Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Горбунова Наталья П.

Приготовленные специально для погребения седла и уздечки были нарядно и разнообразно украшены, с применением золота и олова, но сделаны эти украшения непрочно, из непригодных для рабочего седла материалов.

Особой пышностью отличался убор двух коней (табл. 66, 3, 4). У одного из них по бокам седла висели длинные фигуры тигров, сшитые из ярко-красного войлока. Подстриженную гриву украшал войлочный нагривник со стилизованными изображениями петухов, отороченный ярко-красной бахромой из крашеного конского волоса. На хвост был надет кожаный, расшитый узорами чехол. Голову коня закрывала маска в виде фигуры зеленого тигра, увенчанная огромными рогами оленя, сшитыми выворотным швом из толстой кожи (табл. 66, 3). Убор другого коня также состоял из нагривника, чехла для хвоста и маски (табл. 66, 4).

Украшения

всех 10 комплектов конского убранства в Пазырыкском I кургане отличаются чрезвычайным разнообразием сюжетов, изобразительных приемов и техники исполнения. Они выполнены из дерева, кожи, войлока, меха, конского волоса и других материалов в различных сочетаниях. Кожа, мех, войлок и волос окрашивались растительными красками — мареной, хной, индиго. Дерево и кожа покрывались сверху листовым золотом и оловом или раскрашивались минеральными красками — охрой, киноварью и др. После многовекового пребывания в земле краски потускнели, но в свое время все эти изделия выглядели очень живописно. Фигуры зверей раскрашивались обычно одной краской или вырезались из цветного материала так, что получался синий козел, желтый баран, красный, зеленый или золотой тигр и т. п. Однако делались и многоцветные фигуры зверей — например, серебряный баран с желтыми рогами и красной бородой.

Многочисленные находки в Пазырыкском II кургане дают наиболее полное представление о домашнем быте ранних кочевников Алтая. Курган ограблен, но в нем многое уцелело, поскольку вся камера долго оставалась промерзшей. Хорошо сохранились мумифицированные трупы погребенного вождя и его жены. Чтобы снять с них ценные украшения, грабители отрубили им головы, кисти рук, а у женской мумии — также стопы и голени. Очевидно, на обоих были надеты золотые гривны и браслеты, а на женщине — и ножные браслеты. Мумии сохранили светлый, близкий к естественному цвет кожи. Тело вождя было почти сплошь покрыто татуировкой, выполненной обычным способом — наколами. На груди и спине помещалось изображение тигра с орлиными головами на шее и хвосте. Руки от плеча до кисти были сплошь покрыты фигурами мифических оленей с орлиным клювом и орлиными головами на концах рогов, фигурками горного барана, крылатого тигра и др. На ноге, от колена и почти до пальцев, были изображены налим, четыре горных козла и мифический хищник с орлиными головами на шее. Татуировка в те времена была широко распространена. По сообщению китайской летописи, у степных кочевников несколько более позднего времени татуировались преимущественно представители высших слоев общества.

Камера Пазырыкского III кургана была покрыта большими полотнищами, сшитыми из проваренной бересты. По всей вероятности, их сняли с летних юрт кочевников. За срубом, в северной половине могилы, было погребено 14 верховых коней с седлами и уздечками, ремни которых украшены орнаментированными бляшками из дерева и рога. Сохранились мужской войлочный кафтан, войлочный головной убор в виде капора, деревянный щит и древки стрел. Головной убор снабжен наверху кожаной прямоугольной башенкой в виде зубчатой коронки, напоминающей украшения головных уборов древнеперсидских царей.

В Пазырыкском IV кургане погребенного также сопровождали 14 убранных верховых коней, при которых найдено большое количество деревянных блях с фигурами различных зверей. Здесь же находились деревянные столики-блюда, шестинога от шатра для курения конопли и другие бытовые предметы. Среди бревен были положены примитивные лестницы, по которым спускались в могилу при ее сооружении. Это бревна с вырубленными выемками-ступеньками.

Пазырыкский V курган представлял собой каменную насыпь, под которой находилась большая могильная яма глубиной 4 м. На дне ее было сооружено два бревенчатых сруба, поставленных один внутри другого. Сруб изготовлялся неподалеку от того места, куда его предполагали поставить. Все бревна перемечены зарубками. Он был разобран и вновь собран в могильной яме. На торцах бревен хорошо видны следы рубки бронзовым узколезвийным топором.

