Столетняя война
Шрифт:
– Остаешься?
– Ты можешь отправиться к моему дяде, но я останусь здесь.
Скалли нахмурился.
– Если ты останешься с этим парнем, - он махнул рукой в ту часть дома, куда, как он полагал, ушел Томас, - значит, когда мы встретимся в следующий раз, мне придется тебя убить.
– Да, придется.
Скалли сплюнул в сторону коровы.
– Я сделаю это быстро. Без обид. Ты поговоришь с ним о лошади?
– Да, и попрошу дать тебе монет на путешествие.
Скалли кивнул.
– Звучит справедливо - ты остаешься, я уезжаю, а потом я тебя убью.
– Да, - ответил Робби.
Он был свободен.
Отец Левонн, к своему изумлению, обнаружил пару сапог в сундуке, что стоял в маленькой комнате наверху.
– Фермер сбежал, - сказал он, наблюдая, как Роланд пытается натянуть сапоги, но мы можем оставить ему денег. Подошли?
– Подошли, - отозвался Роланд, - но мы не можем их украсть.
– Оставим столько денег, сколько они стоят, - предложил отец Левонн.
– Поверь, это французский фермер, он предпочтет золото вместо сапог.
– У меня нет денег, сказал Роланд, - точнее, мои деньги остались в замке.
– Томас заплатит, - ответил отец Левонн.
– Правда?
– Конечно. Он всегда платит.
– Всегда?
– поразился Роланд.
– Бастард, - терпеливо объяснил отец Левонн, - живет в английской Гаскони. Ему нужно зерно, сыр, мясо и рыба, чтобы прокормиться, ему нужно сено и вино, и если он будет все это красть, то крестьяне не будут его любить.
Они выдадут его Берату или Лабруйяду, или любому другому лорду, который рад будет прибить его череп к своему дому, так что Томас должен быть уверен, что они признательны ему. Он платит. Большинство лордов не платит, так кто, как ты думаешь, более популярен?
– Но..., - начал Роланд, а потом запнулся.
– Но?
– Бастард, - произнес Роланд озадаченно, - эллекен?
– А, так ты думаешь, что они - порождение дьявола?
– рассмеялся отец Левонн.
– Томас христианин и даже, смею сказать, добрый христианин. Он сам в этом не уверен, но действительно старается.
– Но он отлучен от церкви, - напомнил Роланд.
– За то, что ты сам сделал - за спасение жизни Женевьевы. Может, тебя отлучат следующим?
– отец Левонн увидел ужас в глазах Роланда и попытался успокоить его.
– Есть две церкви, сир, - сказал он, - и я сомневаюсь, что Господь обращает какое-нибудь внимание на то, что кто-то отлучен от одной из них.
– Две? Есть только одна церковь, - заявил Роланд. Он уставился на священника, как будто тот и сам был еретиком.
– Credo unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam, - сухо произнес он.
– Еще один солдат, говорящий на латыни! Ты и Томас! И я тоже верую в единую святую католическую апостольскую церковь, сын мой, но эта церковь двулика, как Янус. Одна церковь, два лица. Ты служил отцу Маршану?
– Да, - промолвил Роланд с некоторым смущением.
– А кому служит он? Кардиналу Бессьеру. Кардиналу Луи Бессьеру, архиепископу Ливорно и папскому легату при дворе короля Франции. Что ты знаешь о Бессьере?
– Он кардинал, - сказал Роланд, явно не зная ничего больше.
– Его отец торговал салом в Лимузене, - объяснил отец Левонн, - а юный Луи был смышленым мальчиком, и у его отца было достаточно денег, чтобы дать сыну образование, но какая участь ждет в этом мире сына торговца салом?
Он не может стать лордом, не родившись, как ты, обладая привилегиями и титулом, но всегда остается церковь. Человек может пойти очень далеко в нашей святой католичекой апостольской церкви.
Не важно, что ты родился в канаве, если у тебя есть неплохие мозги, и сын торговца салом может стать церковным иерархом, так что церковь притягивает всех этих смышленых мальчишек, а некоторые из них, как Луи Бессьер, еще и амбициозны, жестоки, жадны и беспощадны.
Итак, одно лицо церкви, сир, это наш нынешний Папа. Хороший человек, немного унылый, немного слишком приверженный канонам, но человек, который пытается вести себя так, как бы вел себя Христос в этом порочном мире. А второе лицо - это Луи Бессьер, злой человек, который больше всего на свете желает стать Папой.
– Потому он и ищет Злобу, - тихо промолвил Роланд.
– Конечно.
– И я сказал отцу Маршану, где найти ее!
– продолжал Роланд.
– Да?
– Или где он может ее найти. Я не уверен. Ее может там и не быть.
– Думаю, тебе следует поговорить с Томасом, - мягко предложил отец Левонн.
– Ты сам можешь сказать ему, - сказал Роланд.
– Я? Почему я?
Роланд пожал плечами.
– Я должен ехать, отец.
– Куда?
– Король призвал всех вассалов к оружию. Я должен подчиниться.
Отец Левонн нахмурился.
– Ты присоединишься к армии короля Франции?
– Конечно.
– И сколько у тебя там врагов? Лабруйяд? Маршан? Кардинал?
– Я могу объяснить всё отцу Маршану, - задумчиво произнес Роланд.
– Ты думаешь, он склонен прислушиваться к объяснениям?
– Я дал клятву, - сказал Роланд.
– Так забери ее обратно!
Роланд покачал головой.
– Не могу, - он заметил, что священник уже был готов прервать его, поэтому поспешил закончить.
– Я знаю, что жизнь не делится на белое и черное, отец, и, возможно, Бессьер - зло, и знаю, что Лабруйяд - подлое существо, но чем лучше его жена? Она совершила прелюбодеяние! Она блудница!
– Половина христиан виновна в этом грехе, а большинство из второй половины тоже желает согрешить.
– Если я останусь здесь, - произнес Роланд, - то тем самым закрою глаза на ее грех.
– Боже правый, - поразился отец Левонн.
– Так плохо желать чистоты?
– спросил Роланд почти умоляюще.
– Нет, сын мой, но в этом нет смысла. Ты допускаешь, что можешь давать клятвы порочным людям, но не можешь их нарушить. Где же здесь чистота?
– Тогда, может быть, я нарушу клятвы, - допустил Роланд, - если моя совесть подскажет мне это, но зачем нарушать клятву ради того, чтобы поддержать человека, который сражается против моей страны и укрывает блудницу?