Стихотворения

Мей Лев Александрович

6

На ложе девичьем, в полуночной тиши, Искала я тебя, возлюбленный души; Искала я тебя — напрасно я искала, Звала тебя к себе — напрасно призывала! От ложа встану я и город обойду, На улицах тебя, на торжищах найду. Искала я тебя — напрасно я искала, Звала тебя к себе — напрасно призывала! Мне стражи встретились в полуночной тиши; «Не знаете ль — где он, возлюбленный души?» Не знали — я прошла… но вскоре и нежданно Я встретилась с тобой, бледна и бездыханна… Нашла тебя — нашла и крепко обняла, И не пускала прочь, пока не увела В дом нашей матери, под сень того чертога, Где мать нас зачала и поболела много… 3 августа 1856

7

«Кто это, Ливаном и смирной, Как дым из душистой кумирной, Кадя

по пустыне, вдали Летит, не касаясь земли? Кто это рукой вожделенной Сосуд мироварца бесценный На черные кудри пролил И розой уста обагрил? Ты это, моя голубица, Летишь по пустыне, как птица, Как дым из кадила, быстра, Ты это, мой друг и сестра!» — «Скажите мне, дщери Сиона, Видали вы одр Соломона?.. Окрест шестьдесят сторожей, Израильских сильных мужей, Мечом препоясавши бедра… Весь одр из ливанского кедра, И золотом, словно огнем, Горит изголовье на нем. Скажите мне, дщери Сиона, Видали ли вы Соломона В порфире под царским венцом? Да? Нечего видеть потом». <1859>

8

Хороша ты, хороша, Всей души моей душа!.. Ты, сестра, ты, голубица, Мне — восточная денница!.. Зубы — перлы; пряди кос Мягче пуха резвых коз, Что мелькают чутким стадом Над скалистым Галаадом. Очервлённые уста — Алой розой красота; Под лилейно-белой шеей, Как под вешнею лилеей, Горной серны близнецы, Притаилися сосцы В юном трепете… Нет мочи Ждать тебя и темной ночи. <1859>

9

Сестра, всё сердце нам дотла Сожгла ты оком чистым И наши взоры привлекла Ты девственным монистом,— Но отчего же у тебя, Всё наше сердце погубя, Так рано перси зреют И так уста алеют? Ты на заре взошла цветком И, ароматом вея, Благоухаешь ты кругом, Весенняя лилея! Вот отчего так рано ты Зажгла в нас страстные мечты, Так рано нас прельстила взглядом И выросла любимым садом, Где ключ у нас запечатлен, Где всё цветет: и нард с шафраном, И кипарис, и кинамон, Где зеленей, чем над Ливаном, Вся леторосль… Скорей, скорей Прохладой утренней повей В наш сад и с севера и с юга, О ветер!.. Жду тебя, как друга… 14 августа 1859

10

«Отчего же ты не спишь? Знать, ценна утрата, Что в полуночную тишь Всюду ищешь брата?» — «Оттого, что он мне брат, Дочери Шалима, Что утрата из утрат Тот, кем я любима. Оттого, что здесь, у нас, Резвых коз-лукавиц По горам еще не пас Ввек такой красавец; Нет кудрей черней нигде; Очи так и блещут, Голубицами в воде Синей влагой плещут. Как заря, мой брат румян, И стройней кумира… На венце его слиян С искрами сапфира Солнца луч, и подарен Тот венец невесте…» — «Где же брат твой? Где же он? Мы поищем вместе». <1859>

11

Все шестьдесят моих цариц И восемьдесят с ними Моих наложниц пали ниц С поклонами немыми Перед тобой, и всей толпой Рабыни, вслед за ними, Все пали ниц перед тобой С поклонами немыми. Зане одна ты на Сион Восходишь, как денница, И для тебя озолочён Венец, моя царица! Зане тебе одной мой стих, Как смирна из фиала, Благоухал из уст моих, И песня прозвучала. <1859>

