Степи Евразии в эпоху средневековья

Плетнева Светлана Александровна

Помимо описанных предметов, в погребениях кочевников попадается большое количество различных мелких вещей. К поясу подвешивались мешочки из кожи или ткани с огнивом и другими предметами. Подобные мешочки изображались еще на каменных изваяниях VII–VIII вв. [Евтюхова Л.А., 1952, рис. 3; 5, 1, 3]. Кожаные подвесные сумочки украшали железными бляхами с серебряной инкрустацией [Маргулан А.X., 1959, с. 254]. Литая бронзовая пряжка-накладка с характерным фигурным орнаментом в виде рогов барана украшала сумочку в Жартасе [Маргулан А.X., 1959, с. 254, рис. 5, 6] и т. п.

В погребениях у Часовенной горы встречены мелкие вещи, характерные для синхронных

древнехакасских погребений. К ним относятся, в частности, железный крюк, ювелирный железный молоточек с инкрустацией [Гаврилова А.А., 1965, рис. 13, 5, 7], своеобразное навершие в виде когтистого наконечника стрелы [там же, рис. 13, 12]. Присутствие этих предметов в инвентаре погребений Часовенной горы объясняется, скорее всего, контактами населения с древними хакасами.

В связи с арабским завоеванием в VIII в. в Средней Азии начинает распространяться ислам. К концу VIII в. эта религия проникла на территорию Казахстана и сначала широко распространилась в оседло-земледельческих районах. Благоприятную почву для распространения мусульманства создало принятие ислама караханидскими каганами в X в. Вслед за этим они объявили ислам государственной религией. В конце IX–X в. ислам начинает интенсивно распространяться в среде кочевников. Сведения об этом содержат сообщения восточных авторов X–XI вв. (Ибн-Хаукаля, Ибн-Фадлана и др.). Как указывает в 1013 г. Ибн-ал-Асир, ислам приняли почти все западные тюрки [см.: Бартольд В.В., 1897, с. 36]. Однако сообщения восточных авторов о широком распространении ислама в кочевнической среде были несколько преувеличены. Новую религию восприняла прежде всего кочевая знать. Основная масса кочевников продолжала придерживаться старых языческих верований, что находило отражение в обряде погребения, в снабжении покойников оружием, орудиями труда и пищей.

Фактически погребения по мусульманскому обряду, без инвентаря, распространяются более или менее широко в среде кочевников Средней Азии и Казахстана только с XIII–XIV вв. Для мусульманских погребений Средней Азии этого времени характерны захоронения покойников без вещей, в грунтовых могильниках, на спине, в вытянутом положении с небольшим наклоном на правый бок, головой на северо-запад, с лицом, повернутым вправо, на юго-запад, в сторону Мекки. Руки погребенных согнуты в локтях, кисти лежат на лобке. Канонизированная исламом северо-западная ориентация покойников в основном частично совпадала с традиционной языческой, описанной выше, что, вероятно, облегчало проповедь новой религии в кочевнической среде. В ранних мусульманских кочевнических погребениях Средней Азии и Казахстана сочетаются каноны ислама с чертами языческого ритуала, проявляющимися в захоронениях под каменными и земляными курганами, а также каменными оградками. Часть ранних мусульманских погребений расположена на одних могильниках с захоронениями по языческому ритуалу (Пскент, Жартас).

Раньше всего воздействие ислама испытали кочевники Средней Азии и Южного Казахстана, проживавшие вблизи городов, являвшихся центрами распространения мусульманства. Это подтверждает анализ материала могильника 3 IX–XI вв. у городища Баба-Ата в Семиречье, где под курганами, характерными для кочевников, имеются погребения с сырцовыми выкладками в подражание мусульманским надмогильным сооружениям типа сагана [Агеева Е.И., Пацевич Г.И., 1956, с. 49–50]. Сверху насыпи курганов были залиты толстым слоем жидкой глины. Согласно мусульманскому обряду, инвентаря в погребениях не было и датировка погребальных сооружений произведена по размерам сырцового кирпича (44x22x10 и 40x20x10 см.).

