Стерх и Лебедь
Шрифт:
По всей поляне, как грибы, выступали покатые крыши землянок. Самая крупная, с широким лазом, из добротного дерева – была ближе всего к кострищу, к лежбищу. Другие веером рассыпались по обе стороны от котла, одни – ветхие и темные, а другие – крепкие и ладные.
«И у волколаков, кажется, есть свои зажиточные и бедняки», – Златку насмешила эта внезапная мысль, и она испугалась, что сейчас начнет хохотать, да так и не сможет остановиться. Она чувствовала, что напряжена, как тугая тетива.
У одной из землянок сидело два чумазых
Другие обитатели поселения волколаков продолжали заниматься своими делами, так же неотличимы от людей, разве что не слишком ухоженных, диковатого вида. Кто-то вальяжно развалился на шкурах около кострища, другие – сновали между землянками, на окраине, ближе к деревьям, двое разделывали оленью тушу.
Когда процессия сопроводила Златку и Горисвета к центру поляны, волчий народ стал стягиваться к ним, окружать, рассматривать. Глаза многих горели недобрым, голодным огнем. Волки, сопровождавшие Горисвета и Златку, также обратились в людей, присоединились к толпе. Стая оттеснила путников к котлу, образовав полукруг. Ррышч вышел вперед, указал на людей:
– Эти двое ушли далеко с тракта, забрели в чащу. Стая, что мы сделаем с ними?
– Убить и съесть, вестимо, – прорычал здоровяк в первых рядах. Остальные зашлись лающим смехом.
– Люди не п-простят вам этого, – Горисвет говорил громко, перебивая смех, – ни п-по ту, ни по д-другую сторону леса. Мы – из рода Лебедей, но едем к Стерхам, и она, – он мотнул головой в сторону Златки, – невеста Лютомира. Поссоритесь сразу со всеми.
По толпе волколаков прошел шепоток. Расталкивая локтями соседей, вперед вышла девушка. В отличие от других, одета она была на человечий манер: в штаны из грубой материи и длинную, наполовину закрывающую бедра тунику. Длинные каштановые волосы – заплетены в косу, начинающуюся на затылке и идущую вдоль спины. Девушку можно было бы назвать красивой, если бы не три глубоких шрама – видимо, от когтей, идущих через щеку от левого глаза, наискосок.
Она протолкалась на свободное пространство, подошла к Ррышчу и что-то взволнованно забормотала, склонясь к самому уху. Ррышч выслушал, недовольно скривился.
– Я не сомневался в твоем совете, Варна. Да только не проще ли пустить их на мясо, и дело с концом? Лютомир может и не узнать, как сгинула невеста…
Варна зарычала, сморщив нос – на лице явственно проступили волчьи черты – вновь склонилась к Ррышчу и забормотала еще яростней. Волколак слегка изменился в лице, хотя недовольное выражение осталось.
– Ты уверена?
– Да, я уверена. Это было третьего дня.
– Почему же ты сразу не сказала, – голос Ррышча стал угрожающим, низким, – ты забыла, что тебя взяли обратно лишь с условием, что ты будешь на нашей стороне?
– Я и есть на нашей стороне, – девушка смотрела на главаря с вызовом, – а вот ты, если прикажешь их убить, подложишь всем большую свинью.
Ррышч недовольно заворчал, поглядел на пленников, окинул взглядом волколаков.
– Что, и коня не сожрем?
– Пока мы будем добираться пешком, люди издохнут с голоду.
Стая пришла в движение. Самые решительные выступили вперед, обернулись волками, напряглись, готовые к прыжку.
– А ну! – Ррышч обернулся к ним, – я что, уже принял решение?
Он также перекинулся в волка, огромного, дикого. Угрожающе зарычал на тех, кто посмел его ослушаться. Вздыбилась шерсть, пасть оскалилась, обнажая массивные желтоватые зубы. Златка вспомнила детские сказки про Фенрира – Волка, выдыхающего огонь. Ррышч сейчас походил на него – казалось, еще немного, и он испепелит ближайших соратников.
Златка сидела, вцепившись в Горисвета побелевшими пальцами. Ей казалось, что все происходящее – не по-настоящему, что сейчас она проснется в своей избе, с криком, умоется и пойдет к сестре: рассказать про кошмар и утешиться, как в детстве. Белослава всегда умела подобрать нужные слова, да и вообще – она заменила младшей сестре мать, рано ушедшую на Ту Сторону.
Да только все это не было сном. Златка чувствовала, как бешено колотится сердце Горисвета, внешне спокойного. Чувствовала, как напряглись его мыщцы. Даже находясь в ужасе, не могла не подивиться его выдержке, прониклась уважением. Уважением с толикой чего-то другого, нового.
Варна встала между ощетинившимися волками, заговорила звучно:
– Вы что, собрались перегрызться из-за коня и двух тощих людей? Лютомир даст много больше, если мы поможем его невесте выбраться из леса! И вы знаете, что я не обману и вернусь с добычей – если бы я не была верна стае, меня бы здесь сейчас не было.
Наступила тишина. Волколаки обратились в людей, хмуро перевода взгляды с Варны на пленников. Ррышч повернулся к Варне.
– Будь по-твоему. Без добычи можешь не возвращаться. Если не хочешь, чтобы тебя разорвали.
– Прошлого раза мне хватило, – Варна дотронулась до рубцов на щеке, – я помню урок, Ррышч.
– Добро. А вы, – Ррышч обернулся к тем, кто порывался броситься вперед, – если еще раз пойдете поперек меня, будете жалеть об этом до конца своих дней.
Варна подошла к Верному, посмотрела на Горисвета, задрав голову.
– Я провожу вас на тракт, и дальше – к Стерхам. Не советую со мной ссориться или пытаться меня убить – без моей помощи вы сгинете, даже до тракта не доберетесь. Лес не любит выпускать добычу, так же, как и моя стая.