Стервятники
Шрифт:
– Я его как-то ждал в конце рабочего дня, - продолжал хозяин «семерки», - и вы выходили. А я, уж, простите, грешен, приятеля и спросил, кто это такая.
Он оторвал правую руку от рычага переключения скоростей и сделал какое-то воздушное движение.
– Какая?
– с заметной прохладцей спросила Алейникова.
– Легкая, солнечная. Вы обращаете на себя внимание.
Незнакомец за рулем посмотрел на Светлану с извиняющей
улыбкой, мол, не судите строго за фривольный тон.
Впрочем, Светлана не почувствовала привычной неприязни, возникающей с некоторых пор у нее при очередной
Собеседник перестроился в левый ряд и притормозил у очередного светофора.
– Я даже выпытал у приятеля ваше имя. Но - будьте снисходительны, ведь более и далее, заметьте, - никаких попыток. Да и как к вам подступишься!
Он нарочито вздохнул, поворачивая к Светлане улыбающееся лицо.
– Красавица, спортсменка, прокурорша! Вах-вах! А сегодня - счастливый случай! Приятная возможность оказать даме пустячную услугу.
– Вот я вас и поймала!
– Светлана неожиданно для себя приняла эстафету в этой ни к чему не обязывающей болтовне, - Счастливый случай, говорите, а сами - «не дальше вокзала»!..
– А надо было - «хоть на край света»?
– Хозяин «семерки» снова мягко улыбнулся.
– Я так бы и поступил, вплоть до галантного распахивания дверцы, но, увы, в самом деле, испытываю некоторый цейтнот, уж простите великодушно. Я не против края света. Вы мне еще тогда, в самый первый раз, понравились. Но, - он предостерегающе поднял руку, - как легкомысленное признание прошу сказанное не расценивать.
– А что же это?
– хмыкнула Светлана.
– Констатация факта. Чтобы познакомиться.
– По-моему, вы все, что хотели, выяснили у своего приятеля.
– Только имя, только имя!
– протестующе замахал рукою незнакомец, ловко сворачивая на Профсоюзную перед длинной вереницей встречных машин, катившихся от привокзального перекрестка.
– У вас поразительная профессиональная хватка! Мне осталось лишь сознаться, что я «не был, не участвовал, не состоял». Зовут Юрий, Юрий Николаевич Максюта. Сообщаю исключительно для того, чтобы сбалансировать информацию друг о друге. Видит Бог, мой приятель более ничего о вас не доложил. Ах, да, я еще знаю, что вы работаете в прокуратуре. Ваш покорный слуга относится к предпринимательскому классу - помаленьку двигаю российский бизнес как исполнительный директор внешнеэкономической фирмы «Контракт»...
– Звучит громко. Наслышана. Народ бытовой техникой снабжаете и одеваете с помощью Поднебесной.
– А что в этом плохого?
– развернувшись и притершись к бордюру, спросил хозяин машины.
– Польза очевидна - и для, как вы выразились, народа, и для нас, предпринимателей. Барыши, как видите, не столь велики.
– Он похлопал ладонью по рулю «Жигулей».
– В люксовых иномарках не ездим. И перед соответствующими органами, - хитро подмигнул Светлане, - прозрачны и непорочны в своей внешне- и внутренне-экономической деятельности. Иль где-то с нами был скандал?
– Да нет, не слышала. На слуху «Комплект», «Контакт», «Мрия».
– Ну, вот, видите. Ничем не могу вас скомпроментировать, уж извините, - собеседник шутливо развел руки.
– К сожалению, мы приехали. Такой краткий и непродолжительный миг нашего знакомства был бездарно потрачен на обсуждение столь прозаических тем.
– Спасибо, - Светлана Васильевна вежливо улыбнулась, открывая дверцу.
– Всего доброго!
– заулыбался в ответ Юрий Николаевич.
– Был очень рад познакомиться. Если бы еще мог надеяться...
– Ищущий да обрящет, - Алейникова расщедрилась еще на одну улыбку и, пожалуй, чуть быстрее обычного, направилась к подъезду с грозными вывесками, сосредоточенно глядя под ноги.
НО ДАЖЕ если бы она по-сорочьи крутила в эту минуту головой по сторонам, то все равно навряд ли бы заметила в скверике соседствующей с прокуратурой средней школы молодого папашу с коляской, несколько раз щелкнувшего столь любимым самодеятельными фотографами «Зенитом» с мощным телеобъективом.
Затвор «Зенита» сработал полдюжины раз именно в тот момент, когда следователь выбиралась из бежевой «семерки».
А Юрий Николаевич, высадив попутчицу, резко взял с места, на скорости пересек оживленную улицу, упрямо именуемую именем первого всесоюзного старосты, и умело припарковал машину среди ее разноцветных тезок и прочих легковых авто у гостиницы «Даурия».
Привычно повернув ключ в замке водительской дверцы и небрежно зажав подмышкой кожаную папку, пересек улицу, завернул за угол и вошел в прохладный высокий вестибюль старинного особняка, где до недавнего времени располагалась областная исполнительная власть, а ныне расплодились всевозможные конторы, офисы и комитеты. В глубине коридора, на первом этаже, имела свою комнатку-кабинет и
внешнеэкономическая фирма «Контракт».
В кабинетике было скромно. Исключение составлял мощный компьютер с принтером и пара радиотелефонов, один из которых запилиликал уже через несколько минут после появления Юрия Николаевича в кабинете. Исполнительный директор снял трубку, выслушал короткую фразу.
Через час Юрий Николаевич нажимал неприметную кнопку на косяке плотно подогнанной двери в тесном подвальчике одного из многоквартирных домов по улице Ленинградской. Вход в подвальчик украшала незатейливая вывеска «Фото».
Дверь открыл уже знакомый читателю молодой папаша. Понятно, без намека на коляску. В красном свете фотолаборатория выглядела еще меньше, чем была на самом деле. У стола с фотобачком возился еще один молодой человек, в «национальной одежде СНГ» - китайском «адидасе» лилового цвета. Птичье лицо, пародия бородки, кругленькие глазки за толстыми линзами массивных очков, длинные и нежные пальцы творческой личности, в диапазоне от музыканта до карманника.
Творческие пальцы уже извлекли из бачка глянцевую ленту фотопленки. Молодой папаша щелкнул выключателем. Просмотрев на свет негатив, Юрий Николаевич удовлетворенно кивнул и уселся на высокий табурет в углу. Свет был погашен, по-прежнему красно разливался только фотофонарь. Фотопленка быстро подсушилась в пластиковом чехле-вентиляторе, через полчаса Юрий Николаевич получил дюжину черно-белых отпечатков, на которых следователь Алейникова покидала салон бежевой «семерки». Отчетливо просматривался номерной знак над задним бампером, а вежливая прощальная улыбка обаятельной и привлекательной сотрудницы областной прокуратуры вполне выглядела улыбкой женщины, адресованной хорошо знакомому человеку.