12

Словно пальма, величаво Наклонила ты главу… Но, сестра, поверь мне, право, Я все финики сорву… Все, хоть рвать пришлось бы с самой Верхней ветки… верь мне — да! Я сорву рукой упрямой От запретного плода Лучший грозд… В тревоге старой Сердце… Где уста твои?.. Жажду!.. Брата жаркой чарой Уст румяных напои. <1859>

13

«Ты — Сиона звезда, ты — денница денниц; Пурпуровая вервь — твои губы; Чище снега перловые зубы, Как стада остриженных ягниц, Двоеплодно с весны отягченных, И дрожат у тебя смуглых персей сосцы, Как у серны пугливой дрожат близнецы С каждым шорохом яворов сонных». — «Мой возлюбленный, милый мой, царь мой и брат Приложи меня к сердцу печатью! Не давай разрываться объятью: Ревность жарче жжет душу, чем ад. А любви не загасят и реки — Не загасят и воды потопа вовек… И — отдай за любовь всё добро человек — Только мученик будет навеки!» <1859>

ПУСТЫННЫЙ КЛЮЧ

МОИСЕЕВЫХ КНИГ — ИСХОД

Таких чудес не слыхано доныне: Днем облако, а ночью столп огня, Вслед за собой толпу несметную маня, Несутся над песком зыбучим по пустыне, И, богом вдохновлен, маститый вождь ведет В обетованный край свой избранный народ. Но страждут путники, и громко ропщет каждый, Как травка без дождя, палим томящей жаждой; Порою впереди — как будто бы вода,— Нет, это — марево, и синею волною Плеснула в небеса зубчатых скал гряда. Так и теперь… Далеко глаз еврея Завидел озеро, и звучно раздались И потонули в голубую высь Похвальные псалмы — во имя Моисея. И вот — опять обман, опять каменья скал, Где от веку ручей студеный не журчал. И пали духом все, и на песок, рыдая, С младенцем пала ниц еврейка молодая, И, руки смуглые кусая до костей, Пьет жадно кровь свою измученный еврей. Но Моисей невозмутим: он знает, Что веру истую терпенье проверяет… И по скале ударил он жезлом, И брызнула вода сквозь твердый слой ручьем… И, жажду утолив, раскаявшися в пенях И в ропоте, народ молился на коленях.. Вот так и ты, певец: хоть веря, но молча, Ты, вдохновенный, ждешь, пока возжаждут люди Всем сердцем — и тогда ты освежишь им груди Своею песнею, и закипит, звуча, Она живой струей Пустынного ключа. <1861>

ОТРОКОВИЦА

…И собрались к нему все власти града вскоре, И говорил он им и всем ученикам С святою кротостью, но с пламенем во взоре: «Аминь, аминь, глаголю вам: Кто верует — с зерно горчиное, тот сам Речет горе: „Восстань и кинься прямо в море!“ И будет так!..» Еще он говорил, К начальнику поместной синагоги Приходит некто со словами: «Ты Не утруждай учителя! Тревоги Не возбуждай в беседе… Но… ведь — вот Дочь у тебя скончалась… У ворот Столпился уж испуганный народ… Ступай скорей домой!» Но Иисус: «Постойте: Во имя божие, в ваш дом мне дверь откройте… Не бойся, Иаир!.. Верь: дочь твоя жива!..» Вошли; глядят… В фиалках голова; Весь стройный стан под пеленою белой… Бесценный плод любви, хотя и не поспелый: Не опускалася еще до пят коса; Не переглядывались с ней ни полночь, ни денница, Ни молния, ни вешняя зарница, И в очи страстно ей не брызгала роса… «Спит!» — он вещал… Кругом все улыбнулись, Шепча: «Не слыхано, чтоб мертвые проснулись!» Но над покойною простер тогда он длань, Взял за руку и рек: «Отроковица, встань!..» И встала… С ужасом народ весь разбежался, Крича: «Не слыхано, чтоб мертвый просыпался!..» Тысячелетняя моя отроковица! На севере своем ты так же обмерла, Да, божьей волею, тебя уж подняла Благословенно-мощная десница… 15 июня 1861