Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Очень важные сведения мы получаем, изучая число и характер этих даров. В одном кургане (Пазырык V) погребенному было дано пять верховых коней с седлами и уздечками, один из них — с маской, а в двух других (Пазырык I и Башадар I) — вдвое больше, по 10 коней, в том числе по два — с маской. Еще в одном кургане (Пазырык II) погребено семь коней с одной маской, а в четырех других (Пазырык III и IV, Башадар II, Шибе) — вдвое больше, по 14 коней, в том числе по два — с маской. В двух курганах (Туэкта I и II) было по восемь коней, в одном (Берель) — 16. Такая закономерность будет понятна, если предположить, что при похоронах вождя на Алтае каждый родовладыка подносил ему дорогого коня с роскошным седлом и уздой. Тогда определится и структура древних алтайских племен. Каждое племя состояло из двух фратрий, а фратрия — из пяти, семи или восьми родов. Такое точное строение племен характерно для военно-демократического строя. Так было в Аттике в период военной демократии (четыре племени, в каждом — по три фратрии, во фратрии — по 30 родов) и в Риме (три
Искусство. Время военной демократии было героическим периодом в истории многих древних народов. У алтайских племен наряду с общим экономическим подъемом наступил и расцвет искусств. Богатая военными событиями жизнь порождала народных героев, о них слагались первые героические поэмы. Передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, эти поэмы дошли до наших дней в героическом эпосе современных тюрко-монгольских народов, сильно измененные, но сохранившие в значительной мере и древнюю сюжетную канву, и образы героев, и приемы художественного исполнения. Идя ретроспективным путем в изучении современного тюрко-монгольского эпоса и ряда сохранившихся памятников изобразительного искусства разного времени, можно установить, что ранние кочевники Алтая в своих поэмах воспевали подвиги героя на охоте и в борьбе с мифическими чудовищами, его боевого коня, поединки с другими богатырями, побратимство с ними, коварное убиение героя и последующее его оживление (Грязнов М.П., 1961). Героические поэмы пелись, вероятно, под аккомпанемент арфы. Четырехструнные арфы сохранились в двух курганах (Пазырык II, Башадар II; табл. 65, 5). Они местного изготовления, но по конструкции и форме подобны ассирийской семиструнной арфе, игра на которой сопровождала торжественное жертвоприношение после удачной царской охоты Апшурбанипала, причем играл арфист (барельеф Британского музея). Если арфа, как мы предполагаем, сопровождала мужское пение, то другой инструмент — тамбурин, обнаруженный в трех курганах (Пазырык II, III, V; табл. 65, 4), — предназначался, возможно, для ритмического сопровождения женской пляски и пения, на что указывают его малые размеры (высота 18 см, диаметр 10 см).
С наибольшей полнотой до нас дошли памятники декоративного изобразительного искусства. Круглая скульптура и барельеф, рисунок линейный, силуэтный и полихромный и различные сочетания их в одном произведении, многочисленные изделия, исполненные разными приемами, в разной технике, из разных материалов, во множестве экземпляров, создают представление об оригинальном, самобытном искусстве, которое в истории искусств народов Евразии занимает совершенно особое место как неповторимое по яркости, красочности и мастерству.
Самые многочисленные произведения — это барельеф и круглая скульптура, преимущественно резьба по дереву. Трудно разграничить эти два вида скульптуры, так как часто в одном произведении сочетается то и другое — например, туловище зверя дано в барельефе, а голова — круглой скульптурой (табл. 67, 17). Для изделий в круглой скульптуре характерна фронтальность изображения — правая и левая половины всегда строго симметричны. Художник, не умея еще передавать фигуры животных в их естественных поворотах, получал все же динамичные, полные жизни изображения. Достигалось это тем, что отдельные части фигур, исполненные фронтально, поворачивались в обратном направлении или под прямым углом друг к другу (табл. 67, 4). В барельефной резьбе животное изображалось только в профиль или в фас. Но и здесь художник добивался удивительной динамичности и выразительности, поворачивая отдельные части изображения в противоположном направлении или выделяя вырезанную в круглой скульптуре голову, ставя ее перпендикулярно к плоскости барельефа. Повернув голову животного назад, а заднюю половину тела — вверх ногами, изобразив при этом все части тела строго в профиль, художник настолько живо передавал полный движения образ, что ограниченность в изобразительных приемах совершенно не чувствуется. Живость изображений достигалась еще и тем, что в барельефных (да и других) изображениях у зверей обычно нет земли под ногами, нет плоскости, на которой животное стоит или лежит, по которой оно бежит. Изображения часто не имеют верха и низа — на них можно смотреть с любой стороны (табл. 67, 2, 14).