В IX–XI вв. единичные подкурганные захоронения с сырцовыми оградками и выкладками появляются среди обычных языческих погребений в Северо-Восточном Казахстане. Такой курган исследован у совхоза № 499

в Павлодарской области, где находилось три погребения [Агеева Е.И., Максимова А.Г., 1959, с. 51–53]. Центральная часть кургана была перекрыта кладкой из сырцового кирпича в два ряда, а полы залиты жидким раствором глины. Поверх могильной ямы погребения 3 было выложено из сырцового кирпича нечто вроде сагана. В основной центральной округлой могильной яме размером 3,35x3,07 м. поверху и 2,7x2,3 м. по дну, ориентированной с запада на восток, был захоронен по языческому обряду человек с конем, положенным на приступку вдоль южной стенки могилы головой па восток. В погребальном инвентаре представлены железные восьмерковидные удила, стремя с невыделенной петлей для путлища, железная пряжка, металлическая фигурная накладка на пояс с изображением павлина и обломки железных предметов [Агеева Е.И., Максимова А.Г., 1959, рис. 4]. Два других погребения были, по канонам ислама, без вещей.

Погребения, сочетающие черты язычества и мусульманства, исследованы также в Центральном Казахстане [Кызласов Л.Р., 1951, с. 60–63; Маргулан А.X., 1959, с. 250], в Семиречье [Максимова А.Г., 1968, с. 153–158], в Западном Казахстане [Синицын И.В., 1959, с. 205]. Надмогильные сооружения и погребальные камеры этих памятников разные. В них отражается различие в этническом составе оставивших их тюркоязычных племен. Так, захоронения Центрального Казахстана совершены в грунтовых ямах под каменными курганами, в Семиречье — под курганами с прямоугольными каменными оградками, конструктивно напоминающими курганы-оградки кимаков Восточного Казахстана IX–X вв. [Арсланова Ф.X., Кляшторный С.Г., 1973, табл. I], или земляными насыпями. В Западном Казахстане могилы обозначены оградками из сырцового кирпича.

Оградки в Семиречье являлись, очевидно, как и в Заволжье [Синицын И.В., 1959, с. 205], семейными усыпальницами и содержали по нескольку погребений [Максимова А.Г., 1968, с. 154]. Погребения Центрального Казахстана совершены в прямоугольных, с закругленными углами могильных ямах, типичных для языческих погребений этого района, а захоронения в Семиречье — в грунтовых ямах с заплечиками, перекрытых на уровне заплечиков каменными плитами, или же в грунтовых ямах с подбоями, устроенными на уровне дна, вдоль юго-западных стенок (со стороны кыблы), и заложенными сырцовым кирпичом. Изредка в этих погребениях находят хвостовые позвонки баранов — остатки положенных в могилы, согласно языческому обряду, курдюков.

Точная датировка подавляющего большинства раннемусульманских погребений затруднена отсутствием вещевого инвентаря. Относительно ранними из исследованных, помимо Средней Азии, являются погребения Центрального Казахстана, поскольку они находятся на одном могильнике с языческими захоронениями XIV в. (Жартас) и одновременны им, а также могилы, содержащие остатки ритуальной пищи, что позволяет датировать эти памятники временем около XIV в. К самой поздней группе относятся захоронения в подбоях, характерных для позднемусульманских погребений.

Воспринявшая мусульманство кочевая знать не довольствовалась скромными захоронениями под курганами в грунтовых могилах. Для погребения ее представителей сооружались роскошные мавзолеи — гумбезы, строительство которых явилось высшим достижением кочевнической архитектуры. К таким памятникам в Центральном Казахстане относятся мавзолеи Алаша-хан, Домбаул, Джучи-хан в долине р. Кара-Кенгир [АКК, 1960, с. 148–149, табл. VI, 145, 146], Джубан-Ана и развалины мавзолея Дын на р. Сыры-Су, в юго-западном Казахстане — Сарлытам-Тортоба и Кок-Кесене [АКК, 1960, с. 238, табл. V, 56, 58], в Киргизии — гумбез Манаса [Массон М.Е., Пугаченкова Г.А., 1950], мавзолеи Узгена и др. Они сложены из обожженного кирпича, украшены поливной керамикой и резьбой по камню.