даге в Туве. Руки погребенных обычно вытянуты или скрещены на животе.
Из-за ограниченного объема материала трудно делать надежные выводы о господствующей ориентировке погребенных, но все же можно наметить локальные различия между погребальным обрядом населения Алтая и среднего Енисея. На Алтае костяки лежат преимущественно черепом на север, а на среднем Енисее — чаще на запад. Очевидно, на Енисее в XIII–XIV вв. сохраняется обычай ориентировки головой на запад, появившийся здесь в IX–X вв., в то время как в горном Алтае следовали северной ориентировке, известной там еще в VII–VIII вв.
При похоронах покойников снабжали разнообразным инвентарем и заупокойной ритуальной пищей, остатки которой в виде костей животных (преимущественно баранов) найдены в ряде могил.
Обычай захоронения коня (или его чучела) в могиле рядом с человеком фактически уже исчезает. Он зафиксирован всего дважды: па Алтае (Пазырык, впускное погребение кургана 5) и в Туве (Бай-Даг, курган 70, тоже впускное погребение). Тувинское погребение принадлежало женщине, уложенной головой на восток, на левом боку. Конь находился слева от нее согласно традиции, прослеживающейся на Алтае с древнетюркского времени.