Динамичность характерна даже для таких изображений, где, казалось бы, сам сюжет не мог быть передан в движении. Так, в изображении головы птицы динамика достигалась ритмом волютообразных и S-образных изгибов отдельных элементов изображения — клюва, глаза, уха, гребня, шеи (табл. 67, 18). Вообще в искусстве
Совсем по-иному смотрятся орнаменты, составленные из изображений, которые большей частью привязаны, пришиты или наклеены на предметы рядами и парами, в строгом порядке, симметрично (табл. 67, 5). Эти сухие и тяжелые орнаментальные ряды совершенно лишены не только движения, но и какой-либо легкости построения, свойственной в те времена, например, китайским орнаментам на лаковых изделиях. Характернейшая черта древнего декоративного искусства алтайцев — несоответствие тяжелых, неподвижных узоров легкости, живости и динамичности изображения, какие свойственны их искусству.
Кроме дерева, скульптурные произведения выполнялись из рога оленя и быка, кожи, войлока, а также бронзы, золота, железа и из различных комбинаций этих материалов. Материал художественного изделия, конечно, обусловливал тот или иной характер произведения. Так, барельефные изображения, вырезанные на тонких пластинках из рога быка или оленя, делались иногда настолько плоскими и упрощенными, что их можно назвать линейным или силуэтным рисунком (табл. 67, 6). Из роговых стержней оленя и косули часто вырезали голову птицы или зверя и даже целую фигуру зверя, причем так, что они казались как бы вписанными в естественную форму куска рога (табл. 63, 46). Из толстой кожи, необычного для скульптуры материала, вырезали барельефные фигурки зверей, птиц, сцены борьбы мифического орла с горным бараном и другие изображения. Из кожи в сочетании с войлоком, мехом и крашеным конским волосом сшивали круглой скульптурой надеваемые на голову коня фигуры грифона, петуха, голову горного барана. В деревянной скульптуре очень часто отдельные детали (рога, уши, крылья) выполнялись из толстой твердой кожи (табл. 67, 7, 14, 17).
Художественные изделия из металла, известные нам в меньшем количестве, представляли собой литые в круглой скульптуре фигурки птиц и зверей, но более распространены были барельефные изображения (табл. 67, 19). Особенно значительны золотые ажурные барельефы из коллекции Петра I, изображающие сцены борьбы зверей и выполненные, вероятно, лучшими мастерами-художниками того времени (табл. 68, 10, 17, 19, 20, 23).
Разнообразны и плоские изображения, выполненные как по дереву, металлу и рогу, так больше всего из мягких материалов — кожи и войлока, реже — меха и бересты, часто из различных комбинаций этих материалов. Разнообразна и техника исполнения — резьба и инкрустация, аппликация шитьем и склеиванием, вышивка, раскраска и пр. Изображения делались силуэтными, полихромными и линейными. Как и в скульптуре, все они динамичны, что достигалось теми же средствами. Полихромные изображения создавались преимущественно техникой аппликации или «мозаичного» шитья. Части изображения вырезались из войлока и кожи разного цвета и из этих кусочков составлялись многоцветные фигурки зверей. Вся фигура животного или каждая его часть была одноцветной, без полутонов и переходов, и расцветка изображения получалась условной, часто совершенно не соответствующей реальной окраске животного. Красный, желтый, синий, зеленый и другие цвета, на наш взгляд, совершенно произвольно распределяются по фигуре животного.
В древнем искусстве Алтая ярко выражен народный характер художественного творчества. Каждое произведение создано многими авторами, так как мастера-художники всегда пользовались образцами своих предшественников, повторяя уже известные им приемы изображения, композиции, художественные образы и манеру передачи образа. Кочевники хорошо знали зверей, занимались охотой не только ради промысла, но и в качестве военно-спортивных упражнений. Зверей они изображали любовно, проявляя при этом острую наблюдательность. Искусство изображать зверей в характерных позах, в движении, в ожесточенных схватках друг с другом они совершенствовали из поколения в поколение, заимствуя и отбирая наиболее удачные приемы.
В декоративно-орнаментальном искусстве древних алтайцев изображения зверей служили украшением многих предметов, для чего изготовлялись серии совершенно одинаковых изображений. Но художники Алтая преследовали не только декоративные цели. Характерно, что использовались лишь мифологические образы. Изображались не реальные животные, а мифические существа в образе того или иного зверя. Это были тигр и волк — из хищников; лось, олень, горный баран, горный козел — из копытных; орел, лебедь и петух — из птиц и налим — из рыб. Реже изображались лошадь, кабан, сайга и заяц. В глубокой древности эти животные представлялись как тотемы — родоначальники и покровители рода. Здесь же они осмыслялись, по-видимому, как мифические существа, обладавшие особыми таинственными силами. Были и образы фантастических зооморфных и полиморфных чудовищ. Наиболее распространены из них мифический орел — с длинными звериными ушами и зубчатым гребнем на голове и шее (рис. 67, 11) и крылатый тигр (алтайский вариант грифона) с туловищем и головой тигра, крыльями (иногда и головой) орла, рогами джейрана (табл. 67, 7).