Стилист
Шрифт:
– Но Аська же не устает, – упрямо возразил Селуянов. – Тоже спит мало, тоже перекусывает на ходу и нервничает не меньше нашего, а ничто ее не берет. Пашет и пашет как заведенная. Почему так?
– Ну вот ты опять, – с досадой махнул рукой Коротков. – Я же сказал тебе: ты с Аськой не равняйся. Она другая. Она принципиально другая, понимаешь? Для нее нет ничего интереснее и важнее работы, она ею живет и дышит, она работой вся насквозь пропитана. Аська устанет работать только тогда, когда устанет жить. Я не хочу нас с тобой обидеть, мы тоже свою работу любим, но у нас в голове кроме нее
– Не намного. Кстати, Юрок, у нее же день рождения скоро. Не забыть бы нам с тобой ее поздравить. Какого числа, не помнишь?
– В аккурат в день выборов президента. Не забудем, день получится знаменательный. Что дарить, вот в чем вопрос.
– Да это-то как раз не вопрос. Дата не круглая. Подарим ей пять банок хорошего кофе, пять блоков сигарет и бутылку мартини, который она обожает. И приятно, и полезно.
– Нет, Колян, в тебе романтического полета, – укоризненно усмехнулся Коротков. – Разве можно на день рождения продукты дарить?
– Конечно, можно, – убежденно ответил Николай. – И нужно. Все равно больше нечего. Когда у детей звонок с урока?
– В час пятнадцать. Сейчас выбегут.
Гену Федотова и Вову Молянова из шестого «В» они нашли легко. Мальчишки занимались в секции информатики и после пятого урока не побежали домой, а отправились в школьный буфет поесть, так как занятия в компьютерном классе начинались в два часа. В буфете их и отыскали оперативники. Пацаны оказались маленькими серьезными мужчинами, оба в очках и с выражением непреходящей озабоченности на лицах. Они старательно жевали котлеты с рисом, от одного вида которых, не говоря уж о запахе, можно было рехнуться. Почему-то еще с застойных времен существует традиция кормить в школьных буфетах такой отравой, которую ни в одном другом месте подавать не посмели бы. Наверное, оттого, что дети безответны и едят что дают. В крайнем случае не едят вообще. Но и не жалуются на невкусную пищу.
Появление двух дядек из милиции Гена и Вова восприняли совершенно спокойно, они, похоже, вообще были не из пугливых. Коротков, прежде чем идти в буфет, успел заскочить в учительскую, и две минуты обаятельных улыбок, адресованных женщинам-учителям, сделали свое дело. Стало известно, что Федотов и Молянов – гордость если не всей школы, то, во всяком случае, трех шестых классов, круглые отличники, ведут себя примерно, а на уроках физкультуры являются бессменными чемпионами по бегу и прыжкам в длину. Одним словом, не дети, а мечта семьи и школы.
– А мы думали, вы преступника давно уже нашли, – презрительно заявил оперативникам Гена. – Что ж вы так долго?
– Ну извини, брат, – развел руками Коротков. – Так получилось. Улику одну найти никак не можем, а без нее убийцу ни за что не поймать. Вот пришли к вам посоветоваться, может, подскажете что-нибудь.
– Знаем мы эти приемчики, – тут же откликнулся Вова, поправляя большие очки на тоненьком
– Напрасно ты так, – покачал головой Селуянов. – Хотя в целом ты, конечно, прав, спорить с этим трудно. Но в данном случае ты ошибся. И без вашей помощи мы ничего решить не можем.
Попытка сыграть на мальчишеском любопытстве успеха не возымела. Коротков и Селуянов держали драматическую паузу в надежде на то, что пацаны не вытерпят и спросят, в чем же дело и чем они могут помочь дяденькам из милиции. Но Гена и Вова невозмутимо ели котлеты и рис грязно-коричневого цвета, не обращая на сыщиков ни малейшего внимания. Коротков понял, что старые, испытанные приемы уже не срабатывают и надо брать инициативу на себя.
– Друзья мои, мы должны найти маленькую подковку. Без этого преступника нам не поймать. Но на месте преступления милиция ее не нашла. А она должна быть. Обязательно должна. И я хочу спросить вас, не видели ли вы ее рядом с тем человеком, которого вы нашли. А если видели, то не знаете ли, куда она делась. Вот, собственно, и все.
– Вот эта?
Вова полез в карман, вытащил руку и разжал ладошку. Маленькая позолоченная подковка с двумя звеньями от разорванной цепочки лежала на ней, как в уютном гнездышке.
– Эта. Где ты ее нашел?
Мальчуган снова сжал ладошку, подковка исчезла.
– Там нашел. Рядом с… Ну, с тем человеком. Я думал, она ничья. Взял на счастье. Все говорят, что подкова счастье приносит.
Коротков оценил ту деликатность, с которой Вова Молянов избежал неприятных слов вроде «покойник», «мертвец», «труп». Он услышал, запомнил и повторил то выражение, которое только что употребил сам Юрий. «Тот человек».
– Ну и как, принесла она тебе удачу?
– Не знаю. У меня и до этого все было в порядке.
– Что ж, будем надеяться, что без нее дела у тебя хуже не пойдут. В конце концов, ты ведь мужчина, должен уметь справляться собственными силами. Верно?
Мальчик поднял на Короткова глаза, ставшие бездонными и огромными.
– Вы ее заберете?
– Да, Вова. Я должен это сделать. Я понимаю, ты привык к ней, она тебе дорога. Но я должен. Пойми меня. И не сердись.
Маленький кулачок сжался еще крепче. По круглой нежной щеке скатилась предательская слеза.
– А если я не отдам?
Действительно, а если он не отдаст? Силой отнимать, что ли? С ребенком драться? Взывать к его гражданскому сознанию? Пугать традиционными милицейскими страшилками? Бред.
– Я очень тебя прошу, Володя, – тихо сказал Коротков, положив руку на его плечо. – Ты взрослый парень, ты сам должен понимать, как это важно. Я знаю, как больно и трудно расставаться с любимой вещью, к которой привык. В жизни вообще много такого, что больно и трудно, но через это приходится проходить. Только у маленьких детей все легко, просто и весело. А ты уже не маленький, и тебе придется привыкать к утратам. Может быть, эта – первая, но, честное слово, не последняя, и надо учиться переносить это с достоинством и мужеством. Ты сумеешь. Я уверен, что ты сумеешь справиться с этим.