Потолок сруба был покрыт большими полотнищами, сшитыми из кусков проваренной бересты, а выше над срубом многими рядами плотно уложены бревна и навалены огромные камни. Вся эта тяжесть держалась на трех балках, положенных на толстые столбы, поставленные по бокам сруба. Такое мощное покрытие должно было, по замыслу строителей, служить надежной защитой. Однако вскоре после сооружения могилы она все же была разграблена. Грабители, не жалея труда и пренебрегая опасностью, разбросали камни, прорубили топорами в двухметровой толще бревен колодец, проникли

через него в сруб и похитили то, что представляло для них ценность, порвав и поломав все остальное. Могила замерзла, и в ней все сохранилось в таком виде, как будто грабители покинули ее недавно. В срубе стоял долбленый гроб (длина 6 м), в котором лежали мумифицированные трупы мужчины и женщины — по-видимому, вождя племени и его жены или наложницы, убитой по жестоким правилам того времени. В опустошенном грабителями срубе осталось немногое. Одежды с умерших были сняты и похищены, видимо, ради нашитых на них золотых украшений. На голове женщины уцелел головной убор в виде деревянной шапочки с двумя полыми рожками наверху. Позади рожек вертикально укреплена коса, сплетенная из конского волоса, к которой присоединены две косы умершей, продетые в отверстия на рожках и вместе с ними обмотанные войлочной лентой.

Сохранились части деревянных столиков, деревянная подушка, сделанный из рога тамбурин и некоторые другие вещи. С помощью деревянных колышков стены сруба внутри были затянуты тонким белым войлоком, от которого уцелело несколько небольших кусков. На белый фон нашиты вырезанные из окрашенного войлока изображения мифической птицы феникса, борющейся с фантастическим чудовищем, имеющим тело хищника, птичьи крылья, человеческую голову и руки, звериные уши и оленьи рога.

Все, что находилось за стенами сруба, уцелело от грабителей. В северной части могилы, за пределами сруба, были погребены пять верховых коней с седлами и уздечками, колесница с четверкой упряжных лошадей, большой войлочный шатер и телеги для перевозки тяжестей.

Наиболее значительной находкой в этом кургане был шерстяной ворсовый ковер очень тонкой работы, привезенный на Алтай из Средней Азии или Ирана. На изготовление такого ковра даже современной опытной мастерице понадобилось бы около полутора лет упорного труда. Древнейший из известных до сих пор стриженых ковров датируется XIII в. н. э. Ковер из Пазырыкского V кургана на 1700 или даже 1800 лет древнее. Оказывается, с изготовлением стриженых ковров были хорошо знакомы еще в V–IV вв. до н. э., и уже тогда оно достигло высокого совершенства. Применяя технику вязания узлов из цветных ниток, древние мастерицы получали нарядные и сложные рисунки, искусно размещая среди чисто орнаментальных узоров фигуры крылатых грифонов, ланей, оседланных коней и всадников.

Нарядное полотнище шатра сделано в той же технике, что и войлочная драпировка стен сруба. На огромном (площадь около 30 кв. м) белом войлоке нашиты цветные аппликации — орнаментальные полосы и два ряда повторяющихся изображений сидящей на троне богини со священным деревом в доке и стоящего перед ней всадника (табл. 65, 8, 10). Основанием шатра служила рама из четырех бревен с прорубленными в них гнездами, в которые вставлялись длинные шесты — остов шатра, покрывавшегося войлочными коврами. Один из них, украшенный изображениями богини и всадника, сохранился почти-полностью, от другого остались небольшие фрагменты с фигурами феникса и антропоморфного чудовища. Наверху шатра были прикреплены четыре сшитые из войлока фигуры лебедей (табл. 65, 6). Возможно, что шатер был сделан для временного помещения трупа умершего вождя, сохранявшегося в нем до дня похорон.

Совершенно исключительный интерес представляет найденная в кургане V колесница (табл. 66, 8). Она была разборной и приспособленной к перекочевкам, к переходам по непроезжим дорогам. Отдельные части ее связывались ремнями, оси были неподвижно соединены с кузовом и поставлены так близко, что передние и задние колеса почти касались друг друга, а расстояние между осями было меньше, чем между колесами одной оси. Кузов колесницы состоял из платформы с резными, похожими на точеные балясинами и водруженной на нее высокой беседкой с крытым верхом. Эта громоздкая (высота около 3 м), малоповоротливая колесница запрягалась четверкой лошадей: пара — в дышле и две пристяжные по сторонам или впереди цугом. Сбруя лошадей состояла только из уздечек, украшенных несколькими одинаковыми деревянными бляхами, покрытыми тонким слоем золота. Несмотря на тщательность изготовления, колесница весьма примитивна не только по устройству ходовой части, но и по несовершенному способу упряжки лошадей: коренные лошади впрягались в дышло с помощью ярма и пары деревянных рогулек. Колесница лежала в могиле разобранной. Еще более примитивны повозки, на которых подвозили тяжести при сооружении курганов. Это были широкие одноосные телеги-волокуши на низких колесах, грубо сделанных из обрубков толстого бревна (табл. 66, 7).