Стихотворения. Пьесы

Райнис Ян

Крестьянин

Перевод Ал. Ревича

Тяжело идет по земле крестьянин, Не спеша идет, весь в поту, по ниве, Не спеша идет в праздник на прогулку. Ни к чему ему торопиться в завтра, Делает он все не спеша, с оглядкой, Накрепко прирос он к родной землице, Не летать ему в синем поднебесье, Но зато его мать-земля вскормила. Как он неуклюж — отпрыск исполина. Разозли его — разорвет медведя.

«Легко пророчить и гадать…»

Перевод Г. Горского

Легко

пророчить и гадать О счастье, о солнечном свете: Судьба обязана все это дать, Но только, увы, на том свете. Сгниет, истлеет в земле скелет, Пока вы увидите новый свет.

Песня фабричной девушки

Перевод Ал. Ревича

Не пой у окон, соловей, Тоскою не тревожь своей! Мне до зари вставать чуть свет, Так трудно сердцу, мочи нет, Так больно сердцу, и печаль С твоим напевом льется вдаль. Мне до зари вставать чуть свет, Брести туда, где солнца нет, Где чад коптилок, гарь и пыль, Где жизнь сгорает, как фитиль, Где ход шестнадцати часов Медлителен, как бой часов. Ты будешь грезить до утра, А мне уже вставать пора, Тебе заря в росе дана, А мне гнуть спину дотемна. Не пой у окон, соловей, Тоскою не тревожь своей!

Он это знал

Перевод Г. Горского

Он-то знал это, Он все время Знал, что хворью Изъеден тяжкой; Он-то знал это, Знал давно уже: Смерть ждала его В лютых муках… И все предвидел он, Все разумел он, И то, что было, И то, что будет… ……………………. Вокруг кровати Детишки плакали, Слезы смахивали Рукавами; Жена, горюя, Рукой дрожащей Поднесла ему Глоток последний… Все это видел он, Все ясно видел, Что ждало в жизни Его любимых; От колыбели И до могилы Вся жизнь в мученьях Была напрасной… Так и не смог он Жене и детям Дать в жизни больше, Чем богадельню. …………………… Все это видел, Да так и умер, Стиснув зубами Край подушки… И ясный разум В глазах искрился До последнего Мига жизни.

Размышления в ночь накануне нового века

Перевод В. Бугаевского

I

Пустыня ссылки. Холод и покой. Здесь некуда спешить. Из этой дали Ясней и раньше различить смогу Я очертанья нового столетья. Передо мной раскинулась отчизна Покровом белоснежным, окаймленным Едва приметной глазу лентой моря. Под свежим снегом свежие могилы, От свежей крови пар встает над ними, И впрямь для века прошлого она Не в меру пламенною

оказалась. Теперь, быть может, будет по-иному.

И

Неслышными шагами новый век, Таясь, подкрался, словно тать в ночи. Дверь хлопает, и, молнии мгновенней, Быстрей, чем взмах меча, он успевает Порог переступить и вот уже Горит, как Севера сполох багряный; Он, тяжкою громадой навалясь, Заполнил все, лишь слышен за дверьми Свист времени, летящего стремглав. Век новый веет стужей ледяной, У ног его клубятся испаренья, А за спиною мгла встает, — и только Сверкает пламень глаз из-под личины.

III

И длань его железную на шее Вы чувствуете, даже не успев Достойно встретить нового владыку, Что, появившись, прежнего поверг. Вы, торжествуя, подняли бокалы, В них, искрясь, пенился эксцельсиор. Но выбил он из ваших рук хрусталь, Напиток сладкий вытек, прилипая К подошвам вашим. Был и у него В одной руке фиал с багровой влагой, Студеной, липкой, а другой рукою Он сеял ветер, вам смеясь в лицо, — Ведь бурю пожинать придется вам, Вам, мирным людям………………….. …………………………………………….

IV

Но по какому праву мертвой хваткой Он душит нас? Как взял над нами власть? Кто он таков? — Бродяга, вот и все. Откуда он возник? — Из пустоты. Куда идет? — Во тьму, в небытие. Откуда он возник, туда и канет. Пред вечностью, владыкой всемогущим, Он только миг, число, смиренный раб. Лишь захотеть — и покорим его, Пусть тот, кто властвовал, согнется сам. Согнуть его? Но мы в его руках… Доколе же?………………………………….

V

Сын весь в отца; и даже не понять, Когда пришел он старику на смену. Кто говорит, что с год назад уже Он тайно воцарился, и тогда На двух девятках (словно вал девятый Унес его) скончался старый век. Иные спорят: сын отцу дозволил Год протянуть и кончить жизнь нулем, Тем доказав, что старое столетье, Столь много обещавшее, ничем Окончилось, что нуль дал нуль в итоге.

VI, VII

Кто ж матерью его был, кто отцом? — Дух, Вечность, — говорят!.. Слова пустые. Отец его — мещанский затхлый век, А мать звалась Свободой. К ней стремился Юнец, покуда жаркой кровь была. Он Воли не добился, хоть подчас Судачат — не осталась без последствий Запретная любовь, но в жены все ж, Как бюргеру почтенному пристало, Взял Обыденность — тучную мещанку, И сам стал постепенно торгашом, Забыв порывы юности мятежной.

VIII, IX

Отец под старость вас стегал бичом, Сын будет скорпионами язвить. В крови по самый локоть, как мясник, — Век входит к вам. Витийствуя о мире, в то же время Во имя просвещенья и культуры Уничтожает целые народы, А жертве, застонавшей под ножом, Он зажимает рот: резня — ведь это Обычные, домашние дела. Так что ж кричать? А если кто кричит — Тот бунтовщик…