Стихотворения и поэмы

Полонская Елизавета Григорьевна

10.

Если правый глаз тебя соблазнит, Вырви глаз и брось его псам. И если рука твоя задрожит, Отруби ее лучше сам. У кожаных курток железный закон: Дурная трава из поля вон.

11.

На грязном полу человек лежит — Убит! Убит! Грудь нараспашку, и ворот раскрыт — Убит! Убит! А оркестр играет, и длится бал: Нынче масленица, карнавал. Веселитесь, кто может! Смерть не ждет! К каждому, к каждому она придет.

Эпилог.

Плеть свистела. Копали ров. Клали камни. Крепили топи. Этот город построен руками рабов В

стране полярных утопий. Но для нас начертал Шахматист Схему мудрую новых сражений, Разграфленный квадратами лист Наступлений и отступлений. Не столицу, не крепость, не форт, Не гробницу царям и героям: На становище диких орд Новый мир мы с усилием строим. Разве мы не сильнее их, Работавших из-под плети? Пусть к гортани прилипнет стих, — Будут счастливы наши дети! И когда-нибудь все поймут: Умереть — все равно, что сдаться. Наперекор всему Надо в живых остаться. <Март — апрель 1923>

Отрывки из поэмы «Кавказский пленник»

М.С.Ф.

Посвящение

Веселый друг, любовник черствый, Тебе без горечи и зла, Туда, через года и версты, Где пленницей и я была. Во тьме декабрьской теплой ночи, Над мирным житием твоим, Пускай дохнет из этих строчек Нева дыханьем ледяным. А мне по-прежнему знакомы Слова острее, чем огонь, — Не пожелай чужого дома, Чужого счастия не тронь.

Начало романа

1

В воскресенье поутру На мосту через Куру Бурый маленький осел Друга серого нашел. — Здравствуй, серый, как дела? — Что за дело у осла? Говорят все ишаки, Что идут большевики — На Тифлис идут войной, Что-то нам прикажет Ной? Бурый серому в ответ: Никакого Ноя нет. Ной отправился в Батум, Ждет его турецкий трюм. Хочет, видно, в Англию Плыть за флотом Врангеля. Серый бурому в ответ: Никакого флота нет. Золотой ты наш запас Навсегда покинул нас.

2

Яблоку некуда упасть. Шпалерами встал народ. В городе новая власть, Красная армия идет. Ни хлеба, ни мяса, ни водки, ни сна, Республике верная служба нужна. Колы, винтовка, ремень, Плечи — косая сажень, Русая голова. Пролетарии всех стран, Нынче вам лозунг дан: «Грузия и Москва!» А на панелях приветствий грохот, А на панелях гортанный шепот, А на балконах грузинки сидят — Глаза с поволокой и быстрый взгляд. Идут по четыре в ряд Рваные шинеля. Эй, голытьба, гуляй! Наша теперь земля! Из-за угла не одни глаза Смотрят с усмешкой злобы. — Метко стреляют здесь из-за угла! Товарищ, смотри в оба! — Вот этот белокурый, Он нравится мне, кузина, Он не похож на большевика. — Вы ошибаетесь, Нина, Это — Чека.

Родословная героя

Вождь революции, Ленинград, С фронта на фронт, в походы Ты посылал, как верных солдат, Фабрики, верфи, заводы. Узнали балтийские лоцмана Дорогу отмелей волжских, Каспийская их провожала луна На берег плоский и ползкий. Южной степью за Дон, в Кабарду, Где батыевых полчищ кости, Вновь золотую гнали Орду Из дальнего Питера гости. В стычках за черную грудь рудников, Рельсовый путь, как путевку, исчиркав, Уголь и соль покупали за кровь Матросские бескозырки. Честно играли, и голову сняв — Ставкой на мерзлое поле, Так проходили твои сыновья Власти жестокую школу. Ты знал: им нечего было терять, А мир мужал перед ними. Так поддержали они, Ленинград, Твое высокое имя.

Героиня

— Твой прадед воевал За знамя Шамиля, Отец твой нефтяного Был сыном короля, В Нью-Йорке и Париже Блистать достойна ты — Чувствительны на бирже К соблазнам красоты. На очи голубые, На жесткие слова, На ласку комиссара Вскружилась голова: Семью ты променяла, Ты гордость отдала. Балтийского завода, Без племени и рода, Фамилия — Горелов, Имущества — нема, Тебе жених достойный, Грузинская княжна.

Когда любовь

1

Когда любовь приходит в дом И говорит — открой, Когда любовь приходит в дом И говорит — пойдем, И руку на плечо кладет. Кто ей ответит «нет», Когда она сама дает Заранее ответ?

2

Смешной, голубоглазый, Подросток неуклюжий, Приходит час, и сразу Ты делаешься мужем. Та, что баюкала тебя, Над бедной наклоняясь зыбкой, Скажи, узнала ли б она Глаза, и голос, и улыбку? То жестких молний синева, Голубизна разрядов четких, То искрой щелкают слова На замыканиях коротких.

Сказала мать

Сказала мать — ступай! Ты мне не дочь теперь. А я умру, пускай, Твою забуду дверь. Что мать. Она стара, Она забыла, как любила. Ей настоящее постыло И мило ей одно вчера. Сестра сказала: «Слушай! Ты женщина, так будь хитра. Возьми его слепую душу. Союзника нам дай, сестра» Сестра, ей что — она хитрит, Она без хитрости ни шагу. А я люблю его открытый вид, И простоту, и мрачную отвагу. Вот брата жаль, мы жили дружно. По играм, книгам, по годам Он дорог мне, но, если нужно, И брата тоже я отдам.

Легкий шаг

Тонкий стан. Легкий шаг. Папаха набекрень. — Я пришел, сестра, проститься, Нынче мой последний день. Ты бредишь, брат? — Я болен, И от болезни той Я лягу завтра в поле С пробитой головой.

Счастье

Чекиста любить — Беспокойно жить: Ходи, озирайся, Живи, запирайся. Придет ночью муженек, Скажет. «Здравствуй, мои дружок! Нынче смерть меня ждала Тройкой пуль из-за угла, В переулочке — кинжалом, Под мостом водой бежала. Пулям отдал я поклон, Переулок обойден, На мосту остался пьяный, Я поил его наганом».